Катализатор (ЛП)

— Я в порядке, — произношу в ответ, но голос звучит более напряжённо, чем мне бы хотелось.

Он так смотрит на меня, будто пытается проверить, говорю ли я правду.

— Ты уверена? Я могу что-нибудь сделать?

Конечно… Убьёшь своего отца ради меня?

Я выдавливаю улыбку.

— Всё хорошо, правда. В последнее время у меня столько мыслей в голове.

В улыбке Зейна заметна печаль.

— Мне знакомо это чувство, — он смотрит на меня, щёки под его взглядом теплеют. Наконец он заговаривает снова.

— Я не ожидал увидеть тебя здесь сегодня вечером.

— Я… я внештатный репортёр, — говорю я, используя заготовленное прикрытие. — И это самый большой праздник в Пасифике за последнее время. Я не могла такое пропустить.

Он хмурится.

— Ты журналистка?

Сердце колотится. Он не так уж наивен. Пожалуйста, только бы он не уличил меня во лжи.

— Верно.

— Сегодня на Феерии ты была на задании?

Я медленно киваю.

— Да.

Зейн морщится.

— Бьюсь об заклад, ты получила хорошую историю.

— К сожалению, да. Люди всегда будут интересоваться тремя вещами: убийства, политические заговоры и предательства, — я пожимаю плечами. — Животное начало. Но я надеялась, у тебя будет время поболтать сегодня вечером? Может, ответишь на пару вопросов?

— Конечно, с удовольствием, — он подходит к небольшому круглому столику с двумя металлическими стульями. — Присядем?

На веранде дует ветерок, принося с собой аромат жасмина. Луна низко висит в ночном небе, словно пытается подслушать разговор. Я занимаю предложенное место и вытаскиваю расшифровщик из сумочки, радуясь, что додумалась его туда положить. Проводя пальцем по кнопке запись/расшифровка, я смотрю на Зейна.

— Готов?

— А ты будешь со мной помягче? — улыбается он.

Мне хочется закатить глаза, но вместо этого я выдавливаю смешок.

— Не могу ничего обещать.

Он подмигивает, и мне хочется проклясть бешено застучавшее сердце.

— Что ж, тогда приступай.

— Что сегодня произошло на Феерии?

Зейн пожимает плечами.

— Какой-то чокнутый представитель «Грани» пытался меня убить. Конец истории.

— Есть какие-нибудь догадки, зачем кому-то желать твоей смерти?

Или твоего отца? Я задерживаю дыхание и жду его ответа.

На его лице мелькает раздражение.

— Ты же слышала их. Я — мерзость. Мерзость нужно уничтожать.

— А «Грань» всегда была агрессивна к вашей семье и компании?

— Нет, это началось недавно. Сейчас растёт ажиотаж вокруг «Хромо 120» и правительственного вмешательства.

— Вмешательства?

Зейн кидает взгляд на расшифровщик.

— Можно это не записывать?

Я выключаю расшифровщик и наклоняюсь вперед. Когда Зейн начинает говорить, его голос звучит устало, и сам он выглядит намного старше своих двадцати с небольшим.

— Правительственное подразделение ВИГ — Ведомство Интеллекта и Генетики — очень заинтересовано в нашей компании. Они годами обращались к моему отцу, желая купить у него компанию, но совсем недавно… — он останавливается и оглядывается назад. Наклонившись, он говорит тише: — Недавно кто-то вломился в наше здание в Легасе и украл важный компьютерный чип. Этот чип содержит все коды, всю информацию, которую мы используем для управления компанией. Я бы не хотел увидеть, что произойдёт, если он окажется не в тех руках.

Сердце пропускает удар, и дышать становится трудно. В голове всплывают слова Рэдклиффа: «Я полковник армии и глава правительственного подразделения».

— И что, по-твоему, произойдёт? — шепчу я.

— Всё что угодно. Кто-то другой может разработать прототип, подобный нашему.

— Зачем это им?

— А ты как думаешь? Чтобы создать идеальную расу. Правящую расу. Более развитую, чем все остальные. Если мой отец заинтересован в устранении болезней и улучшении браков, то интерес ВИГ, как мне кажется, лежит в другой плоскости.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Как я уже говорил, они годами подбирались к моему отцу. И я провёл небольшое собственное расследование.

