Дурмар

— Это придаст сил.

Она приняла его без вопросов. Й`оль снова потрогал ее лоб — жар не проходил, поэтому он затушил костер и дал кьянатке тряпку, смоченную в прохладной воде. Гриваля все еще не было. Без опарышей сделать еще что-то Й`оль не мог, поэтому он устало развалился, опершись о каменистую насыпь оврага.

— Опаздывает.

— Он придет.

— Похоже, ты сильно в него веришь.

— Да. Такой уж он.

Помолчав с минуту, девушка с любопытством взглянула на Й`оля. Ее взгляд проницательно блуждал по алхимику, пытаясь проникнуть внутрь, добраться до самых потаенных уголков. Как-то по особенному тоскливо выдохнув, она вдруг заговорила.

— Знаешь, я хотела бы кое-что рассказать.

Й`оль молчаливо продолжил смотреть на одиноко покачивающийся стебель тальника.

— Я познакомилась с Гривалем уже очень давно. Мне тогда только исполнилось десять. Мы с нашим народом всегда жили здесь, неподалеку. Мы, Кьянаты, обычно довольствуемся малым: сами выращиваем еду, шьем одежду, и деньги нам мало нужны, но все же есть то, что мы не способны сделать, поэтому иногда мы приходили в город, чтобы продать свои продукты и купить то, чего нам не доставало. Хоть сейчас к нелюдям относятся лучше, все равно по одиночке не отпускали. Тогда я была ребенком, но мать всегда брала меня с собой, когда шла в Вамор. Там мы с Гривалем и познакомились. У его отца была пекарня, и хоть она и была небольшой, но хлеб там получался отменным. Гриваль в то время часто помогал отцу в лавке, а я непременно туда заходила за лепешками. Они всегда были такими свежими и еще теплыми. А Цуорн, отец Гриваля, тот еще добряк, часто давал пряник бесплатно. Эх… Хорошие были времена. Мы тогда часто играли вместе. Сновали по рынку, рассматривали всякие побрякушки или просто гуляли по городу. Все было так просто.

Юэй замолкла. Она смотрела вперед, но мысли были далеко. На секунду она снова ощутила запах свежего хлеба, шум толпы, глухой стук ног по мощенным улочкам и такой далекий смех, беззаботный и счастливый, такой, какой бывает только в детстве. Но вскоре взгляд ее зеленых глаз помутнел, и девушка снова заговорила.

— Мы тогда не особо задумывались о том, чего хотим. Просто дурачились. Хотя Гриваль, наверное, всегда был таким. Однажды он с другими детьми пошел на речку, тут, неподалеку, и одна девочка начала тонуть. Гриваль и сам то толком не умел плавать, а все туда же. Вытащил ее, спас. Наверное, так все и началось.

— Началось что?

Невольно Й`оль все же втянулся в разговор.

— Знаешь ведь, что у Империи сильная армия. Иные ходят туда, куда их сам Император пошлет, а многие просто порядок поддерживают. Бродят по городу, высматривают всякое. Особо опасных вот в темницы сажают. Иногда и другие поручения выполняют, да только Гривалю все одно — решил пойти в военные. Говорил, что они людям помогают, и он таким быть хочет. Цуорн как узнал, так обомлел. Он думал, что Гриваль в него пойдет — станет пекарем, в лавке работать будет. Но Гриваль не захотел. Честно говоря, я тоже была против — я-то о Имперских не только хорошее слышала, но его было не переубедить, и я смирилась.

— Но разве это возможно?

— Стать военным? Сложно, конечно. В рыцари ему не светило, тут только вельможа какой сподобится. Да и в обычные солдаты не всех берут. Сначала нужно было показать, что достоин. Вот он в Военную школу и пошел. Тяжело ему там пришлось. Утром ни свет ни заря он в лавке отцу помогал, а потом в школу шел. Ох их там и гоняли. Физические упражнения заставляли выполнять, законы зубрить, испытывали по всякому. Потом и до оружия допустили. С новичками, особенно если они из низших, там не церемонились. Помню, он постоянно в синяках ходил. Я бы и рада была его остановить, но видела, как он из кожи вон лезет, а потому поддерживала. Никогда его таким счастливым не видела, как в тот день, когда его в солдаты приняли наконец. Светился, как золотой суар. Прошло уже лет пять с того дня. Оставили его в городе служить, и я уже даже успокоилась, думала, все будет хорошо, раз его не посылают никуда. Но, видишь, правду мне значит про Имперских говорили.

