Страница 7 из 9
Безрезультатно преодолев два обширных клюквенных моховых болота, вышли к покатым холмам, покрытым хвойным лесом. На полянах и опушках краснела созревшая брусника со следами птичьих поклёвов. Собаки привычно мелькали впереди, старательно разыскивая выводки боровой дичи. Мы перестали разговаривать, чуть разошлись в стороны и сосредоточились. И тут обвально хлынул проливной дождь, который не переставал несколько часов подряд. Всё вокруг затянулось плотной мглой, про которую говорят, что света белого не видно.
Ориентировка на местности стала невозможной. Я достал свой, проверенный много раз, компас. К нашему удивлению, стрелка компаса дрожала, каждую секунду изменяя направление. Пошли наугад, совместными усилиями выбрав курс. Однако удержать его в условиях плохой видимости было чрезвычайно трудно. Когда примерно часа через полтора чуть развиднелось, мы оказались в совершенно незнакомой местности, где я никогда не бывал. Более того, я даже не предполагал, что такая может существовать в наших местах: высоченные сопки, покрытые корявыми сосенками, напоминали мне скорее сопки Кольского полуострова, в которых я охотился во время службы на Северном Флоте. Мы шли по какому-то ущелью с высящимися по склонам гранитными скалами и огромными камнями-останцами. Через несколько минут ливень хлынул с новой силой. Снова затянуло вокруг мглою. Заметив впереди очертания густой ели, мы укрылись под её лапами, и я попытался, достав мобильник, дозвониться до Татьяны. Аккумулятор был разряжен полностью… То же самое произошло и с мобильниками друзей.
Промочило нас сильно, мы основательно замёрзли. Хотелось быстрее домой. Снова пошли… Проходили какие-то болота, переходили пару раз незнакомые мне ручьи… Казалось, что мы шли уже вечность… Это был «мокрый» поход абсолютно наугад, в чуждом пространстве, без ощущения времени…
Внезапно мы осознали себя идущими по знакомому просёлку, и я, наконец, сориентировался на местности. Уже через полчаса наша троица, вспоминая пережитые приключения, подошла к лодке. К этому моменту мгла рассеялась окончательно, дождь перестал, и снова надолго установилась чудесная погода золотой осени.
…
5. В 60-е годы пошлого века жила в нашей деревне некая Мария Крысановна, женщина уже в годах, довольно высокого роста, очень сильная физически, огненно-рыжая, всё лицо в веснушках. Деревенские привыкли звать её по-простому, без имени – Крысановной. Несколько лет мои будущие тесть и тёща снимали у неё жильё, чтобы отдыхать в летнее время вместе с дочерью Татьяной и бабушкой Евдокией Ивановной. По причине такого близкого знакомства история с Крысановной была мне знакома во всех подробностях.
Как и все деревенские женщины, Крысановна очень любила собирать ягоды и грибы, большую часть которых сдавала на приёмные пункты, получая приличную добавку к небольшой пенсии. К сбору клюквы она всегда готовилась основательно. Начинала сбор раньше разрешённого срока, когда ягода была ещё беловатой. Отправляясь на тайный промысел, смеялась:
– Ништяк, что белобокая: полежит у меня – покраснеет!
Собирала клюквы за один раз неподъёмно. Тащила с Каменного болота огромные рюкзаки с ягодой, килограммов по двадцать сразу. Чтобы побольше унести, не брала с собой ни еды, ни питья.
Так она пошла и в тот памятный день начала сентября. И пропала… Через сутки спохватились родственники и соседи. Поискали в её любимых местах сбора, но ни следочка не нашли. Обратились к местному «колдуну» – проживал в соседней деревне древний старик, претендующий на ясновидение. Колдун, получив мзду, погадал своими способами и сделал глубоко научное заключение:
– Жива, жива Крысановна, не сумлевайтесь! Ковыляет потихоньку по пустыне. Лиха с ней не будет. На третий день выйдет она к дому своему.
Так сказал, и больше слова не вымолвил. Родственники и соседи чуть успокоились, и ждать стали: назавтра должна была вернуться Крысановна.
