Страница 5 из 54
Хавьер не торопил ее, не выглядел испуганным и не морщил брезгливо нос, хотя гончие, похожие на гиен-переростков с длинными узловатыми пальцами и торчащими изо рта клыками - считались страшилами даже среди вержей. Однако следователь не реагировал, улыбался по-прежнему дружелюбно, подошел чуть ближе и даже подал руку, когда Ирр вернула прежний облик и поднялась на ноги.
- Убийца использовал магию, пришел из разрыва пространства в него же ушел. Этот, - она ткнула пальцем в труп и через силу отвела взгляд от серебряного кругляша монеты в его руке. Тот самый, которым можно заплатить за напиток счастья.
Хавьер слушал ее, кивал, записывал что-то в блокнот и снова оглядывал парк и тело.
- А еще была девушка, - добавила Ирр. - Она туда убежала. Но к убитому не прикасалась.
- Сможешь пройти по следу?
Ирр оглянулась на своих, но те молчали, давая добро на ее работу со следователем, после кивнула Хавьеру, снова сменила облик и шустро побежала по следу. От сухих духов щипало в носу, а лапы неприятно кололо чем-то магическим. Запах девушки вывел Ирр на оживленную улицу Первой линии и внезапно оборвался, а подушечки обожгло, будто ступила на раскаленные угли. Ирр взвизгнула и превратилась в человека, чтобы подуть на ладони.
Ран на них не было, но боль все не стихала. Хавьер нахмурился, затем наклонился и рассыпал какую-то пудру, осевшую на брусчатку в виде причудливого узора.
- Здесь использовали магию, мощную и старую, таких артефактов больше не делают.
- Вам виднее, предпочитаю не лезть в эти ваши донские дела.
- Донов давно уже нет… Идем, - он взял ее за локоть и повлек за собой.
Ирр с трудом переставляла ноги и постоянно крутила головой, впитывая облик Первой линии. Невысокие старые дома, совсем не похожие на пяти-семи этажные застройки линии Второй, никаких ярких вывесок развлекательных кварталов или росписи на стенах, все в сдержанных тонах. Зато какие колонны! Резьба! Кованые заборы и тяжелые двери. Питьевые фонтанчики прямо на улице и скульптуры.
Казалось, что прохожие уже заметили девушку-вержа и скоро сдадут ее ближайшему патрульному, но Хавьер все тащил вперед, а на Ирр никто не обращал внимания.
Остановился он только у храма Отца-Защитника и Дев Благостной, Порочной и Карающих, прислонил сложенные пальцы левой руки ко лбу и вошел внутрь, увлекая за собой Ирр.
Все помещение за дверью оказалось облеплено засушенными листьями и цветами, никакого золота или серебра, как бывало во времена империи. Теперь храмы украшали цветами и лентами, изредка - резьбой по дереву и тусклой позолотой. Хавьер ненадолго замер перед портретом некого Антония Калво, герцога Теринского, и коротко тому поклонился. Обычный дон, светлокожий, седовласый, разве что помог с восстановлением этого храма, как успела прочитать Ирр, к чему эти поклоны? Но спрашивать она не решилась: не хотелось лезть в душу следователю, к тому же разглядывать роспись на стенах и статуи было намного интереснее. Хавьер пробормотал несколько слов на мертвом языке тийцев и повлек Ирр дальше, к самому центру храма, где располагалась огромная колонна, истыканная кранами. К некоторым стояла очередь из молящихся, другие заржавели от редкого использования. Напротив каждого стоял ящик для подношений и целый ряд маленьких флаконов.
Ирр хотела стащить что-нибудь на память, но руки до сих пор жгло, поэтому идею пришлось отмести. Зато Хавьер взял один, бросил несколько монет в ящик и открутил неприметный кран. А после сразу же вылил "кровь Отца" на ладони Ирр. Темная жидкость зашипела и вспенилась, затем опала, а вместе с ней ушла и боль.
- Ух ты! Беру назад все свои плохие слова о донах и их магии, а Отец-Защитник свидетель, их было немало, - она ещё раз оглядела свои побелевшие и очистившиеся пальцы. - А можно повторить это?
- Нет, - Хавьер поклонился изображению Отца и Дев, затем побрел к выходу. - Следует быть крайне осторожным со всей магией. Никогда не знаешь, чем расплатишься за ее помощь.
