Большие детки

К счастью, последние пять лет выдались очень спокойными. Джон Хейл сильно изменился с рождением его внуков-близнецов. Джаспер тогда от нахлынувших на него чувств, гордости и счастья, первым сообщил новость родному отцу, тем самым перевернув жизнь Хейла старшего.

Мужчина, долгие годы уверенный, что потерял сына, увидел в рождении внуков хороший знак, шанс все исправить. Если воспитание сына он и пропустил, то детство его детей он упускать не собирался. Вот уже три года он не брал и капли спиртного в рот. Это была его гордость, победа. Но он по-прежнему посещал общество анонимных алкоголиков, чтобы помочь другим, попавшим в такую передрягу, а также исправно посещал церковь. Даже устроился на работу в сувенирную лавку, где и встретил Ингрид. Она была миловидной женщиной, которая тихо вошла в жизнь Джона Хейла. Ингрид была одинокой вдовой, которая составила отцу Джаспера достойную компанию. Они заботились друг о друге и скрашивали одиночество. Главное, они стали бабушкой и дедушкой для близнецов.

— Мы обязательно поедем, — заверил ее муж, — к тому же, у нас там дела.

— Какие? — нетерпеливо полюбопытствовала Элис

Джаспер счастливо улыбнулся.

— Меня переводят в Форкс.

— Что? Как? — оживилась Элис.

Они после учебы так и застряли в Калифорнии. Джасперу тогда предложили хорошую работу, и Элис решила не настаивать на возвращении в Форкс. Сама она, окончив психологические курсы, устроилась в одну из школ и продолжала помогать детям, попавшим в сложные ситуации. Хотя, даже после стольких лет, находиться так далеко от дома было нелегко.

Сейчас при мысли, что они могут вернуться домой, она возликовала.

— В Форксе открывается филиал нашей конторы, и…

— Мы едем домой? Да, мы возвращаемся домой? — счастливо перебила его жена.

— Помнишь, я обещал тебе, что мы вернемся, — мягко напомнил Джаспер свое обещание.

Элис была вне себя от восторга.

— Слушай, мы купим там самый красивый дом с белой аккуратной изгородью, — мечтательно проговорила Элис, — с садом и…

— Я люблю тебя, — улыбнулся Джаспер, проведя рукой по ее лицу.

Ему нравились планы его жены. Он даже представил, как Элис в легком сарафане выбегает к нему навстречу из такого дома.

— И я тебя, — сказала его жена, наградив самым страстным поцелуем.

Джаспер с хитрой улыбкой крепче обнял Элис. Глядя на нее, такую милую, красивую, он загорелся желанием попросить у нее что-то очень важное. Джаспер очень надеялся на положительный ответ.

— Элис, — проговорил он, — подари мне дочь, нашей семье не хватает еще одного цветочка.

— Еще одного? А что, у нас уже есть один цветочек? — кокетливо спросила его жена.

— А ты не знаешь? — игриво спросил Джаспер.

Элис смущенно улыбнулась. Но ответить не успела, романтическую обстановку развеял звук разбитого стекла. Элис разочарованно вздохнула, поняв, что мальчики своими машинами разбили ее любимую вазу.

— Обещаю, наша дочь будет поспокойнее, — поспешил утешить ее Джаспер.

====== Эпилог. Продолжение ======

Sum 41 — Some Say

Вечер кажется волшебным временем. Тонкая грань между минувшим днем и стремительно наступающей ночью. Он обнажает маски и гонит людей в объятия родных и близких.

В доме на окраине Форкса одна молодая семья готовилась к ужину. Маленькая шестилетняя девочка в плиссированной розовой юбочке и в миленькой футболке стояла на высокой табуретке. Она оперлась пухлыми ручками на стол и с любопытством наблюдала за матерью.

У девочки были светлые волосы, как и у ее матери, и темные глаза, как у отца. Ее щеки были пухлые, что делало ее похожей на ангелочка с рождественских открыток.

— Мама, — наконец проговорила девочка.

Розали подняла глаза на дочь и чмокнула ее в щеку.

— Что, солнышко? — спросила она и потянулась за посудой.

Молодая женщина уже привыкла, что ее дочь до ужаса любопытна. Она постоянно задавала вопросы, иногда очень даже серьезные, на которые взрослые не могли дать прямого ответа.

