Страница 65 из 71
Едва ли я была уверена, что полюблю свою новую работу до беспамятства, до чувства острой ревности ко всему живому и не живому, но становиться персоной нон-гранта для таких людей, как Эдвард Харпер (и упаси господи, Мэндэлла-младшего) меня совершенно не тянуло.
– Ну, что ж… О самом важном, о личном наговорились… – публичная демонстрация циферблата платинового Ролекса на левой руке ведущего оратора со спокойным взглядом, отмечающим пройденные минуты канувшего в небытие рабочего времени. – Тогда, надеюсь, мне позволят перейти к вопросам второстепенной значимости?..
Вопросов, как выяснилось за ближайший час, оказалось целое море с примыкающим каналом-пролива дополнительного водохранилища. К тому же, они относились как раз к тем проблемам, которые едва ли оценишь в состоянии близком к прострации. Так что, когда я вернулась с Робин в свой кабинет и вместо длинного списка по ближайшим фотосъемкам ближайших пары дюжин спецпроектов, возглавляемых моей будущей съемочной командой, я услышала восторженные осанны в честь внешности Дэниэла Мэндэлла-младшего, естественно, меня чуть кондратий не хватил.
–…Да, но я и представить не могла, что в жизни он окажется таким… офигительным душкой и красавчиком! Боже, видела бы ты с моей точки обзора, какая у него… филейная часть! Особенно, когда он сунул руки в карманы брюк и натянула на обеих пяти точках этот свой… серебристый твид… – ладонь девушки прижимается к груди в демонстрационной попытке унять собственную аритмию со сбившимся дыханием. – У меня буквально остановилось всё, что только могло остановиться!
Это как-то странно, но когда Робин три года назад после первого дня съёмок с таким же восторженным ажиотажем и закатыванием глазок описывала физические достоинства Брайана Степлотна (про сотни других фотомоделей, знаменитостей и иных представителей большого мира моды, спорта, кино, рекламы, политики и прочего можно скромно промолчать), я не испытывала острого желания заткнуть её иногда не в меру впечатлительный ротик чем-то в меру плотным и материальным.
Скажем, у меня буквально отвисла челюсть и по телу гудящими разрядами пошла нервная циклическая дрожь. В голове в который раз за день перемкнуло, усиливая пережитые час назад обострившиеся эмоции с не менее обострившимися запахами и… ощущениями.
Душка?!.. Я не видела, какая у него… «филейная часть»?
Знала бы Робби, что я когда-то не только её видела, при чём без какой-либо натянутой поверх ткани брюк, но и ещё имела возможность исследовать собственными руками, пальчиками и… не только руками.
Очередная атака-удар удушливого прилива беспричинной паники. На вряд ли в нем имело место хотя бы нескольких процентов эротического напряжения (или всё-таки имело?)…
Да чтоб вас всех!..
– Только не говори, что всё собрание ты думала лишь о… филейной части Дэниэла Мэндэлла-младшего!
– Ты права. – нервно хмыкает и… в который раз задумчиво закатывает глазки. – Звучит как-то грубовато. Лучше старый проверенный вариант – попка, как орех!..
Если она сейчас же не остановится…
Руки самопроизвольно сжимаются в дрожащие кулачки.
– Твою мать, Робин! Ты что-нибудь записала на собрании кроме предположительных размеров частей тела президента «Глобал-Вижн»? Мы вроде сюда прилетели из другой части страны как бы работать!
– Боже, Элл, что за вспышки истерии на ровном месте? Раньше тебя такие разговоры только подзадоривали…
– Раньше это было в «Доминик-Хауз». Теперь всё по-другому! И Дэниэл Мэндэлл-младший наш очень большой бос с очень большой буквы, и обсуждение его Hot-body не входит в список наших с тобой прямых обязанностей, как и всего того, что находится за пределами его компании, включительно всей его личной жизни, возможных вкусов, привычек и… пристрастий! Это не наша парафия…
– Хорошо, хорошо. Нервничать-то так зачем? По-моему, он был с тобой… предельно любезным, хотя местами и странным. Согласна, про дресс-код для вечеринки он малость загнул, но ты бы и сама могла промолчать о розах и инвалидной коляске. Хотя, мать моя женщина, излагается он как по писанному! Язычок подвешен, как надо… а голос, ммм! Ёб… твою маму! Если бы он все это сказал лично мне, наедине, на самое ушко… я бы точно кончила раза три только от звучания его пробирающего насквозь баритона.
