Дурмар

Мужчина, находясь в замешательстве, снова огляделся и только теперь заметил, что латы, которые он стащил с раненого, все также свалены в кучу, и лежат там же, где их и оставили, что значит, воин не мог уйти, бросив свое снаряжение.

Его размышления прервал шорох шагов. Рука привычно легла на рукоять квилона. Мужчина резко развернулся, в любой момент готовый пойти к атаке. Солдат, вышедший на поляну, в изумлении замер на месте.

— Так, медленно покажи, что у тебя в руках.

Тот, по возможности плавно и не спеша, поднял обе руки вверх. В одной была крепко зажата куропатка, а в другой бурдюк, который при движении ответил звонким всплеском воды.

— Ээо еои уоааа и оа…

Отступив, но не убирая руки с кинжала, мужчина вернулся на свое место.

— Тебе не стоит говорить. Я, конечно, язык прижег, но будешь говорить, и рана снова откроется.

Приняв это за разрешение, воин присел у костра и неторопливо начал ощипывать добычу. Погрузившись в работу, он, казалось, даже не замечал, как пристально его осматривали, сидя у дерева неподалеку и не спуская глаз. Хоть раненый и очнулся, и даже был способен раздобыть еды, кожа все еще была бледной — потеря такого большого количества крови не могла пройти бесследно. Покончив с ощипыванием, солдат также искусно выпотрошил куропатку и насадил ее на острую ветку.

— Ээ!

Он показал на то, кто когда-то было костром. Собрав несколько веток, которые уже заготовил и свалил неподалеку, солдат положил их в центр кострища, присыпав сухими листьями.

— Э!

— Что? Разжечь?

Тот, не пытаясь больше говорить, утвердительно кивнул. Мужчина поднялся и, стараясь не поворачиваться к воину спиной, шагнул к коробу, достал маленькую колбу все с тем же черным порошком, подошел к сваленным веткам и, откупорив, вытряхнул содержимое, которое так же, превратившись в потоки искр, упало на листву.

Солдат от неожиданности отшатнулся. Видимо, он хотел еще вскрикнуть, но изо рта вырвалось только неразборчивое мычание.

— Все в порядке. Это безопасно.

Пригнувшись, факир раздул костер, затем, вернув уже пустую колбу на место, сел. Солдат, все еще в ужасе, боязливо поглядывал на костер, но голод оказался сильнее, поэтому, недолго мешкая, он воткнул ветку в землю, подвесив куропатку над огнем. В нерешительности поглядывая то на костер, то на мужчину, не выдержав, спросил:

— Ы аии?

Сопровождая вопрос жестами, он тыкал пальцем то на мужчину, то на костер.

— Да, я алхимик.

На этот раз мужчина понял его без лишних вопросов. Тот, в свою очередь, стараясь скрыть ужас, сосредоточил все внимание на приготовлении еды. Видимо, делая это далеко не в первой, он то и дело прокручивал палку, чтобы куропатка лучше пропеклась. Уже спустя минут десять воздух наполнился манящим запахом, а на птице проступила аппетитная корочка.

Когда добыча была полостью готова, воин стянул ее с импровизированного вертела и отломил ногу, впившись в мясо зубами. Оставшуюся часть протянул алхимику.

— Что ты хочешь?

Солдат снова протянул мясо.

— Это мне?

Тот кивнул.

— Спасибо, не нужно. Но, если можно, я бы не отказался от воды. У меня почти не осталось.

Солдат снова кивнул, протягивая бурдюк со свежей водой. Алхимик открыл его и вылил воду в лежавший неподалеку котелок, а затем поставил его на огонь. Сам же вытащил из короба несколько трав для нового отвара. Добавив пару щепоток размолотых листьев земляники, крапивы и всыпав немного сушеной облепихи, он залил смесь кипятком, а потом, когда отвар немного остыл, протянул его солдату.

— Вот, выпей.

Тот с опаской взглянул на содержимое плошки.

— Не бойся. Здесь только земляника, крапива и облепиха. Ты потерял много крови. Наверное, все еще чувствуешь слабость. Выпей. Это поможет. Почувствуешь себя лучше.

Воин, взяв отвар, взглянул на алхимика, оценивая, стоит ли тому верить или нет, а потом, решив, что раз тот его уже один раз спас, залпом выпил, даже не поморщившись.

— Аио!