- Ну вы-то точно об этом знаете, у всех донов есть свои магические амулеты, - Ирр спешила за следователем, но не могла перестать разглядывать свои руки и росписи на стенах.
- Магия знати была самой честной. За нее сразу платили кровью.
На выходе он тоже придержал дверь для Ирр, помог ей спуститься по ступеням и улыбался, точно она та самая донья, выросшая в высоком просторном доме и всю жизнь носившая пышные платья и перчатки, а не обычная девчонка-верж, которую в семнадцать продали в полицейский участок.
- Так и этот, который сбил меня со следа и разорвал пространство, тоже был доном. Найдете инфформацию о роде, владевшем такой магией - считайте дело раскрыто.
- Идея здравая, только новая власть уничтожила все подобные записи, а сами доны предпочитали скрывать свои родовые амулеты и артефакты. Я провожу вас до участка.
Хавьер подставил ей локоть и совершенно не смущаясь неподходящей партии, повел по улицам Первой линии Эбердинга. Ирр же улыбалась широко и чувствовала себя почти счастливой. Правда, разноцветного мороженого с сиропом ей чуточку не хватало.
* 5 * (Фредерика)
Уже настало время для второго завтрака, но Фредди все еще не покинула стены университета. Несмотря на заверения Медины, ректор не хотел брать на работу бывшую студентку. Даже мыть пробирки на кафедре экспериментального обучения. Кандидатов на эту должность хватало, и Фредерика явно была там лишней.
Сейчас же она тихо пила чай в приемной, пыталась избавиться от внутренней дрожи и слушала, как Медина ругается с ректором. Пожилая секретарша, стучала пальцами по пишущей машинке и не обращала на происходящее никакого внимания. Эта женщина была здесь очень давно, пережила несколько войн и революцию, четыре смены руководства и два покушения на ректоров. По одной из студенческих легенд, университет основали ушши и поселили в него донну Жиль. А каждому ректору надлежит спать с ней в полнолуние, если хочет сохранить должность. И каждому следующему приходится тяжелее, потому как донна не молодеет. Поэтому ректоры всегда такие злые.
Жиль строго поглядела на Фредерику и предложила еще чаю или же печенье. Такое заветренное и черствое на вид, что брать было не просто стыдно, а еще и опасно. Тем более от чая уже и так болел желудок, а профессор Медина все никак не выходил из кабинета.
- … если эта девица, Алварес, не понесла от вас, и вы не боитесь отправлять бастарда на беспощадный к младенцам север, то у меня нет ни единой причины оставлять ее в университете! Медина, Деву Карающую вам в тещи, вы же лично поставили ей “удовлетворительно” на выпускном экзамене, а теперь просите устроить на кафедру! Что произошло за эти дни? - ректор кричал все громче, отчего Фредерике хотелось спрятаться за кресло, а то и вовсе убежать из приемной. Но Медина отвечал хоть и твердо, но вполне спокойно.
- Ее отец, дон Алварес, был давним противником моего. И однажды подсидел того на посту советника по разумному магопользованию. Я не смог удержаться от мести, поэтому занизил оценку Фредерике. А сейчас осознал всю тяжесть проступка и не хочу, чтобы она уехала из столицы.
- Испытательный срок вам обоим! Месяц! - выкрикнул ректор спустя минуту молчания. - И если только замечу следы интрижки между вами - вылетите из университета вдвоем, и я не посмотрю на ее растущий живот!
Медина почти сразу выскочил из кабинета, раскрасневшийся и злой, схватил Фредди за руку и потащил за собой. Уже в коридоре развернул к себе, нахмурился и проговорил:
- Место на кафедре ваше, но только попробуйте подвести меня, Алварес!
- А почему ректор думает, что…
- Не вашего ума дело! - со злостью бросил Медина, затем резко отстранился от Фредерики и поспешил к своему кабинету. - Надеюсь, дорогу вы знаете. Не подводите меня, Алварес!
Она пошла следом, поправила прическу и подумала, что матушка будет злиться, не найдя дочь дома, а что с ней станется при новости, что любимая дочь теперь трудится на кафедре, моет пробирки и ведет учет реактивов? Хорошо еще, что с вечера Фредди успела предупредить о том, что придет поздно.