— А ты любишь папу? — на этот раз спросила ее Эмили.

Розали назвала дочь в память о матери. Любопытно было то, что Эмили и вправду была очень похожа на свою покойную бабушку.

Миссис МакКартни улыбнулась. Неожиданный вопрос дочери все равно смутил ее. Словно стольких прожитых лет не было, и она та самая девочка-подросток, решившая, что Эмметт МакКартни будет только ее мужчиной.

— Да, солнышко, я его очень люблю, — проговорила женщина, ловко размешивая салат.

— Больше, чем меня? — с любопытством уточнила ее дочь.

— Нет, больше тебя и твоей сестренки я никого не люблю, — призналась Розали, обняв свою малютку, — помнишь, что я тебе говорила?

Девочка кивнула и приложила руку к груди матери.

— Что я живу тут? — уточнила девочка.

— Что ты, твоя сестренка и твой папа живут вот здесь, — проговорила ее мать, — в моем сердце.

Маленькая Эмили все равно не понимала, что значат слова матери. Ей казалось, что она не такая маленькая, чтобы жить в ее сердце. Она просто туда не поместится.

— Но я живу тут, в доме, — проговорила Эмили, растерянно раскинув руки.

Розали рассмеялась.

— Солнце мое, ты все поймешь, когда вырастешь, — успокоила она ее.

— А почему ты говоришь мне об этом сейчас? — полюбопытствовала Эмили.

— Чтобы ты не забывала.

Девочка непонимающе пожала плечами и недовольно добавила:

— Странно.

Розали улыбнулась. Ее девочка очень много времени проводила у бабушки Рене и дедушки Чарли.

Да, они поженились, а через год Рене родила еще одну девочку. Чарли тогда просто рыдал от счастья. Девочку назвали Кристи. Сейчас ей было девять, и старшая дочь Розали, Эмили, видела в ней очень авторитетную сестру и подругу. Несмотря на три года разницы, они постоянно ходили вместе, но привычку задумчиво говорить: «странно» Эмили переняла от Чарли. Шеф полиции всегда, если терялся, повторял именно это слово.

Тут в кухню ворвался Эмметт. На руках у него сидела их младшая дочь, Эмма.

Ей было всего три, но она уже заметно отличалась от старшей сестры. Черные вьющиеся волосы и светлые глаза. Если внешне казалось, что она копия Эмметта, то характером она пошла в мать.

У нее был звонкий голос и боевой характер. Она так же, как и ее мама, грозно хмурила брови, готовясь отвоевать то, что ей понравилось. Главное, усмирить ее могла только Розали, но, как ни странно, все считали девочку папиной дочкой.

После учебы Эмметт и Розали вернулись в родные края. В старших классах Розали была уверена, что она должна выбраться из родного городка, что смысл ее жизни еще не найден. Но встреча с Эмметтом стала для нее открытием. Она убедилась, что когда рядом любимый человек, место не имеет значения. Смысл жизни для нее заключался в том, чтобы сделать жизнь любимого человека лучше.

Вернувшись в Форкс, Эмметт открыл скромный магазин автозапчастей. Несмотря на диплом, он все-таки не смог стать человеком в строгом костюмчике. Его руки по-прежнему пахли машинным маслом, и, как и раньше, он мог подолгу пропадать в гараже. Но Розали не требовала его меняться и с уважением отнеслась к его выбору. Сама она теперь трудилась в психологическом центре «Храброе сердце», который открыл эксцентричный друг их семьи Эрик Йорк. Благодаря Эрику, центр славился неординарными способами решения психологических проблем, с которыми сталкивались люди.

— Слушайте, когда мы будем есть, я голодный? — спросил мужчина.

— Голодный, — любознательно повторила за ним Эмма и хитро взглянула на отца.

Она повторяла слова, сказанные взрослыми, находя это очень забавным.

— Мы голодные, — уточнил тогда Эмметт, широко улыбнувшись.

— Еще пять минуточек, — проговорила Розали, торопливо вынимая пирог из духовки.

Эмили же повернулась к отцу.

— Папа, а ты любишь маму? — спросила она серьезным тоном.

— Кто же ее не любит, — проговорил Эммет.

Он наклонился, чтобы поцеловать дочь в макушку. Затем весело взглянул в сторону жены.