Страница 11 из 17
– Прости. Я клянусь тебе, что найду этого ублюдка! – Тихо обронил он и предупредительным жестом остановил Егора, который собирался что-то сказать. – Всё хорошо, я пришёл сюда, чтобы ей это сказать.
– Нет, ну вы подумайте, черти какие. Они ещё и водку пили. – Расстроенно проговорил Пирожкин, возвращаясь на место. – А всё новенький! Свалился из какого-то Усть-Ужопинска на мою голову. Пасников! – Вдруг вскрикнул тонким визгливым голосом Пирожкин.
– Ну что? – На пороге возникла бледная тень длинного худого мужчины с недельной щетиной на лице.
– Не ну что! – Потряс пальцем перед его носом врач. – Ты чем водку жрать на заднем дворе лучше бы подоконники протёр.
Пасников покосился на трупы девушек, бочком прошёл мимо столов и задержался у последнего. Он кинул взгляд на очертания тела под простынёй, быстро перевёл глаза на побагровевшего Лашникова и ретировался из стен прозекторской.
– Ну, а что делать? Можно подумать у меня очередь стоит из желающих вкалывать среди трупов за мизерную зарплату. – Развёл руками Пирожкин. – Короче, вы и так меня уже надолго отвлекли. Официальное заключение у Танечки, – он буквально промурлыкал последние слова, – но я вам точно говорю, что автор один. Хотя в случае с Ларисой, следы пытались перекрыть асфиксией. Ну или почему-то ещё, но это уже вам разбираться. А сейчас господа попрошу вас на выход.
– Давно у вас этот работает? – Тихо спросил Лашников, когда они вышли в коридор и увидели мрачно возившего тряпкой по полу Пасникова.
– Да с месяц. Или два. У Танечки спроси, она же и кадрами ведает тоже.
У Малинина ожил в кармане телефон.
– Понял, едем. – Кратко и отрывисто сказал он. – По коням! Спасибо доктор!
Но Пирожкин уже стремительно семенил по коридору, бурча что-то себе под нос.
– Что случилось? – Спросил Игорь, когда они вышли на свежий воздух и дышали полной грудью пытаясь выветрить, запах застрявший после посещения обители смерти.
– У нас кажется есть ещё один претендент на родственника второй жертвы. Мужчина два дня назад подал заявление о пропаже жены. – Прикрывая трубку рукой, проговорил Малинин. – Алло. Да, сюда его везите. А как я ещё опознание должен провести. Сфотографировать труп, что ли, и мужу послать? Ну, голову включаем для разнообразия! Вот именно, её фотку пришлите, я скажу точнее! – Малинин нажал кнопку отбоя. – Тебе тоже этот фрукт не понравился?
– Ну да. Надо присмотреться к нему. – Пожал плечами Игорь.
– А чего «по коням-то» кричал? – Лашников глянул на Малинина. – Там бы и узнали всё.
– Не люблю я морги, если честно, и сейчас неохота мне туда возвращаться. Может Пирожкину твоему перекинуть фотку потерпевшей? – Спросил Малинин.
– Нет, он вопить будет. Перекинь лучше мне, сам схожу, – Игорь покосился на вспыхнувший сообщением экран телефона, – вроде она. – Точно она! На труп я выезжал, у неё такой же маникюр был, я запомнил. Кому-то придётся очень нелегко, но я надеюсь, что её опознают либо первые заявленцы, либо этот. – Малинин неопределённо кивнул.
– Для нас новость хорошая, а для кого-то страшная. – Покачал головой Малинин. – Иди тогда спроси ещё специалиста, а я ребят попрошу завтра мужика сюда доставить. Благо ехать недалеко.
Игорь снова погрузился в мрачные коридоры местного «кримуария», как называли его в народе. Он постучал в кабинет к Пирожкину, но не застав его пошёл дальше по извилистому пути старого здания. Проходя мимо прозекторской, он заметил в приоткрытую дверь, как между тел ходит Пасников, внимательно вглядываясь в их покинувшие жизнь лица.
Резко открыв дверь, Лашников зашёл в помещение и остановился. Пасников вопросительно воззрился на него.
– Начальника ищу!
– У секретарши чаи гоняет. – Пасников вернулся к подоконникам и стал тереть облезающую краску грязной тряпкой. – Спокойные они!
– Не понял. – Остановился на пороге Игорь.
