Наемники фортуны

А еще на то, что меня не сожрут ночные мутафаги, ползуны или горбатые гиены, о которых говорила Юна Гало.

Вспомнив о ней, я сплюнул. Чертова девчонка! Ведь всегда знал, что женщинам доверять нельзя, у них иначе устроены мозги, они могут выкинуть такой фокус, который нормальному мужику и в голову не придет…

Хотя в этом предательстве не было ничего необычного. Девчонка просто использовала обстоятельства в своих интересах. Кетчеры сразу бы схватили нас обоих, а так Юна стала кричать, что она из Меха-Корпа, и бандиты взялись лишь за меня. Юне это даже на руку: несколько человек защитят ее лучше, чем какой-то подозрительный наемник. Хотя бандиты тоже не лучший выход – когда они вместе покинут свалку, Бурнос в любой момент может решить, что легче дать девчонке по голове, забрать все монеты, а ее саму закопать и уехать подальше из этих мест. Но если она посулила главарю кетчеров больше монет, чем у нее есть при себе, то жадность может удержать его от этого шага…

С такими мыслями я вновь залез на решетку, подтянул Сипа к люку, стащил с него рубаху и сбросил тело вниз, а после, закрыв люк, запер замок. Если даже кто-то подойдет к яме, он может решить, что человек внизу – спящий пленник, а Сип куда-то отошел… Надолго это никого не обманет, но еще немного времени я выиграю.

Рука ныла, пальцами я двигал с трудом. Хорошо хоть, кровь уже не идет. Обвязав рубаху вокруг поясницы, я сунул за нее плеть, хлебнул из фляги и быстро пошел прочь от двухэтажного дома, банды кетчеров и Юны Гало.

Длинный извилистый холм отделял свалку от большого пустыря. Я притаился на вершине, разглядывая происходящее внизу. Там сновали светящиеся создания, похожие на толстых червей этак с метр длиной. Кажется, у них были ножки. Твари двигались вокруг большого черного пятна, некоторые исчезали в нем, другие выползали наружу, возникая на его неровных границах…

Наверное, это холмовейник. А светящиеся существа вокруг – ползуны. Сталкиваться с ними совсем не хотелось: даже на таком расстоянии, даже в темноте, лишь слабо разбавленной светом луны, они казались мерзкими и опасными.

Последнее вскоре подтвердилось: справа донеслись подвывание, хрип, я перевел туда взгляд – большой отряд ползунов тащил к холмовейнику кого-то живого. С первого взгляда я принял его за человека, но потом стало ясно, что это мутант вроде того, который валялся на мосту. Ползуны волокли его, окружив плотным светящимся кольцом. Не знаю, чем они удерживали тварь – вроде у них не было рук или лап, но мутант дергался и хрипел, а убежать не мог.

Он взвыл, когда ползуны подволокли его к холмовейнику. Твари исчезли, втянувшись внутрь через невидимую в темноте прореху. В последний раз донесся придушенный стон их жертвы, и все смолкло.

Я попятился, сползая со склона. Оставаться здесь было нельзя – кетчеры близко, – но идти мимо холмовейника слишком опасно, надо обогнуть его по широкой дуге. Что мне сейчас нужно? Оказаться как можно дальше от Серой Гари. Выжить в этом незнакомом и явно опасном мире. Попытаться понять, что здесь к чему – и найти выход отсюда.

Ощущение нереальности происходящего все еще не оставляло меня, иногда накатывало чувство, будто все это лишь большая виртуальная локация. Хотя рука ныла очень натурально, меня даже подташнивало от боли. Потрогал лоб – горячий. Очень реалистично для виртуала. Сейчас бы перевязать ладонь чистым бинтом, залив предварительно перекисью, выпить двести граммов перцовки, лечь под теплое одеяло и проспать до утра…

Над обиталищем ползунов мерцал блеклый свет. Решив, что они остались достаточно далеко в стороне, я перебрался через мусорный холм и побежал по пустырю, стараясь не наступать на битый кирпич, огибая торчащие из земли железяки. Иногда под ногами хлюпала грязь, потом стали попадаться автомобильные покрышки и остовы машин.

На краю пустыря я остановился, услышав шорох впереди.

Там росла небольшая роща, и между деревьями кто-то стоял. Я остановился, сжимая нож. Луна как раз вышла из-за облака, и свет ее блеснул на чешуйчатой спине.

Это был ящер размером с новорожденного теленка, с толстым хвостом и плоской башкой на длинной шее. Нагнувшись к земле, он громко чавкал, пожирая что-то лежащее между деревьями.

