Умоляй, ведьма

Кроме того, в этом наряде на улице меня не принимали за нищенку, сбежавшую из работного дома, так что все было не зря.

Поправив рыжую прядь, упавшую на глаза, я втянула в себя теплый застоявшийся воздух дома и прошла глубже в холл.

Помещение было укрыто мраком и пылью, и только из одного окна, ставни которого стояли распахнутыми настежь, внутрь лился свет. Вскользь я прошлась взглядом по мебели, столу, кухонной утвари, двигаясь все глубже в центр дома. Мне нужно было понять, что делать дальше.

Вроде как только что я вошла в жилище почившей ведьмы, а значит, где-то на входе магическая печать пропустила меня как одну из наследниц. Но значило ли это, что я теперь владею домом? Или, может быть, кто-то был здесь до меня, а я опоздала?

Какое-то внутреннее чутье подсказывало, что нужно двигаться дальше.

Я шла прямо по коридору медленно и тихо, словно дом старой колдуньи в любой момент мог ожить. Честно говоря, у ведьм и не такое случается, поэтому лучше быть осторожной. Чуть позже, задумываясь об этом дне, я поняла, что меня влекло вперед словно невидимыми нитями. Это был рок. Или судьба — не знаю. Однако сейчас я двигалась, боясь лишний раз вздохнуть и не зная, куда поворачивать.

Но вот впереди показалась дверь в какую-то комнату. И она, будто приглашая, была приоткрыта…

Сердце пропустило удар.

Я чувствовала, что мне нужно именно туда, но даже представить не могла, что там найду.

Честно говоря, я с детства умела влипать в неприятности, но обычно выходила из них победительницей. Если падала в лужу перед всем приютом, то потом оттуда меня доставал самый симпатичный мальчик. Если меня наказывали, заставляя сидеть в одиночестве в “исправительной комнате”, то ко мне обязательно через щель в полу приходил беспризорный кот. И мне было совсем не скучно. Кстати, коту я тогда дала кличку Липка, и мы могли сутки напролет во что-нибудь играть.

Конечно, все равно ничего веселого в моих неудачах не было, ведь грязной мне тогда приходилось ходить целый день, а в приютском карцере меня и вовсе заставили сидеть двое суток. Просто мне всегда было приятнее считать, что любое плохое событие должно обязательно привести к чему-то хорошему.

Поэтому когда я толкнула вперед ту самую дверь, что будто манила меня из самого конца коридора, то совсем не удивилась случившемуся дальше. От резкого движения за дверью что-то громыхнуло и начало падать прямо на меня.

Во мраке я сперва не сообразила, что это, инстинктивно выставив вперед руки и прикрываясь. Меня стукнуло по голове, я вскрикнула от неожиданности, и спонтанная магия сорвалась с кончиков пальцев.

Вспышка света озарила комнату, волна силы распространилась от меня во все стороны. Воздух зашевелился, будто превратившись в простыню, которую кто-то хорошенько встряхнул, и все предметы в помещении пришли в движение.

Да, вот так и действует магия неинициированной ведьмы! Творится мрак знает что! Так и помереть недолго, а я, признаться, этого очень не хотела бы. Нет, конечно, может быть, в смерти ничего страшного и нет! Но, как говорится, не попробовав — не узнаешь, а я как-то пробовать совершенно не хотела.

Это, кстати, была еще одна важная причина, по которой я торопилась в дом почившей гранды Ирмабеллы Довилье. Мне просто необходимо было пройти инициацию ведьм и вступить в силу! Иначе дар так и останется спонтанным, грозящим в любой момент вызвать в катастрофу. Самостоятельно без наставника стать настоящей колдуньей почти невозможно, и я надеялась, что в доме родственницы хотя бы найдутся необходимые книги.

В общем, возвращаясь к происходящему: вокруг стоял совершеннейший кавардак, и я даже не заметила, как поцарапала руку. Когда с пальцев сорвалась магия, что-то снова оглушительно загремело, а затем я услышала такую отборную порцию ругательств, что даже мне стало стыдно. А, надо заметить, приютские дети за свою короткую жизнь успевают всякого наслушаться.

— Кто здесь?! — воскликнула я, хватая первое, что попалось под руку.

