Страница 8 из 28
– Нет. Но, похоже, я его скоро обижу. – Я смочила горло апельсиновым соком – ммм… слишком сладко, и, морщась, отложила его. – Твой брат козел. Извини, если задела чувства. Но это так.
Артур глянул за мое плечо, где Дэрек разъяренно оттаскивал толстяка Доусона от холодильника, когда тот запихал в рот просто космическое количество продуктов, отчего Нэнси чуть ли не впала в ужас. Отходя подальше от этого сумасшествия, Мэйсон подмигнул нам и сунул в рот зубочистку.
– Знаешь, я бы сказал, что это так, если бы считал Мэйсона действительно своим братом, – объяснил Артур и снова обратил на меня взгляд. – Иногда я думаю, что он вообще мне не родня. Сама посуди, как такой козел может являться братом такому, – указал на себя двумя большими пальцами, – неотразимому красавчику с нереально добрым сердцем?
– О-о-о, – прогудела я, кидая в Артура маленьким кусочком булочки, – а у кого-то слишком высокая самооценка.
Парень не остался в долгу – тоже пульнул в меня чем-то, и я вовремя пригнулась, хихикнув. Крошки от выпечки полетели в кого-то из Охотников, и послышалась нецензурная брань, отчего мы с Артуром засмеялись, резко отвернувшись. Очень бы хотелось надеяться, что они угодили в его отца.
Дэрек был на нас зол до сих пор – это отчетливо виднелось по его поведению: несколько раз он ронял на нас такой взгляд, что хотелось самому (без чьей-либо помощи) лечь в могилу и не вылезать. Думаю, после того, как мы наведем порядок в Оружейной, он поубавит свой пыл.
Но взгляды летели не только с его стороны. Когда мы с Артуром стали есть бедную единственную булочку, которую он, по рассказам, еле как добыл у Нэнси, и начали в шутку кормить друг друга, Мэйсон закатил глаза, всем своим существованием показывая, как мы ему отвратительны. Надеюсь, со стороны это не выглядело ничем иным, как невинный завтрак брата и сестры. Мы старались не обращать внимания на Мэйсона, когда он проходил мимо нас. Ох, я как никто другой знала, что Артур питает к нему явную неприязнь, и была поражена, что он не сводил с меня глаз, чтобы испепеляющее посмотреть на единственного придурка в этом доме.
Вражда Мэйсона и Артура вспыхнула с самого малого: они не поделили какую-то вещь в детстве, а потом начали спорить, кого из них Дэрек любит больше… И, как следовало ожидать, ни к чему хорошему это не привело. Парни подросли, а неприязнь лишь увеличилась вместе с ними. Мэйсон всеми силами старался напакостить Артуру в свободное время или отличиться от него, например, в количестве убитых за ночь демонов. Честно сказать, Артур не пытался его обогнать, ибо видел в этом глупость. Мэйсон стал той еще выскочкой и хорошеньким послушным сынком, о котором Дэрек и мечтать не мог. А тем временем отношения Артура и его отца постепенно холоднели – он не был доволен тем, какие правила вводил в клане Дэрек или как тот относился к своему любимчику, что делал ему даже поблажки и освобождал от наказаний в случае какой-либо вины. Было несправедливо, знаю. И тогда я решила окончательно перекочевать на сторону Артура и ощетиниться на Дэрека, а особенно – на подлизу Мэйсона.
И теперь, как видно, мы ведем своеобразную войну друг с другом. Когда Мэйсон понял, что я не на его фронте, он начал во всем мне подгаживать, на что Артур реагировал крайне негативно и, бывало, надирал ему за это зад. К счастью, в большинстве случаях Артур одерживал победу.
Охотники потихоньку рассасывались, собираясь на собрание всех кланов Огаста, и мы с Артуром тоже поднялись, когда вспомнили, что я могу опоздать в школу. Знаете, было паршиво осознавать, что я – единственная девушка-охотница, тем более, несовершеннолетняя. Мне много чего не разрешалось, и даже для таких сборищ, где разгребают нависшие сверхъестественные проблемы над городом, меня попросту не пускали – мол, не доросла же еще! И самую легкую работенку, которая могла лишь доказать мою никчемность и неопытность, всегда поручали мне.