— Не понимаю, что ты говоришь. Буду надеяться, что ничего плохого.

В подтверждение его слов солдат кивнул.

— Ну хорошо. Не знаю, как ты лишился языка, но от него мало что осталось, даже я не смогу что-то с этим сделать. Хотя, знаешь, на севере есть люди, которые разработали специальный язык для таких, как ты. Слышал о таком?

В растерянности солдат мотнул головой.

— Так как ты язык использовать не можешь, то придется говорить с помощью рук. Есть несколько вариантов. Можно каждую букву показывать знаком. Вот, смотри.

С этими словами мужчина сжал кулак.

— Это буква «А». А это…

На этот раз он обвил средним пальцем указательный.

— Это «Б». Понимаешь? Если хочешь, могу показать тебе и остальные, так ты хоть говорить сможешь.

Солдат с энтузиазмом закивал.

Изящно складывая пальцы, алхимик принялся объяснять. Воин внимательно следил, пытаясь не упустить ни одной детали, повторяя каждое замысловатое движение. Снова и снова он неуверенно пытался сложить свои неуклюжие пальцы, которые явно привыкли больше держать меч, в определенный знак. Получалось неловко, и он то и дело путался, но алхимик не торопил. Объяснял неспешно, а видя, как солдат сбивается, повторял все заново, тщательно показывая каждую букву. Хоть у того получалось не очень искусно, зато схватывал солдат на лету, так что уже через два часа запомнил все символы.

— Ну вот. Вроде, ничего сложного. Главное, запомнить. Попрактикуешься и будешь говорить быстро. Так ты сможешь называться и свое имя. Кстати, какое оно?

Неуверенно взглянув на руки, солдат начал складывать один знак за другим.

— «Г-р-й». Нет. «Г-р-и-в-а-л-ь». Тебя зовут Гриваль, да?

Солдат, не скрывая радости, кивнул, но сразу же снова начал что-то показывать.

— «А к-а-к т-е-б-я з-о-в-у-т?»

— Точно. Кроме самих букв есть знаки, которые обозначают целые слова. Например, так.

Сначала он сложил пальцы в кулак, выставив вверх указательный и средний. Потом сложил всю ладонь в кулак, а затем снова выставил те же пальцы.

— Этот знак значит «как». После чего указываешь на человека ладонью. Это значит, ты говоришь «твое». А имя нужно показывать так, — алхимик поднял кулак с выставленным вверх большим пальцем, а потом погладил его указательным пальцем другой руки.

— Все запомнил? Или повторить?

Вместо ответа солдат начал повторять, после чего взглянул прямо на алхимика, повторяя вопрос.

— Й`оль. Так меня зовут.

Гриваль задержал на нем удивленный взгляд. Имя было диковинным. Здесь, на землях Империи Угмар, такого имени никто не носил. Оно бы больше подошло дикарю. Хотя Й`оль и был чем-то на него похож. Виной тому были волосы. Длинные, они караковой гривой торчали во все стороны. Часть из них была уложена в косы с заплетенными в них причудливыми украшениями из металлов и полудрагоценных камней. Рассматривая Й`оля, он не заметил, как тот поднялся.

— Что же. Вижу, тебе уже лучше, значит, я с чистой совестью могу идти дальше. Главное, не усердствуй физически и говори поменьше — рана полностью затянется. Повторяй символы и сможешь нормально общаться, а мне уже пора. Я и так тут засиделся.

С этими словами он сложил все пожитки обратно в короб, нацепил его на спину и уже двинулся в путь, когда почувствовал, как его что-то сильно дернуло за табард. От неожиданности он развернулся, и вовремя: Гриваль до конца не оправился и, резко поднявшись и схватив алхимика, пошатнулся, готовый упасть, а Й`оля потянуть за собой. Но спохватился вовремя, выпрямился.

— Я же сказал не усердствовать! Кровь еще не восстановилась, тебе бы вообще полежать пару дней.

В изнеможении Гриваль снова плюхнулся на землю. В голове звенело, а в глазах двоилось. Подождав пару секунд, пока все пройдет, он начал говорить.

— «К-у-д-а т-ы и-д-е-ш-ь?»

— В Вамор. Мне нужно купить там несколько вещей. Но путь не близкий, поэтому я зайду в несколько деревушек по дороге.

— «Я н-е з-н-а-ю, г-д-е я».