Страница 100 из 113
Александр Яковлевич как будто ещё меньше ростом стал, услышав про злополучную Олимпиаду. В этой реальности сборная СССР в Мехико осталась без медалей. Югославам точно также проиграли в полуфинале, только с разницей не в одно очко, а в 18, да ещё драка приключилась знатная в концовке матча. А игру за третье место продули сборной Бразилии, слишком уж выложились в полуфинале, да и покалечились в предыдущей встрече, что тут говорить. Гомельского после такого фиаско выперли с поста тренерского, а у нас он сборной СССР до 1970 года руководил…
Вообще, репрессии в отечественном спорте осенью 1968 чем-то напоминали расстрел в 1941 командования Западным фронтом. Снесли всех, кого только могли, начиная с Сергея Павлова (магия фамилий!) и заканчивая массажистами в командах пловцов и штангистов. Павлов, положим, из-за шпиона Никитина пострадал, а остальных за что? Неужели «за компанию», дабы залегендировать промахи госбезопасности, упустившей вражеского лазутчика? Тогда непонятно, почему того же Высоцкого не тронули? Работает Владимир Семёнович по прежнему на Таганке, семья, жена, ребёнок, всё прекрасно у человека.
– Не хотите попробовать, – Гомельский настойчив, – тут школа неподалёку, физрук мой приятель, постучим немного, покидаем мяч.
– Поздно мне уже в спортсмены подаваться, да и талантов за собой не замечал.
– Поверьте специалисту, молодой человек, – сорокалетний Александр Яковлевич необычайно подвижен и вовсе не кажется недомерком, энергия так и хлещет из маленького гиганта, – у вас большой потенциал.
– Да с чего взяли, уважаемый? Какой потенциал? Видите меня в первый раз, подумаешь, «утолок» на турнике держу. Вы же не гимнастов тренируете, как понимаю, а баскетболистов.
– Понимаете, – Яковлевич «зажевал» губами, – у вас движение невероятное. Пластичное, органичное, да и координация фантастическая. Идти по залитой дорожке и даже не замедлить шаг, точно зная, – не упадёшь, не поскользнёшься. Это свыше дано человеку и никакими тренировками не вырабатывается.
– Теории, – хотел отмахнуться и свернуть разговор, но Гомельский завёлся.
– Какие к чёрту теории! Недавно точно также вычислил большой талант в человеке, обычном парне, чуждом совершенно баскетболу, правда, физически хорошо подготовленного. Дал мяч, показал на кольцо. И он забрасывал через всю площадку! Да будь такие самородки в сборной, америкашкам ничего не светило б с их хвалёной профессиональной лигой!
Вот это попадос! Хорошо Гомельский фамилию Никитина не помянул всуе, соображает хитрый еврей, что почём.
Эх! А ведь такая славная задумка была, – курировать сборную Советского Союза по баскетболу и перед решающими играми с гитарой там мелькать, вроде как поддержки ради и психологической поддержки, а где и накачки, петь патриотические песняки, ненароком контактируя со спортсменами и «давая установку» не промахиваться в решающей четверти.
Тогда бы фильм «Движение вверх» снимали про триумф советского баскетбола на Олимпиаде 1968, а не 1972…
Но длинный язык возомнившего себя минимум полубогом шутника-пересмешника-попаданца и оперативность КГБ не дали сей мечте осуществиться.
Странно, когда возвращался в столицу крови жаждал ого как, для начала намереваясь показательно и прежестоко вырезать отставных сталинских «гвардейцев» типа Кагановича. Но добрался до первопрестольной и как говорят в народе, «запал пропал». Хочется шляться по кабакам, любить красивых женщин, сибаритствовать, лениться, а не менять мир к лучшему.
Но ближе к Новому году, когда народишко (а КГБ плоть от плоти народа) расслабится, непременно сгоняю с визитом к Никите Сергеевичу.
Нет! Убивать отставника Хрущёва не планирую, хочу иное отчебучить. Изменив внешность на эдакого 40–50 летнего классического англосакса приехать в Петрово-Дальнее и поломав охрану, обратиться к Хрупу: «Никита Сергеевич, собирайтесь, вас ждёт вертолёт. Вывезем со всей семьёй в Норвегию, план просчитан до мелочей, ваш сын Сергей подтвердит, он в курсе предстоящей операции». Ну, и что-нибудь ещё в том же духе джеймсбондовском. А потом непременно на правильном инглише с лондонским акцентом проорать в «рацию», дескать, отказывается «Жук» эвакуироваться, «чьёрт побьери»!!! И слинять. Перехватить не сумеют, надо только парой «калашей» разжиться, чтоб отпугнуть наиболее ретивых вояк. А охрану Хрущёва непременно влёгкую подранить, чтоб не вышло замять то происшествие чрезвычайное. Представляю как охренеет Никитос. А как кремлёвские охренеют!!!
