Страница 26 из 42
Отсюда, фундаментальность – это явление четвёртого, метагалактического ракурса космического выражения, как и само понятие фундаментальности возникает в метагалактической материи как четвёртом архетипе материи. До этого, если фундаментальность и звучит, то явно, как основа будущей метагалактичности, и даже, если посмотреть на научные представления прошлого, фундаментальность, вроде бы, и существует, и не так явно и априори, действует.
Здесь, в записях огнеобразов духа и в записях огнеобразов огня, от ивдивности до правил, мы видим разные виды фундаментальности. Чтобы не было вопросов: «А что, они только такие?» Нет, допустим, в физике есть такие-то фундаментальности, известные учёным-физикам. Они это называют или законом, или аксиомой, или мерой, или даже константой. То, что физики называют фундаментальной величиной – это мера. То есть, если переводить на или русский язык, или метагалактическое восприятие, то величина – это мера организации, поэтому нам придётся приводить язык учёных в некую упорядоченность, метагалактическую упорядоченность, не ради красного словца, а чтобы определение, которое даёт научное сообщество, соответствовали основам материи, потому что материя на те определения, которые не соответствуют её стандартизации, не реагирует. Поэтому мы, конечно, можем назвать как угодно, но если не будет реакции материи, у нас не включится антропный принцип и не пойдёт взаимоорганизация наблюдателя и материи, то есть, учёного и материи, и исследование будет неправомерным, если учесть, что право и правило довольно близки к 33-й фундаментальности.
В итоге белиберда слов и терминов, как в отдельной научной дисциплине (и где она?), так и между науками. А из древних эпох известна знаменитая фраза «вначале было слово»! И при неправильном названии процесс иногда приводит к совершенно непознаваемой материи, не потому что её познать нельзя, и мы не готовы, а потому что неправильное употребление категорий и терминологических основ ведёт не к познанию, а к отрицанию этих процессов – в материи и даже самой материей. Или просто ничего не получается.
А физики ещё говорят о фундаментальных взаимодействиях. И это начало, поскольку взаимодействие – это начало. И мы сразу эту физическую данность ставим на категориальность начал. То есть, категориальность величин – это мера, а взаимодействие и все виды взаимодействий, формируют категориальность начал. Мы исходим из фактора воссоединённости, который в нижестоящем варианте будет фундаментальностью четвёртого порядка. Взаимодействие как выражение фактора воссоединённости, реализуется в началах, которые определяют все виды взаимодействий между собой. То есть, любое начало, определяет все виды взаимодействий как таковых.
Вот такие комментарии, если мы переведём язык разных наук на современный язык 16-ти фундаментальностей, с учётом того, что это огнеобразы духа, а метагалактика фактически познаётся духом, где в дух записана воля, и не познаётся светом, как мы это делали раньше, где в свет записана мудрость, и где мы мудрили, двигаясь светом. А в познании мы должны двигаться волей, реализуясь духом. И это совершенно новый ракурс Познания и теории Познания для нового овладевания.
Здесь возникает совершенно новая специфика познания – не мудростью и светом, а волей и духом, так как Метагалактика познаётся метагалактическим миром, и нам надо приводить наш научный категориальный понятийный аппарат и другие специфики аппаратов в этой теме к новой категориальности, известной как метагалактические фундаментальности от ивдивности до правил, и смотреть к какому уровню из этой 16-рицы, относится та или иная категория научности, или подразделом, или одним из направлений, или одной из специфик этих 16-ти фундаментальных величин – от 48-й по 33-ю. Тогда наше познание станет организованным и адекватным по отношению к материи, где есть очень чёткий категориальный язык записанных фундаментальных величин. И при всей, вроде бы, простоте их и «всего лишь» 16-ричности, на самом деле, многообразие, которое вытекает из этой простоты, сумасшедшее по количественному и качественному выражению. Например, все виды законов, тотально все, что мы познали, не познали и ещё когда-нибудь познаем, записаны всего лишь одной фундаментальностью – закон. Эта 39-я фундаментальность насыщает всю субъядерность всех специфик материи, основанных на законе. А фундаментальность закона, вытекает из записи изначально вышестоящей прасинтезностью любых видов законов и действие ею всеми законами этой субъядерности.
