Страница 2 из 2
Старик отвечает размеренно и тихо; вкрадчивый голос, завораживая, струится в воздухе и почти осязаем:
- Каждое событие, малейшее действие, каждая мысль меняют человека. Жизнь - лабиринт, в котором ты каждый день делаешь тысячи поворотов - шагов. Поэтому вернуться назад невозможно. Для этого необходимо запомнить все повороты. А человеческая память слишком слаба. Да и пути назад нет. Прошлое просто уходит. Оно не оставляет зацепок. Мы сами тянем к нему руки, но схватываем лишь пустоту. Сегодня мы расстаемся навсегда.
Молодой теряется: не знает, что ответить; насуплено молчит.
Через пару минут они бесшумно поднимаются и уходят, не оставляя чаевых.
Закрывшись в темной подсобке тайком от отца, побледневший сверх всякой меры Марк впервые пробует портвейн и дымит украденной сигаретой. Он растерян и ожесточен. Он ненавидит море.
18
Марку восемнадцать: вымахал под два метра и раздался в плечах. Он отращивает длинные волосы, перехватывая их выцветшей лентой, и не бреет щетину - пугает сходство с отцом. Тот, наконец, сколотил капитал и мечтает о расширении: присмотрел небольшой уютный ресторанчик в паре кварталов. Бар собирается оставить сыну и поднимать новый бизнес. Марк почти готов: разбирается в бухгалтерии, усвоил азы психологии - годы практики научили читать по лицам в совершенстве. Зияют бреши только в базовых науках - помимо грамоты и арифметики так и не учился ничему. Расстриженный священник давно спился и теперь кормит червей на старом городском кладбище. Его дочурка, милая молодая девушка, подрабатывает в кабаке официанткой. Она влюблена в Марка и мечтает о воздушном ослепительно-белом свадебном платье.
Марк мечтает только об одном: избавиться от ночных кошмаров. Вздремнув после обеда, он снова видит море. Волны цвета портвейна разбиваются о каменистый берег. По колено в воде стоит старик аймара в промокшем пончо и зовет сына. Потом он медленно поворачивается к Марку и говорит: "Ты не утонешь, у тебя другая судьба".
В холодном поту Марк просыпается и слышит недовольные крики отца. От клиентов нет отбоя и ему снова нужна помощь.
Марк убирает зал и выходит с ведром помоев на задний двор. Море мрачным божеством занимает все его мысли и начинает сводить с ума. Решение приходит внезапно: божество нужно осквернить, и тогда пропадет вся его магическая, неодолимая сила.
Легче всего, практически невесомо, человек делает вещи кому-то или чему-то назло. Он быстро забывает о самом важном: что взвешенность и продуманность - главнейшие критерии для каждого серьезного поступка. Куда-то пропадает вся застенчивость, мнительность, нерешительность; перестают терзать сомнения; замысел приходит быстро, почти молниеносно, исполнение - ещё быстрее и ожесточеннее.
И вот мы уже видим Марка бодро вышагивающим по той самой, так и не пройденной до конца дороге. Гулко стуча каблуками остроносых ботинок по мостовой, он уверенно направляется в сторону пристани и невозмутимо несет с собой ведро, зловонное содержимое которого распугивает прохожих. Улица, поворот, ещё улица, вот она вливается в широкий проспект, последний поворот... и Марк выходит на причал. И впервые видит море...
Напряженная спина вдруг теряет свою упругость. Шквал свежих небывалых впечатлений перешивает восприятие. Ведро падает со звоном и разливает содержимое на деревянный настил.
Марк долго смотрит в сторону горизонта, приучая полунищие глаза к новой палитре красок, выдергивает из волос старую ленту и повязывает ее на поручень парапета, а потом медленно уходит по причалу вдаль, к самому большому кораблю на пристани, и увлеченно говорит о чем-то с его капитаном.