Страница 7 из 13
Через несколько дней у меня по очереди болели уже все отделы позвоночника – шейный, грудной и поясничный. Я еле-еле передвигалась по квартире и на улицу не выходила. Знакомые, которым я вынуждена была объяснить причину своего затворничества, пытались предлагать мне какую-то помощь и давать советы по лечению спины, но я тактично отказывалась, т.к. рассчитывала на помощь своего тренера. Он говорил, что владеет знаниями костоправа и различными видами массажа.
И.П. осмотрел меня и сказал, что помочь мне не может, и я должна сама проработать свой позвоночник с помощью тренинга. Это заявление не обрадовало меня, но почему-то и не разозлило, хотя подозрения снова начали разрушать мое хрупкое доверие к этому человеку. Но что-то заставляло заниматься меня снова и снова.
Во время тренировки мне приходилось руками передвигать ноги, так как боль в спине не давала этого сделать. Но к концу тренировки боль уменьшалась, даже почти проходила.
Через неделю боль утихла, спина стала сгибаться легче, а еще через некоторое время я могла уже делать те упражнения, которые давно казались мне недоступными, например, «стойка на лопатках» с последующим забрасыванием ног за голову. Я могла достать головой до колен, не сгибая их, в положении стоя или сидя.
Еще одним открытием стал факт, что мышцы нижней части живота, которые разошлись во время беременности (при прощупывании пальцы проваливались в эту впадину), вдруг соединились, будто бы по волшебству. До этого мои занятия бегом и «качание пресса» не давали никаких результатов.
Простые упражнения, образующие некий замкнутый круг, привели к потрясающим результатам за неожиданно короткое время. Они назывались лунный и солнечный круг. Помните старую советскую песенку? -
Солнечный круг, небо вокруг –
Это рисунок мальчишки.
Нарисовал он на листе
И подписал в уголке:
«Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я!
Начав делать Солнечный круг, я почувствовала в себе замечательные сдвиги. Мне не хотелось есть после занятия, даже если до него я была голодна, я чувствовала, что обретаю власть над своим аппетитом и начинаю худеть. Мне стало нравиться солнце, я временами чувствовала его целительную энергию, хотя большую часть жизни очень плохо переносила его.
Но были, конечно, и неприятные моменты. Ноги во время тренировки простреливало снизу вверх, будто рвались какие-то резиновые нити. Это было очень противно, однако в последствии давало ощущение свободы.
И.П. часто предупреждал меня, что от тренинга у всех «едет крыша». Я не могла понять, о чем идет речь, т.к. мои реакции были вполне адекватны тому, что я чувствовала. Но однажды сразу после тренировки, пребывая, как обычно в состоянии некоторой заторможенности, я стала чувствовать трудно контролируемое желание плакать. И.П. сказал, что все хорошо, чтобы я не боялась этих желаний и поплакала, т.к. при этом выходят стрессовые блоки, накопившиеся в теле за всю жизнь. Я вспомнила, что при моих пока безуспешных попытках сесть в «полулотос» возникали отрицательные эмоции, будто бы от боли в суставах. Но это была не боль, а нечто другое, что давало о себе знать таким странным образом.
Несколькими днями позже тренинг вызвал приступы смеха, слез и сильное ничем не обусловленное раздражение. Эти эмоции как-то были связаны с приемом пищи, но я не понимала, как, потому что один раз они возникали после еды, а другой раз еда, напротив, гасила их.
Но главное, во что я не могла поверить, хотя ежедневно наблюдала это собственными глазами, – это то, что у меня начали разглаживаться шрамы, с которыми я прожила всю сознательную жизнь с той самой злополучной автомобильной аварии под Полтавой, когда мне было 7 лет.
Левая сторона моего тела тогда сильно пострадала. Кожу на голове разрезало так, что пришлось сразу накладывать шов. Он шел от брови к волосистой части головы и был длиной около 15 см, но видимую его часть на лбу мне удавалось прикрывать его челкой. Левая верхняя часть груди, плечо, предплечье ниже локтя были «украшены» выпуклыми «розами», как нежно называла их мама, так, что летом этого скрыть было невозможно, как я ни старалась носить более закрытые платья. Величина рубца на плече была примерно 10 см в длину и 4 см в ширину. На предплечье было несколько округлых рубцов величиной от 1 до 3-4 см в диаметре. Кроме того, хирурги вовремя не обнаружили два осколка стекла, и они так и остались у меня в левом колене и запястье. Это были метки той силы, которая выкинула меня из машины через заднее стекло, а потом так и осталась страхом в моем незащищенном теле. Я давно примирилась с этими шрамами, благодаря тому, что мужчин они не отпугивали.
Когда И.П. сказал, что эти шрамы исчезнут в результате тренировок, я решила, что это наверно возможно, но потребуются годы занятий. Но когда он сказал, что рассосутся в теле стекла(!), я не могла поверить, потому что это было совершенно невозможно!
Однако через 2 месяца в результате моих регулярных занятий кожа в области шрамов начала «гореть», как от солнечного ожога, иногда сами шрамы чесались. Потом я стала замечать, что в некоторых местах границы «роз» становятся менее заметными, разглаживаются и приобретают структуру здоровой кожи. С каждым днем это преображение становилось все более явным. Разглядывая свое тело, я просто не могла поверить своему женскому счастью! Наверное, это может понять только та женщина, которая каким-то образом избавилась от пожизненного физического уродства. Конечно, заметив такой результат, я стала заниматься еще более яростно, тренируясь почти ежедневно и увеличивая количество подходов. В результате проработка шрамов стала проходить более жестко и каждая из «роз» по физическим ощущениям временно превращалась в глубокую рану и сильно болела. Плечо, которое, видимо, пострадало больше, чем голова и предплечье, болело сильнее всего. Плечевая кость долго ныла, отдавая болью в шею и руку. Затем, когда боль утихала, я прощупывала рубцы, находя под ними небольшие углубления, пустоты, под которыми будто не хватало мышечной ткани. Через полтора-два месяца после начала этой проработки я уже могла выполнять до 6 подходов солнечного и лунного кругов, и тогда процесс регенерации пошел значительно быстрее. Можно сказать, что рубцы разглаживались каждый день, а непосредственно сразу после тренировки это было особенно заметно. Разные участки пораженной кожи вели себя по-разному. В одном месте рубец уменьшался в размерах, в другом – края его как бы стирались, в третьем – на белесой гладкой глянцевой поверхности рубца появлялись матовые участки, напоминающие структуру и цвет здоровой кожи.
Места, где остались вросшие стекла, я тоже наблюдала и прощупывала. Колено временами опухало и так сильно болело, что трудно было ходить. Опухоль появлялась и исчезала внезапно с разных сторон от стекла. Прощупывая это место, по наличию колющих ощущений можно было догадываться, где находится стекло.
Оно вросло глубоко и втянуло кожу над коленом, так что образовалась некрасивая ямка. В процессе проработки стекла прощупывались все труднее, словно они и вправду исчезали! Нет, этого не может быть!
С точки зрения банальной эрудиции
Я получила атеистическое советское воспитание, основа которого состояла в том, что человек – всего лишь винтик в большом механизме государственной машины, что думать и поступать следует так, как принято, в рамках приличия, т. е. общественных традиций. Я предпочитала быть незаметной, как бы не иметь своего мнения и ни с кем не спорить. Я старалась хорошо учиться и то наверно потому, что «хорошисты» мало, чем выделялись в классе. Однако мне, черт возьми, нравилось, когда мои сочинения хвалили и цитировали учителя литературы. Мне нравилось отмечать в себе способности также к логическому мышлению и многие другие, в том числе к музыке, пению и стихам. За годы учебы в институте я наблюдала, что образование явно шло на пользу моему развитию, тогда как личная жизнь не удавалась вследствие заниженной самооценки (могу добавить от себя теперешней, что все эти «неудачи» являлись следствием низкого уровня энергии, или личной силы).