Соответственно, если мы хотим познать тот или иной закон, и говорим, что это закон такой-то, мы фактически расшифровываем изначально вышестоящую прасинтезность на уровне 39-й фундаментальности. При этом, мы должны это делать ещё и в специфике огнеобразов духа. Если мы это делаем правильно, этот закон не просто открывается учёным, он записывается в огнеобразы духа или огня в зависимости от закона, но идеальный огнеобраз для закона, это, фактически, седьмой огнеобраз – точка-искра. И когда мы произносим правильную формулу закона, у нас в голове всплывает цепочка точек-искр, связывающих разные принципы, признаки, категориальные построения этого закона между собою для задействования материи субъядерностью фундаментальности закона. И тогда эта материя становится управляемой. Если мы просто, в этот закон, наменталили или намыслили фундаментальность и записали это молекулярно, то, как знание, для нас это существует. То есть, мы знаем, что такие законы есть, но как принципиальное управление материей этим законом, для нас отсутствует, потому что, чтобы управлять материей, мы должны задействовать субъядерность, реализующую соответствующий закон. Эта субъядерность имеет 39-й фундаментальный вид выразимости, при этом по 16-рице огнеобразов это или 39-й огнеобраз духом, или точка-искра духа – седьмой огнеобраз, сформированный духом. Как вариант в более высоком выражении, можно определить данное ещё и огнём, так как, мы идём сверху вниз, и вариация огнеобразов расширяется, то есть, вначале огнём, далее духом, и на следующем этапе – уже светом.
До тех пор, пока мы не добъёмся такой шлифовки законов в нашем выражении, в том числе запоминанием как формированием соответствующей частности человека, где, сама субъядерность при применении формулировки этого закона будет задействоваться, до тех пор мы неправильно познали этот закон, неправильно видим материю этим ракурсом закона и неправильно действуем как в метагалактике, так и во всех спецификах материи.
Фактически, этим пояснением, мы выходим на следующий вид научности, когда мы должны не только познавать мудростью и светом, а когда мы должны добиваться, и с познанием мудростью-светом, действия духом и волей в научном распознании материи. И, таким образом, начать не просто управлять материей, но даже творить материей. Это и создание новых материалов – творить материю, и создание новых аппаратов – творить материю, то есть, многие и многие явления, которые мы сейчас объясняем, фактически задействуются учёными, но отсутствие парадигмальной значимости и осмысленности этих задействований, очень часто приводит к потерям времени и тупикам как научного развития, так и отдельных технологических перспектив.
Если мы войдём в эту парадигмальность или парадигмальную заданность, мы, в некоторой степени, упростим себе задачу, так как будем понимать, где что связывать между собой, а с другой стороны, быстрее и глубже будем находить разными методами познаваемое – наука станет более упорядоченной, в том числе, и, одновременно, сорганизуется с материей, как она есть. Упорядочится не в том, что мы станем проще, а в том, что нам легче будет сорганизовываться с материей. Мы будем вызывать на себя соответствующие силовые разрядные или иные реакции материи, которые позволят нам более глубоко строить опытную научную практику, практику опытов научных.
В субъядерности, второй кластер с 48-й по 33-ю 16-ти фундаментальностей, фактически, записывается огнеобразами духа, включая огнеобразы огня как дополнительное явление высших выражений этих 16-ти фундаментальностей. И, далее, переходит в состояние частностей человека, при использовании формулировок законов, формулировок стандартов, формулировок мер, формулировок констант или не формулировок, а естественного применения ими, когда мы не замечаем, допустим, что носим часы и говорим «это время». С одной стороны, можно сказать, что это фундаментальность времени, с другой стороны, сам аппарат часов – это мера, мера времени. Но мы так не думаем, мы носим часы как аксессуар, который позволяет нам организовать день. На самом деле, мы таким образом задействуем 41-ю фундаментальность Меры. И тем, что мы носим часы и обращаемся к ним, мы, фактически, начинаем прокручивать и активировать 41-ю фундаментальность в собственном применении – фундаментальность меры. И соответственно эта фундаментальность начинает применяться в разных явлениях нашей жизни, не только связанных с часами, а как только нам нужно что-то измерить или организоваться в мере применения, мы подсознательно символически одеваем часы.