– Робин Поланик!..
– Всё, молчу-молчу! Но разве я виновата? Когда ещё мне представится такая редчайшая возможность увидеть с расстояния вытянутой руки самого президента «Глобал-Вижн»? Элл, так не честно! Я же умру до конца этого дня, если не выплесну всё из себя, оно же на хрен меня разорвёт!
– Так направь всё это в свою предстоящую работу на ближайшие пару лет! Ты здесь, чтобы помогать мне, а не…
Засранство! Если я сама не перестану говорить об этом, то едва ли мы остановимся обе. Робби хлебом не корми, дай только посмаковать её излюбленные темы разговоров – мужчины, бульварные романчики и популярные сериалы от независимых телеканалов с пометкой 18+. Слава богу, что моду, туфли, сумки, аксессуары и самые вкусные бабушкины рецепты мы оставили за пределами наших бесед почти три года назад.
А может лучше её переключить на что-то как раз менее безопасное и нейтральное? Я не хочу, чтобы до конца этого дня мне напоминали о человеке, о его офигительной внешности, манере излагаться и добиваться своего, которого я и без того всё ещё ощущала в переизбытке и не только в своих последних воспоминаниях. Боюсь, он разорвёт меня изнутри намного раньше и по-настоящему! И едва ли я получу от этого эротическое наслаждение.
– Вот именно! Как и не забыть напомнить о том факте, что в твоём багаже нет ни одного вечернего платья от кутюр, и кроме помолвочного кольца в коробочке твоей сумочки ты не носишь ни с собой ни на себе больше никаких возможных украшений. У тебя до воскресенья осталось меньше двух дней!
– Это до фига времени, Робин! Меня сейчас куда больше волнует возложенный на меня фотопроект с предстоящим юбилеем компании!
– Ой, да ладно тебе! С каких это пор тебя волнуют съёмки мужчин в деловых костюмах на зелёном экране? Это пара часов работы в студии подобной нашей, так сказать, не выходя за порог собственного дома. И до них-то как раз до фига времени, а вот до приёма у Мэндэллов-Спарксов – всего ничего!
– С чего ты решила, что я собираюсь делать этот проект на зелёном экране?!.. – кажется, я смогла ухватиться за спасительную соломинку, мелькнувшую в словах Робин. На долго ли?
– О, нет! Опять?! Только не это! Лучше о Мэндэлле-младшем!..
– Роб, твою мать… Ты мой помощник или сплетница-подружка из соседней квартиры?
Господи, Робби, как же мне до тебя докричаться? Ну не могу я тебе сейчас открытым текстом сказать ПОЧЕМУ я не хочу обсуждать с тобой этого человека! Что чем дальше мы двигаемся по это опасной грани, тем сильней меня заносит в сторону возможного срыва. И боюсь, теперь любая тема разговоров в этих стенах по любому будет связана с его именем.
Эллис, милая, так ты на самом деле обдумала все за и против, когда подписывала контакт?..
– Да, бос, я ваш помощник. Но раньше тебе как-то не мешали ни мои сплетни, ни обсуждения филейных частей мужчин, с которыми тебе приходилось работать лично. И да, я безумно уважаю тебя, как непревзойдённого мастера живой художественной фотографии, но иногда ты слишком увлекаешься натурными съемками, как и поисками нужных объектов. Знаешь, халтурят даже самые признанные гении всех времён и народов. Думаю, если и ты пару раз отступишь от своих высокохудожественных принципов, тебя за это на вряд ли кто-то накажет, тем более здесь!
– Ну, извини, моя дорогая! Уж это далеко не тебе решать и советовать, как МНЕ делать СВОЮ работу! Или ты хочешь занять моё место?
– Вот только не надо перекручивать мои слова! Я ни хрена подобного не говорила!
– Тогда какого чёрта ты тут стоишь передо мной и трахаешь мне мозг? С каких это пор в твои обязанности вошло подобное поведение с подобным самовыражением?
Может я и перегнула палку, но у меня для этого было слишком много веских причин. Мне реально было плохо, и я понятия не имела, что такого надо сделать, чтобы вырвать из себя эти грёбаные выворачивающие наизнанку ощущения.