Й`оль выжидающе на нее посмотрел. Было не похоже, чтобы Юэй хотела рассказывать дальше, и он не стал давить, но, собравшись с силами, кьянатка все же продолжила.

— Случилось это пару недель назад. Ты, наверное, слышал, что отношения между Империей и Народом Кьяната далеко не лучшие.

— Да, но подробностей я не знаю.

— Все довольно просто. Когда-то давно мы и люди жили здесь на одной территории. Мы лесные жители. В лесу мы живем и из него почти не выходим. Тут для нас есть все, что нам нужно для жизни. А люди издревле селились у рек. Раньше здесь было много людских поселений, и мы жили в мире. Они у реки, а мы в лесу. Но потом численность людей стала расти. Их становилось все больше и больше, потом Кафран и вовсе основал здесь город. Вамор появился вблизи Туазы. А вскоре по реке стали часто сновать и суда, и Вамор быстро превратился из небольшого города в центр торговли. Так у нас рассказывают. Я этого своими глазами не видела, было давно, но все, что знаю я, так это то, что Империи не нравилась наша жизнь тут, по соседству. Здесь всегда были леса, но в окрестностях Вамора стало слишком много людей, и они стали рубить лес. Вырубят, настроят домов, засеют поля и думают, что это их земля. А нас вытесняют все дальше и дальше. Сначала Кьянат терпел, но потом уже не стали молчать. Так начали происходить стычки, а потом Империя и вовсе стала на нас нападать, чтобы прогнать. А уйти мы никуда не может — жить мы можем только здесь. Если уйдем — это верная смерть. Чтобы избежать столкновений, наш народ ушел глубже в лес, и мы перестали появляться в Ваморе.

Юэй усмехнулась.

— Мы знали, что мир ненадолго, и вскоре все снова вернется на круги своя. Так думали все и я, но не Гриваль. Он до последнего надеялся, что между нашими народами будет заключен мир. Ну не дурак? В последнее время мы с ним почти не виделись, но пару недель назад он со мной связался. Мы встретились на нашем месте, в лесу, где часто гуляли. Гриваль сказал, что Имперские нас наконец нашли. Солдаты давно нас искали, думали выловить, но мы скрывались. И не зря. Империя не глупа. О том, что Гриваль общался со мной, стало кому-то известно, и они устроили ловушку. Пустили слухи о том, что мы попались, Гриваль забеспокоился, разыскал меня. Он не знал, что за ним следят. Когда нас поймали, я только успела предупредить своих.

— Злишься на него?

— Нет. Гриваль не виноват. Это все Империя.

— Понимаю. В Империи и не на такое пойдут.

Юэй бросила на алхимика удивленный взгляд и, не удержавшись, хмыкнула.

— Вижу, тебе от них тоже крепко досталось.

Й`оль предпочел не отвечать, поэтому Юэй продолжила.

— Когда нас схватили, стали допрашивать на месте. Все допытывали, где сейчас прячется Кьянат. Я, конечно, говорить не собиралась — их бы просто убили. Гриваль точно не знал, где мы прячемся. У нас он никогда не был — приводить чужих в общину не дозволено -, но он знал, где нас искать. Только Гриваль нас не выдал. Тогда у тех, кто нас схватили, кончилось терпение. Оба мы были им не нужны. Поэтому нам дали выбор: они приставили мне к горлу нож и объяснили, что если он не скажет, то меня убьют. Он бы и рад был что-то сделать, но тогда даже у него не хватило сил, нужно было действовать быстро, и он сделал то, что только ему пришло бы в голову — отрезал себе язык. Видел бы ты лица тех Имперских! Он ведь писать не мог, а теперь и говорить, так что он-то никак рассказать не смог. Осталась только я. При таком раскладе мне бы жизнь точно сохранили. Я сразу поняла, чего он добивается. Ударила того, кто держал меня, солдаты отвлеклись. Этого хватило, чтобы он сбежал, но я знала, что он придет. Он бы не бросил. Слышала от дозорных, что Гриваль возвращался, как оправился, только меня уже забрали в Вамор. Но даже там я ждала.

Сидевший все это время неподалеку Й`оль терпеливо ждал окончания рассказа. Со стороны могло показаться, что он слушал равнодушно, но Юэй чувствовала, что это не так.