– Не с тобой говорю, начальник, – огрызнулся санитар. – Иди своей доро́гой.
Наконец, отыскав поющего соловьём басни и пьющего чай Пирожкина Игорь показал ему фотографию.
– Познакомить хочешь? – Уставился на него Андрей Валерьянович, – так я женат!
– На вторую жертву похожа? – Устало выдохнул Игорь.
– Ах, вот оно что. – Пирожкин вытер о салфетку руки и выхватил телефон у Игоря. – Да, да, она. – Закивал он.
– Спасибо. – Задумчиво проговорил он. – Слушай, мрачный этот тип там трётся в прозекторской.
– Игорь, работа у него такая! – Перебил его доктор. – Здесь весёлых нет, а от постояльцев наших жалоб не поступало. Ты думаешь с таким менталитетом прорисованном на его не тронутом интеллектом лице у него есть успех у женской аудитории? Вот и я думаю, что пообщаться с красивыми барышнями он может только у нас. – Пирожкин сделал паузу. – Игорь, он только разговаривает с ними! Я слежу за своей богадельней. – Пирожкин воззрился на Лашникова. – Иди отсюда, у меня ещё ночная смена, дай с единственным светлым человеком поговорить. У которого, кстати, вы забыли забрать моё заключение. – Андрей Валерьянович вытянул из папки документ. – Всего доброго!
Лашников покинул странное место и его молчаливых обитателей.
– Я смотрю вашему главному доктору в морге поперёк слово не скажи! – Усмехнулся Малинин.
– Есть такое дело. – Покивал Игорь. – Он раньше терапевтом работал, специалист классный, но характером своим кого хочешь доведёт. Бабки и дедки реально боялись с ним в коридоре столкнуться, он им такие допросы с пристрастием устраивал. Как принимаете лекарства, какое давление и так далее. Если те блеяли в ответ невнятное что-то, всё ахтунг, костил на чём свет стоит. Мамаш молодых просто измучил. Здравоохранением у нас заведует мудрая тётка, она же выбила ему ставку, и поставила править моргом. У нас раньше не заведение с усопшими было, а рюмочная, по-моему. Но сейчас Пирожкин такую красоту навёл. Причём всё строго по букве закона! Если родственники покойного не богаты, то он поможет и объяснит, как получить помощь от государства. – Игорь показал Малинину куда сворачивать дальше. – Но однажды как-то мужик из Москвы нарисовался. Мать хоронить. И такой муторный, такой скользкий и душный. Приехал на последнем мерине, причём видно, что хорошо нафаршированный. И жался за каждую копейку. Товарищ заведующий, так загонял его, тот разве что не плакал через три дня. И всё исключительно в пределах законодательной базы. То буковка не там, то бумажка не так оформлена. Короче, Пирожкин на своём месте! – Закончил повествование Игорь, когда они подъехали к крыльцу больницы.
Постучавшись, они вошли в палату и столкнулись с высокой девушкой в белом халате.
– Николай Сергеевич, я думаю, нам здесь надо филиал полицейского участка открыть. – Бросила она на ходу. – Какой смысл в этом лечении? Если вы, то звоните, то ходите. – Активно жестикулируя кистями рук, проговорила девушка и ушла.
– Что-то не любит нас сегодня медицинский персонал. – Поднял брови Малинин. – Приветствую Николай Сергеевич.
– Я всё знаю. Пирожкин звонил! – Воронский сла́бо пожал протянутую руку. – На днях мне замену подыщут, я из этой передряги нескоро выберусь, причём если. Поэтому хочу всё уладить сегодня, пока я ещё начальник. – Кратко и быстро строил свой фразы Воронский. – Полковник Малинин, я хочу официально довести до вашего све́дения, что майор Лашников, – голос Воронского ослабел, и он закашлялся.
Резко постаревший Николай Сергеевич пил воду и кадык его дёргался под посеревшей кожей.
– Простите ребята, очень плохо мне. Итак, свадьба официально была расторгнута несколько дней назад. Значит к моменту смерти, – лицо полковника исказила судорога, но он продолжил, – Ларисы Николаевны Воронской, Лашников не имел к ней никакого отношения. Поэтому я настаиваю, чтобы его включили в состав следственной рабочей группы. Мои показания и протокол были оформлены ещё до моего приступа. Всё акты подшиты к делу.
Монитор пациента, стоявший рядом с Воронским, стал рисовать тревожными линиями биение сердца.