Розы и оливы

Садовый вар Лу приготовил по-старинке: из смолы, воска и граппы, на водяной бане. И таблетку аспирина добавил - хоть деревья и не люди, но бактерии им тоже вредны. Новомодным готовым составам Лу не доверял - бог весть из чего их городские делают. А того бандита, что ободрал ствол, Лу готов был лично поколотить. До того обидно было за ни в чём не повинное дерево, что хоть на стену лезь.

Когда вар загустел, солнце уже зашло. Лу при свете фонарика ещё раз осмотрел рану на стволе, повздыхал, стёр со щеки нечаянную слезу и аккуратно замазал повреждение варом. Потом обмотал ствол мешковиной, чтобы ничего не мешало заживлению.

- Ты давай, выздоравливай, - прошептал Лу дереву. - А я тебя полью, а то вон сколько оливок уродилось.

Он протянул к оливе шланг и пустил воду. Сам устроился в кресле на кухне. Смотрел в открытое окно на звёзды, слушал шёпот моря, дышал ночным воздухом и вспоминал былое. И не заметил, как уснул.

Лу разбудил звонкий детский смех, который доносился из окна. Наверное, хорошо просыпаться на рассвете под счастливый голосок, но если ты немолод и проспал всю ночь сидя, то любое пробуждение не принесёт радости. Лу еле оторвался от спинки кресла и с трудом поднялся - все кости ломило.

В окно было видно, как в луже возле оливы прыгает босоногая девчушка лет восьми в зелёном платьице и с копной рыжих волос.

- Ах, ты! - скорее хрипло прокаркал, чем крикнул Лу и погрозил в окно кулаком. - Вот я тебе!

Постанывая и чертыхаясь, Лу заспешил на улицу. Затёкшие ноги слушались плохо и, чтобы не упасть, ему пришлось держаться за стены и мебель. По пути Лу подхватил веник и вышел с ним наперевес. Только напрасно торопился - пока он добирался, девочка сбежала.

За ночь воды натекло прилично - лужа разлилась во всю ширину дороги, а мешковина на стволе потемнела от брызг.

- Вот чертовка! - воскликнул Лу и сам не понял, что его больше расстроило - то ли мокрая ткань на оливе, то ли безнаказанный побег девочки, то ли зря потраченная вода.

Лу бросил веник в дверной проём, подобрал шланг, из которого всё так же била струя, напился сам и подключил его к самодельной системе труб в палисаднике - при таком солнце цветы лучше поливать вечером или с раннего утра.

Весь небольшой участок перед домом тонул в зелени. Розовые кусты оставили свободными только дорожки к калитке и на задний двор да небольшие проходы, чтобы можно было ухаживать за цветами. Чайные розы, флорибунды, а вдоль стен - плетистые, добравшиеся по подпоркам до самой крыши дома. Всего семьдесят два куста, причём не меньше половины - сорта из знаменитого питомника Барни. Часть роз отцвела ещё в июне, другие как раз сейчас радовали повторно, а Лу без устали ухаживал за ними круглый год. Вот и сейчас заметил стебелёк сорняка и выполол, потом обрезал лишний побег, за ним второй, и как-то незаметно для себя втянулся в работу (даже не позавтракал), что какой-то незнакомец застал Лу врасплох.

- Синьор Лучано, я полагаю?

Возле калитки стоял до безобразия опрятный для деревни мужчина и легонько постукивал пальцем по пивной банке на заборе. Лу стало неудобно за это украшение.

- Франциско Росси, - представился незнакомец. - Вчера я взял дом неподалёку и намерен пожить здесь какое-то время. Перейду сразу к делу. Это дерево необходимо спилить, - он показал на оливу. - Оно мешает проезду.

Лу от такой наглости даже не сразу нашёлся, что ответить, только пальцы сами собой сложились в неприличный жест.

- Как я понимаю, это выражение несогласия? - после паузы поинтересовался Франциско.

- Несогласия? Да ты в своём уме, синьор, как тебя там? Это моё дерево! И я не собираюсь его пилить! И не ты ли на него вчера наехал?

- Задел, безусловно, я. Но у меня не оставалось выбора - дорога стала осыпаться.

- Так не ездил бы здесь, раз водить не умеешь! Чему вас в городе учат?

- Водить я умею, - нехорошо прищурился Франциско. - И добиваться своего тоже умею. Бумаги на землю есть? Я имею в виду землю, на которой растёт это дерево.

Лу промолчал.

- Значит, нет, - решил Франциско. - Выходит, земля чужая и дерево тоже. И разговаривать надо с другими людьми, в управлении коммуны. Ну что же, так и сделаю. Приедут и спилят.

- Скорее, пошлют тебя куда подальше, - хмыкнул Лу.

- Меня не пошлют, - заверил Франциско.

Лу решил объяснить:

- Послушай, сеньор, это не просто дерево. Я его сам когда-то посадил. С женой вместе, каждый по росточку, как символ нашей любви. Видишь, сколько оливок? Ведь оливы, они как люди, не дают потомства в одиночестве, а только в паре. Растут и оплетают стволами друг друга, всё равно что семья. Как мы с Розой когда-то. А ты мне его спилить предлагаешь?

- Память о супруге? Что же, понимаю. И даже готов пойти навстречу. Тогда так: ремонт и покраска кузова обойдутся в полторы-две тысячи евро. Я пришлю счёт.

Лу задохнулся от возмущения.

- То есть, мало того, что ты мне чуть дерево не сломал, теперь ещё и денег просишь из-за того, что водить не научился?!

- Я даю возможность выбрать, - спокойно ответил Франциско. - Мы договорились?

- Иди ты к чёрту!

- Значит, не договорились, - решил Франциско.

Визит нового соседа разозлил Лу. Городской хлыщ лез не в своё дело. Все деревенские знали, что эта олива значит для старика, мысль спилить дерево никому и в голову бы не пришла. А тут какой-то пришлый в первый же день пытается нагло установить свои порядки. Лу никак не мог успокоиться. И когда во время сиесты по обыкновению отдыхал на скамейке в тени оливы и рядом присел Оскар (на сей раз одетый нормально, а не как на поминки), сразу же стал возмущаться: