Страница 6 из 8
Вот это то, чего и близко нет в российских образованцах, свято верующих в то, что они прочли у общепризнанных авторитетов, – нет желания самому провести опыты и самому их рассмотреть. Интересно, что Дэви стал чуть ли не святым у шахтёров всего мира за изобретение, которое мог сделать только практик, – за изобретение шахтёрской лампы, пламя которой не проникало в насыщенную взрывоопасным метаном атмосферу шахты. Но ведь и по сей день теоретически непонятно, почему медная сетка не пропускает пламя, а додуматься ограничить пламя лампы медной сеткой мог только тот, кто увидел это на практике. Увидел и оценил.
Так вот, Дэви, помимо огромного числа открытий в неорганической химии (только открыл: хлор, калий, кальций, натрий, барий, литий, стронций и магний), провёл и массу интереснейших опытов по вопросу питания растений. В своей книге «Основания земледельческой химии» (стараниями императора Николая I переведённой на русский язык уже в 1832 году) Дэви писал: «…что во время произрастания при солнечном свете углетвор (углерод) из углекислоты воздуха присоединяется к растениям, а кислотвор (кислород) приобщается к атмосфере». Иными словами, Дэви открыл, что в процессе фотосинтеза растения извлекают из атмосферы углерод и выделяют в неё кислород. Дэви уже тогда уточнял: «Поглощение углекислого газа и освобождение кислотвора (кислорода) совершается листьями, которые не перестают производить сии отправления и по снятии с дерева, если будут заключены в воздухе, содержащем угольную кислоту: они поглощают её, а освобождают из себя кислотвор, даже и в воде, содержащей в себе растворённую угольную кислоту в несколько жидком состоянии».
Вот почему в России среди сотен тысяч паразитирующих на крестьянах бездельников не было никого, кто бы повторил подвиг Дэви? Это вопрос?
И я думаю, что не мог бы Дэви (да и масса иных англичан) сделать в те годы столько открытий, если бы само общество Великобритании не стремилось ЛИЧНО узнать о природе как можно больше. Это у нас в те годы русский интеллигент подражал герою Пушкина:
А в Великобритании (в данном конкретном случае – в Ирландии) высший класс не только гулял. Дэви сообщает матери: «Лаборатория в Дублине, которая была расширена так, чтобы вместить 550 человек, всё же не вместила и половины желающих присутствовать на моих лекциях. 550 билетов, выпущенных Дублинским обществом на цикл лекций стоимостью в две гинеи каждый, были распроданы в течение первой недели. И мне говорили, что сейчас за билет предлагают от 10 до 20 гиней. Это я говорю только Вам, ибо знаю, что Вам будет приятно узнать, что Ваш сын довольно популярен и не вполне бесполезен».
Давайте подсчитаем. Гинея – это 21 шиллинг, а шиллинг в те годы содержал 5,23 грамма серебра, следовательно, гинея содержала его 109 грамм. В тогдашнем рубле содержалось 18 грамм серебра, таким образом, билет на лекции Дэви в русских рублях стоил первоначально 12 рублей, а потом его стоимость подскочила до 60 рублей. Последняя сумма – это в то время жалование поручика русской армии за 2 месяца, а в самой Англии – это зарплата квалифицированного промышленного или сельскохозяйственного рабочего почти за год – за 40 недель.
Лет через 60 после этого Энгельгардт описал сельскохозяйственную выставку в Смоленской губернии, переполненной имениями российских помещиков: «Каждый день приходил я на выставку – всё надеялся встретиться с хозяевами, которые приедут на выставку, но так никого и не видал, потому что другого такого простака, как я, чтобы на губернскую выставку ехать, не выискалось. Придёшь, бродишь по пустым залам: около полудня зайдут несколько посетителей музыку послушать или позавтракать в ресторане; если бы не было ресторана и музыки, то так всё время выставка и простояла бы пустою. Пусто, уныло, видно, что вся эта выставка никому, кроме распорядителей, не нужна».
Почувствуйте разницу между британским представителем высшего класса и российским. Один стремится узнать о природе всё новое за любые деньги, а другому и бесплатно не интересно даже то, за счёт чего он сам живёт.
Отсюда и «успехи» России в науках и ремёслах.
И учиться не хотели
Дворянство России имело огромные доходы от сельского хозяйства, но за все века своего владения сельскохозяйственными угодьями России не оставило ни малейшего следа в этой области человеческой деятельности. Если исключить выведенную графом Орловым породу рысаков, совершенно не нужных народу, то эта элита России не вывела ни одной породы животных, ни одного сорта растений. Все, порою уникальные, породы животных (серый украинский скот, к примеру, или романовская овца, или лошади породы Битюг), все сорта растений (скажем, русская рожь) были выведены крестьянами без какого-либо творческого участия дворянской элиты.
К концу XIX века в России было всего 9 университетов на 130 миллионов населения (из которого 1,5 миллиона были дворяне), но только Петербургский и Московский были так-сяк наполнены, имея около 4 тысяч студентов на пяти факультетах при четырехлетнем обучении, а, скажем, казанский имел 858 студентов, Харьковский – 1489, Новороссийский – 688.
Цари старались, и в целом число студентов росло, скажем, с 1880 по 1894 год их количество увеличилось с 8193 до 13 944. Но в процентах число студентов-филологов осталось прежним – 20 %, студентов юристов увеличилось с 22 до 37 %, студентов-медиков уменьшилось с 46 до 37 %, а студентов физико-математического факультета упало с 11 до 5 %! То есть число желающих стать юристами возросло с примерно 1800 до 5200 человек, а число студентов, изучающих точные науки, за 14 лет упало с примерно 900 до 700 человек. Думаю, что это от уже внедренного в умы дворянской элиты постулата, что умный человек – это тот, кто умно болтает (особенно если в рифму, но можно и прозой), а точные науки – это удел быдла.
Правда, стараниями царей на 1898 год в России высшее техническое образование давали еще учебные учреждения типа институтов с пятилетним курсом обучения, их тоже было 9, и в них училось 5435 студента. Кроме того, был один сельскохозяйственный, один сельскохозяйственно-лесной и один лесной институты с четырехлетним сроком обучения и с 916 студентами. Итого примерно 20 тысяч студентов на государство, повторю, со 130 миллионами населения и с полутора миллионами дворян. Из которых всего около 7 тысяч инженеров и агрономов против 8 тысяч тех, кто учился на филологов и юристов. И это при том, что церковный клир готовили 58 семинарий с 19 000 семинаристами и 186 духовных училищ с 31 215 учениками. Попов готовили в 7 раз больше, чем инженеров и агрономов! Это что за государство?!
Через 5 лет России придется вступить в войну с Японией, которая имела втрое меньше населения, но у которой уже было обязательное начальное образование и 3111 профессионально-технических школ с почти 200 тысячами учащихся. Кроме этого, 7 технологических высших школ и 2 университета с примерно 11 тысячами студентов. Что удивительно, Япония имела и 101 женскую высшую школу с 32,5 тысячами курсисток.
Через 15 лет Российская империя вступит в войну с Германией, которая на начало ХХ века имела на 56 миллионов жителей 22 университета с 36,5 тысячами студентов и 11 высших технологических школ с 17 тысячами студентов. Кроме этого, неизвестное мне количество немецких студентов училось в 3 высших горных, 5 высших лесных, 5 высших ветеринарных, 2 высших сельскохозяйственных школах и в 8 сельскохозяйственных институтах при университетах.
Большинство российских дворян получало «домашнее» образование с помощью нанятых учителей «числом поболее, ценою подешевле».
Такое бедственное положение с тягой к знаниям, нужной в практическом строительстве России, существовало при том, что царями образованность чрезвычайно ценилась – уже студент университета становился дворянином, а окончивший университет получал шпагу и гражданский обер-офицерский чин. Что, правда, могло прельстить только разночинца или горожанина, а не уже потомственного дворянина.