Стопудово начнётся реорганизация силовых структур и поиски виновных, а также все силы бросят на раскрытие заговора и вражеской агентуры в спецслужбах. Если всё пройдёт как задумал, никто и не подумает про инсценировку. Вот хохма будет, ежели Хрущ обрадуется и побежит собирать манатки, чтоб в вертолёт не пустым заскочить. Я то охрану положу мордой в пол прямо при бывшем генсеке, больно будет волкодавам, но всё услышат и начальству донесут. А потом и Кагановича зарежу аки барашка. Или лучше сначала Лазаря исполнить'^ Да, сначала Кагановича…
– Серёжа, – Анна Майорова вернула в реальность замечтавшегося киборга, – ты чего стоишь столбом? А с кем разговаривал, на Гомельского похож!
– Ага, он самый, в баскетбол звал играть.
– Бедненький, – посочувствовала женщина опальному тренеру, – проиграли бразильцам и всё, обрушилась карьера.
– Не замёрзла?
– Немножко!
– Слушай, Анют, дядька сейчас снотворное принимает, из пушки не разбудить. Давай экспроприируем генеральский коньяк в честь наступающего Нового 1969 года!
– А давай!
Целоваться начали в подъезде. Грустно, конечно наблюдать, как твоя женщина изменяет. Причём с тобой же и изменяет, самую малость модифицированным. Ладно, спишем на нервы и неопределённость, на переломный момент в судьбе. Но ведь я «по второму кругу» кадрил Анну Сергеевну честно, не используя гипнотическое воздействие. Да и в первый раз не использовал, как-то неспортивно было бы, больше на изнасилование похоже.
А «дядю Вилена» таки усыпил, пускай старикан выспится, нечего в телевизор допоздна пялиться и книги Яна читать о монгольском нашествии на Русь. Третья квартира на лестничной площадке пустует, хозяин ещё тянет армейскую лямку где то на Урале, а детям-внукам жилплощадь мудро не передаёт. Потому не шифруясь переместился от Пальчикова к Майоровой с коньяком и закусью немудрящей. На всякий случай внимательно посмотрел на телефон, потом на Анну, приложил палец к губам и бутылкой указал на аппарат. Девушка понятливо кивнула. Ай, умница!
Между первой и второй отработали «основную программу» свидания. Партнёрша отдавалась неистово, как в последний раз. Настрадалась, бедняжка. Голос то я изменил и «звучу» теперь иначе чем Игорь Никитин, но всё равно разговоры разговаривать «на плёнку» как-то не тянет.
– Уффф, – барышня счастливо засопела, в плечо уткнувшись, – думала больше ТАКОГО у меня не будет!
– Какого такого, – ревниво осведомляюсь, – кто лучше меня в этом мире может любить мою Афродиту?
– Вот и Игорёк меня Афродитой называл, – внезапно расплакалась Аня, – ты прости, Серёж, вспомнила одного хорошего человека. Его уже нет, не обращай внимания.
Дурак я что ли поднимать тему, на которую КГБ наверняка прослушку зафигачил в квартире скромной служащей, пардон, на сей момент безработной гражданки Майоровой. Да я сам заинтересован на иное разговор перевести.
– Эх, между первой и второй перерывчик небольшой! Держи, накатим, а потом и сократим перерывчик между первым заходом и вторым.
– Что? Ой, я больше не выдержу, прости.
– Как?
– Вот так, замучил несчастную девушку.
– Моя вина! Искуплю! Начинаю.
– Ой, Серёжа, что ты делаешь! Ой, нельзя туда…
Если и писал нас комитет (хотя жучков и прочей прослушки я «киборгским нюхом» и не «учуял») то пускай расшифровывают запись и завидуют. По сути кроме шпили-вили жаргона ничего и произнесено не было.
Пока Анечка безмятежно и счастливо дрыхла, я аккуратно достал из сейфа её героического деда трофейный «вальтер» и две пачки патронов. Собственно ради этого я гражданку Майорову и пользовал. Хотя, вру конечно, ствол с моими то возможностями достать как два пальца об асфальт. Надо будет, кортеж Гречко тормозну и отберу именное оружие у министра обороны СССР.