Разум вскипает. Идеальная раса? Раса генетически-модифицированных людей? А что будет с теми, кто не идеален? Нас будут сторониться? Уничтожать? И я только что сделала это более вероятным, украв чип?

Зейн кладёт руку на стол и наклоняется.

— Тебе не кажется странным, что мы постоянно сталкиваемся? Сначала «Мегасфера», потом плотина, теперь здесь…

— Совпадение, — выпаливаю я и тут же улыбаюсь, пытаясь смягчить резкость ответа.

Он смотрит на меня, его взгляд блуждает по моему лицу, пока мне не становится неловко. Потом он тихо заговаривает:

— Я много думал о тебе с той ночи.

Он говорит это небрежно, но его слова меня цепляют.

Зачем он мне это говорит?

Притворяюсь, что не понимаю смысла между строк.

— Не для записи, зачем ты залезал на верхушку «Мегасферы»? Я думала, что только я такая сумасшедшая, чтобы пойти туда.

Его игривая улыбка увядает.

— Мы с братом не всегда соглашаемся по поводу управления компанией.

— Со Стилом?

Он стискивает зубы.

— Ага. Со Стилом. Если бы это зависело от него, мы уже давно бы продали прототип правительству. Хорошо, что большую часть времени он проводит в штаб-квартире «Мэтч 360» в Рубексе, — Зейн качает головой. — Я люблю ходить в «Мегасферу», чтобы подумать. Такое ощущения, что я обретаю ясность мышления, когда смотрю на долину с высоты, — он неубедительно смеётся. — Звучит как ребячество, да?

— Вовсе нет. У меня та же причина. Подумать. Разложить все по полочкам.

Тёплые карие глаза Зейна удивленно расширяются, и он улыбается.

— Я знал, что есть причина, по которой ты мне нравишься.

Щёки заливает румянцем, и я прикусываю губу.

Прежде чем я успею ответить, дверь, ведущая на веранду, распахивается. В дверном проёме, занимая большую его часть, стоит его брат. Стил выглядит таким же милым, как ощетинившийся кактус. Его губы поджаты, а глаза впиваются в Зейна, демонстрируя неодобрение.

— Зейн, на пару слов, пожалуйста, — Стил шагает в дальний угол веранды и ждёт, когда он присоединится к нему.

Зейн закатывает глаза и бормочет: «Видишь, о чём я?», и уходит за братом.

Стил вызывает у меня опасения. Мне не нравится, как он смотрит в мою сторону, и вообще это его леденящее душу выражение глаз. Он похож на безжалостного человека. Я предпочла бы не связываться с ним.

Пока Зейн поглощён разговором с братом, я прохожу через веранду и проскальзываю в бальный зал. И сразу замечаю мистера Райдера, беседующего с двумя джентльменами в смокингах. Сердце подскакивает к горлу. Вот и всё. Время пришло.

В голове всплывает воспоминание: бесчувственные стеклянные глаза мертвеца на площади. Затем мой разум заменяет картинку на Харлоу Райдера, лежащего на холодном мраморном полу с открытыми глазами: остекленевшими, неподвижными, без всякого выражения.

Подавляю приступ тошноты. Я не могу это сделать. Я не убийца.

Как я вообще могла думать, что смогу пройти через это?

Я спешу в коридор слева и открываю дверь. С облегчением обнаруживаю пустую ванную комнату. Заперев за собой дверь, я прислоняюсь к раковине и впиваюсь взглядом в своё отражение в зеркале. На меня смотрит бледная, похожая на призрака, рыжеволосая девушка.

Я ополаскиваю лицо холодной водой и щиплю щёки до появления румянца. Как бы мне ни было противно травить Харлоу Райдера, я должна. Он убил моего отца. Это возмездие. Справедливость. Это то, чего он заслуживает. И это единственный способ вернуть маму.

Я стучу кулаком по раковине, пока рука не начинает болеть. Шагнув назад, я восстанавливаю дыхание. Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Снова смотрю на отражение. Губы сурово поджаты. Глаза холодны и безжизненны, как у человека на площади.

Я справлюсь. Мне придётся.

Вытянув пузырек из бисерной сумочки, я распахиваю дверь ванной, пока не растеряла остатки самообладания. И мысленно повторяю: «Я жестокая. Я хладнокровная. Я убийца».