Если бы я не была замешана во всю эту сверхъестественную хрень, то даже бы и не подумала, что существует нечто фантастическое, чего нужно сторониться. Демоны… они и в самом деле есть, и теперь эти твари орудуют в мире людей так, как хотят, устраивая свои «законы» и «порядки». Пару тысяч столетий назад, когда была решающая кровавая битва между ангелами и демонами, человечество подверглось огромной опасности: адские гады победили. Они «убрали» всех крылатых, которые некогда защищали людей, и навсегда заселили свои задницы здесь – видимо, в Аду им приходилось не очень сладко, раз они приелись тут.
Когда не стало ангелов, вопрос о сохранности человечества лег на само человечества – точнее, на определенную ее часть. Как и следовало ожидать, вызвались защищать свое прошлое, настоящее и будущее немногие: лишь самые сильные и отважные. Те, кому была не все равно судьба всего людского мира.
Демоны на такой смелый шаг людей ответили смешками, как мне удалось узнать из Книги Древности. Они не восприняли своих врагов, как серьезную угрозу – а зря… Большинство людей были чем-то схожи с ангелами и, наверное, какая-то часть их смелости передалась нам, также, как и упорное желание защищать то место, где мы живем сейчас.
Вскоре, когда люди показали, что хоть как-то могут защищать свой «дом», демонов это немного припугнуло, но они не ушли. Адские гады нагло засели в этом мире, и их цели были далеко не благими: они оскверняли этот мир, делали его еще грязнее, чем он был на самом деле. Они медленно разрушали то, что так долго создавалось, и люди не могли это терпеть. Они собирали кланы самых сильных людей, которые готовы были отдать жизнь, ради других – слабых, и, конечно же, ради всего мира.
Но и этого было мало против целой миллионной своры демонов, разбросанной по всему свету. Тогда кланы, ставшие тем временем называться Охотниками, начали значительно увеличиваться в размерах и выводить свои правила. Первым их правилом было оберегать обычных людей и стараться хранить тайну о сущестсвовании промозглой нечисти и Охотников. Вторым, не менее важным правилом, возникшим чуть позже, стало – наследие. То есть, если у тебя родился сын или дочь – не важно – и если ты – Охотник, то твой ребенок обязан пойти по твоим стопам, несмотря ни на что. Здесь твое согласие не учитывается. Вообще никак. И последним третьим правилом стало не иметь никаких дружеских или любовных связей с демонами, иначе… грозила смертная казнь – ну, это тогда. Сейчас рамки жестокости разгладились, и за такое непослушанию закону Охотников, грозило исключение из клана – всего-то!
Я всегда старалась придерживаться правилам, а особенно старалась стать настоящей сильной Охотницей, которой бы гордился глава нашего клана – Дэрек. Впрочем, я не была уверена, что если даже наработаю себе статус, изменю его отношение ко мне.
Дэрек всегда недолюбливал меня и, кажется, я смутно догадывалась почему. Я была для него ничем иным, как лишним грузом, на этом «корабле». Грузом, который он сам же повесил на свои плечи…
Если верить рассказам Артура, здесь я с младенчества и совершенно не помню ту свою жизнь, которая была с… другими людьми – моими родителями. Дэрек не очень хотел посвящать меня во все подробности, когда узнала, что я его приемная дочь. За него это сделал Артур. Он, конечно, не хотел ничего рассказывать, чтобы не разбить на мельчайшие осколки мое тогда крохотное сердечко, но ему пришлось: когда-то же нужно было это сделать, правда?
Артур рассказал, что мои предки были настоящими сволочами. Точнее, мой папа был сволочью. Когда я появилась на свет, мама – если ничего не путаю – вскоре умерла от родов, и моя жизнь тогда подверглась огромной опасности. Отец возненавидел меня из-за этого. Он считал, что это я убила ее. Отец захотел отомстить. Представляете? Отомстить маленькому ребенку, который, собственно, не может быть в чем-то виноват!
Отец хотел меня убить, но у него ничего не вышло: в родильную комнату влетел Дэрек – не знаю, откуда он там появился – и вроде бы… то ли отобрал меня у него, а потом – скрылся, то ли убил моего чокнутого папашку и свалил оттуда. В любом случае, я благодарна ему за это и не стала вести допрос, чтобы узнать о той роковой ночи больше. Но главное я знала, почему пришел Дэрек: он был хорошим другой моей матери и всегда почему-то терпел неприязнь к ее «избраннику». Наверное, тогда он узнал о родах, вот и примчался…