Но и назавтра – на третий день блужданий – нет и нет Крысановны… Наврал, однако, колдун. Мужики хотели посетить колдуна для разборки, но, к счастью для ясновидца, не успели: утром, уже на четвёртый день, пришла весть радостная из деревни Кизлярское:
– Вчерась вечор вышла ваша Крысановна, сама-то еле живая, но ягоду не бросила. Забирайте бабу и мешок!
А всё-таки прав был колдун: выбралась Крысановна на третий день, и вышла-то именно домой, так как родилась она здесь – в Кизлярском.
Всё это канва истории, но нам-то надо подробно знать другое: что конкретно чувствовала Крысановна, скитаясь в лесных дебрях? Вот вкратце её рассказ.
Когда пришла Крысановна на любимую палестинку Каменного болота, сразу опечалилась: ягода была выбрана подчистую. Кто так хорошо постарался: люди, звери или птицы, не стала разбираться, а пошла вдоль длинной осушительной канавы, искать ягоду. Идти пришлось долгонько, сморилась даже, но всё же нашла удивительно богатое место: аж светилось оно красным цветом крупных спелых ягод. Сбросив рюкзак и посматривая на постепенно темнеющее небо, кинулась собирать. Собирала быстро, умело. Шло время, нет – не шло, а летело! Остатние горсти кидала в переполненный рюкзак уже в полной темноте. Когда завязала узел на огромной ноше и присела чуть передохнуть, вокруг было совсем темно. Собирая ягоды, поворачивалась на кочковатом болоте в разные стороны, думая только о богатой добыче, а присмотреться к местности, чтобы удержать в памяти направление к дому, не догадалась. Компаса у неё не было, да и не умела Крысановна им пользоваться. И поняла она, что надо ночевать, что не выйти ей с громадным рюкзаком ночью. Подумала:
– Ну, малёхо заплутала, зато ягод-то, ягод сколь набрала! Завтрева, как развиднеется, и потопаю к дому… Найду тропочку-то.
Спичек не было – костра не развести. Длинная сентябрьская ночь в наших местах холодна. Крысановна к середине ночи продрогла насквозь. Много раз вставала с насиженного места, приседала, прыгала, даже пыталась песни петь. Память услужливо подкидывала ей то похабные частушки, то слезливые песни плакальщиц на похоронах. Очень странным ей казалось, что никак не могла вспомнить ни одной приличной песни. Рассвет «обрадовал» вконец замёрзшую женщину плотным туманом, заполнившим всё пространство клюквенного болота. Солнца не просматривалось. Кое-как подняв рюкзачище на спину, голодная женщина потопала в сторону деревни, как ей думалось. Через пару часов движения она поняла, что заблудилась окончательно, и впала в отчаяние. Страх смерти охватил её в такой степени, что ей стали попадаться на пути какие-то существа, похожие на чертей, предлагавшие помочь выбраться. Крысановна сначала отнекивалась, а потом согласилась на их помощь. С её слов, как только они «ударили по рукам», паника у неё прошла, а чертенята сразу вскочили ей на спину, на рюкзак.
– Ладно, сидите там, только ягоды не жрите, помощнички окаянные!
О дальнейших своих похождениях она рассказывала очень путано, было ясно, что рассудок ней возвращался время от времени, и на короткие промежутки. Так, она вспоминала, как черти помогали ей перебираться через ручьи и качающиеся участки болот какой-то незнакомой местности, как собирали просыпанную клюкву обратно в рюкзак, а она будто бы «хлестала их по лапам вицей» за то, что они норовили засунуть ягоды себе в рот, как появлялись другие страшноватые существа, и она вела с ними беседы на различные темы…
Вторая долгая осенняя ночь и третий день совсем выпали из её памяти.
Очнулась она внезапно, ощутив себя стоящей посреди дороги напротив деревни, которую она тут же и узнала: это была деревня Кизлярское, где она родилась.
Крысановна, за три дня и две ночёвки прошла с грузом в 25 кг ягод около 30 километров, если считать по прямой, ничего не ела, кроме клюквы, только пила воду из ручьёв и болот. Преодолела и суховатое Каменное болото, и более серьёзное болото Саровский мох. И только «черти» знают, куда ещё заносило скиталицу за эти три дня.
…