Не подобная ли тварь бросилась за стаей гибридов у казармы? А следы, которые мы видели позже возле рощи?.. Как же тогда сказала Юна Гало… Да – манис. Может, эти манисы предпочитают жить в местах, где растут деревья, в таких вот рощицах? Интересно, чем они питаются?

Пока что он не видел меня. Надо обогнуть рощу и идти дальше, чтобы к утру оставить как можно большее расстояние между собой и свалкой.

Шагнув в сторону, я наступил на сухую ветку. Она треснула, и манис поднял голову.

Инструктор в Казахстане рассказывал нам, что у ящеров и подобных им существ иначе устроены мышцы, поэтому они способны на мгновенный всплеск энергии, очень быстрый рывок – это и произошло сейчас. Он понесся на меня, будто снаряд из пушки. Я вырвал плеть из-под завязанной на пояснице рубахи Сипа и ударил что было сил в тот миг, когда манис был уже прямо передо мной. В свете луны мелькнули раскрытая пасть с раздвоенным языком, кривые короткие ноги, бешено топчущие землю, – и все четыре грузила врезались ящеру в голову.

Пронзительно шипя, ослепленный ударом манис сшиб меня с ног. Плеть вырвало из руки, нога твари гулко стукнула в землю возле моего уха, лицо засыпало землей, и он умчался прочь. Отплевываясь, я перевернулся и встал на четвереньки. Ящер несся к свалке, извивался длинный хвост, лязгали цепи – грузила все еще сидели в его башке.

От боли в руке я едва понимал, что происходит. Встал и побрел к роще, держась за грудь, в которую ящер врезался плоской башкой. Сердце бешено колотилось, ныли ребра, ночной мир качался и плыл вокруг. Вспомнив, что оставил позади нож, я вернулся, подобрал его, едва не упав при этом, и опять побрел к роще.

Когда сзади донесся приглушенный гул, я оглянулся. Далеко-далеко над мусорными холмами свалки мерцал свет. Яркий луч взметнулся к небу, мигнул и погас. Донесся приглушенный взрыв, потом выстрелы. Некоторое время я пытался понять – это одиночные звучат так часто или там стреляют из автомата?.. Нет, слишком длинная очередь, получается, работает пулемет… У кетчеров такого оружия вроде не было. Может, это монахи? Напали на Серую Гарь, а бандиты отбиваются?

Если так – хорошо. Теперь им будет не до меня, ни тем, ни другим, даже если монахи каким-то образом узнали про наемника, который помог Юне Гало на дороге.

Вскоре я остановился под деревом с раздвоенным толстым стволом. Оно напоминало дуб, хотя ветви его были закручены спиралями. Тоже, наверное, мутант. Дерево-мутант. Все в этом мире не такое, как надо. Куда я, в конце концов, попал, мутафага вам всем в задницу?!

Покряхтывая от боли в ладони, я полез на дерево. Первая развилка находилась слишком близко к земле, но выше один из стволов снова раздваивался. Грудь уже почти не болела, но дрожали руки, я плохо видел – глаза застилала пелена. Только бы долезть и успеть привязаться…

Я успел, но едва-едва. Усевшись в пологой развилке между стволами, вонзил в дерево нож, стащил с поясницы рубаху Сипа, обернул вокруг ствола и стянул узлом на своем боку. Завязал второй узел, третий. Хотел вытащить нож и воткнуть повыше, чтобы не порезаться, когда окончательно вырублюсь, но не смог. Откинулся назад, привалившись плечом к стволу, – и после этого потерял сознание.

Глава 8

Рокотал двигатель. Совсем рядом бахнул выстрел. За ним второй.

Я понял, что сижу, наклонившись вперед и едва не выскальзывая из развилки, и от падения меня удерживает лишь натянувшаяся рубаха. Голова склонилась на грудь, руки свисали между колен. Левая по-прежнему болела. Было прохладно. Едва рассвело – серенький, какой-то жиденький свет проникал под веки.

Внизу гудел мотор, что-то часто стучало по основанию дуба. Я не шевелился, соображая: нож воткнут в ствол слева, значит, правой рукой я могу легко вырвать его и с ходу прыгнуть на того, кто стрелял… Нет, не могу, ведь я привязан. И привязан надежно – сам же вчера постарался. И выскользнуть из-под рубахи тоже не выйдет… Тогда так: выдерну из ствола нож, полосну по узлам и потом уж прыгну…