Это была длинная гладенькая деревянная палка. Когда я открывала дверь, именно она резко упала на меня, стукнув по голове и вызвав все то, что произошло дальше.

Я опустила голову, пытаясь понять, что это вообще такое, и тут же покраснела. Оказалось, что это обычная швабра. По всему выходило, что я едва не разрушила дом старой ведьмы только потому, что на меня напала швабра.

Хорошо, что смущаться было некогда.

В комнате подозрительно затихло.

— Кто здесь, я спрашиваю? — двинулась вперед, выставив перед собой щетку в качестве оружия. — Предупреждаю, я сильная ведьма и при любом неверном движении превращу тебя в… жабу. Кем бы ты ни был!

Конечно, я блефовала, мне даже неизвестно было, как повторить вот тот самый всплеск магии, который только что произошел. Но таинственному гостю в доме Ирмабеллы это знать было необязательно.

После моих слов впереди снова раздался шум. И на этот раз я увидела, что на старом деревянном комоде шевелится и гремит… ведро.

— Да подними это уже! — раздался крайне раздраженный голос, и ведро снова загремело.

Я, конечно, выполнять просьбу не торопилась. Тем более что у меня от страха сердце провалилось куда-то низко-низко. Теперь, как пить дать, будет стучать где-нибудь в области левой пятки.

— Говорящее ведро… — пробубнила я, нервно хихикнув.

Чего только моя бабка не сотворила при жизни!

— Сама ты ведро! — гаркнуло ведро и упало на пол.

А на комоде остался крайне взъерошенный и злой… ворон!

Он расправил крылья, словно проверяя, не повреждены ли они. Перья торчали в разные стороны, парочка даже выпала, по огромной когтистой лапе стекала тоненькая полосочка крови.

Мне даже стало его немного жаль. Но на царапину птица не обращала никакого внимания. Зато факт выпавших перьев его явно беспокоил. Заметив их лежащими на комоде, ворон склонил голову, схватил их огромным черным клювом, отливающим медью, и начал всовывать себе обратно в крыло. Словно они могли там удержаться…

— Зачем ты это делаешь? — выдохнула я удивленно.

Птица повернула ко мне голову, сверкнув удивительно яркими изумрудно-зелеными глазами. Они светились как два драгоценных камня, буквально утягивая в свою глубину.

Может, мне показалось, что тут кто-то ругался? Мало ли у меня галлюцинации от голода… Может, это просто обычная птица и она вовсе не умеет разговаривать?..

— Ворон без перьев — как ведьма без платья, — низким и хриплым голосом каркнул он в ответ. И так хитро склонил голову набок, оглядывая меня с ног до головы, словно был в этой фразе некий скрытый смысл, которого мне было не понять.

А я, кажется, перестала дышать. Говорящий ворон — это же еще удивительней, чем говорящее ведро! И вовсе не страшно!

За свою жизнь я слышала всего о нескольких животных, способных разговаривать. Подобные случаи можно было буквально пересчитать по пальцам. Звери приобретали способность говорить только в том случае, если служили фамильярами у очень сильных магов. Просто невероятно сильных! Например, у великого волшебника Эльтуса Бледного, что жил в прошлом столетии и был правой рукой самого короля, был кот, который любил рассказывать сказки. А у черной колдуньи Беладонны, что полвека назад терроризировала окраины королевства, жил филин, что сыпал саркастичными шутками. Но на этом все! Больше я не слышала ни об одном зарегистрированном говорящем фамильяре!

В общем, передо мной оказалась страшная редкость. Судя по всему, это был фамильяр моей бабки. А я и не предполагала, что Ирмабелла Довилье была великой колдуньей! Иначе ворон бы у нее просто-напросто никогда не заговорил. У обычных волшебников животные остаются простыми животными.

Я знала, что после смерти хозяев фамильяры могли попасть к другому колдуну. Поэтому я просто не могла поверить собственной удаче. Я же говорила, что из всех неприятностей, которые случались со мной в жизни, мне удавалось извлекать выгоду? Вот и сейчас, обнаружив перед собой говорящего ворона, я поняла, что просто обязана воспользоваться возможностью!