Страница 2 из 8
На исходе был второй год Второй мировой войны, но экономический и военный потенциал агрессоров лишь возрастал.
22 июня 1941 года, нарушив советско-германский договор о ненападении, бронированные армады вермахта вторглись в пределы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война, подготовленная Гитлером и его генералитетом под названием план «Барбаросса». И утвержденная как Директива №21.
Идея плана «Барбаросса» состояла в том, чтобы за несколько месяцев, используя тактику блицкрига за счет быстроходных танковых групп, нанести сокрушительное поражение Красной армии и захватить СССР.
Готовя план нападения в строжайшей секретности и собрав необходимые разведданные, Гитлер пребывал в уверенности, что состояние РККА и ее оснащение разительно уступает вермахту. Использование этих обстоятельств легли в основу плана «Барбаросса». Когда началась Великая Отечественная война, армия Третьего рейха действительно побеждала. Но из-за стойкости советских солдат делала это не так, как планировалось, что рушило все первоначальные планы фашистов. В итоге война растянулась на 1418 дней и ночей и закончилась полным поражением фашистской Германии и самострелом Гитлера…
В ходе Второй мировой войны Гитлер, уверовавший в свое мистическое Проведение, допустил много фатальных ошибок, как и Сталин, особенно в первые дни Великой Отечественной войны. Оба они не всегда доверяли данным своих разведывательных служб. Но Гитлера вдохновляли многообещающие знаки со стороны Англии. Еще с середины 1920-х годов он неизменно придерживался концепции непременного союза с Англией. Цель была одна – очередной крупный раздел мира во взаимодействии с Италией и Японией.
Согласно новому плану Гитлера конца 1930-х годов, фюрер ожидал, что в случае войны с Россией Англия должна спокойно вести себя в Восточной Европе и Восточной Азии. Тогда Германия в союзе с Японией, не имея угрозы за спиной, сумеют с двух сторон напасть на Советский Союз и разбить его. Он верил в силу Третьего рейха. «Даже если весь мир станет гореть вокруг нас, – говорил фюрер своим единомышленникам, – национал-социалистическое государство сохранится как слиток платины среди этого большевистского огня».
«Мы опять стали мировой державой!» – воскликнул он 24 февраля 1937 года в очередную годовщину образования партии в мюнхенской пивной «Хофбройхауз».
Воля Гитлера к войне была настолько сильной и безусловной, что со временем она превратилась в свою противоположность из-за неудовлетворительной подготовки к ней. Он, страдая манией величия, уповал на Провидение и плел такую ахинею:
«…Я незаменим. Меня не может заменить ни гражданский, ни военный деятель… Я убежден в силе своего разума и своей решимости. Войны всегда заканчиваются уничтожением противника. Всякий, кто думает иначе, поступает безответственно. Время работает на противника. Сейчас соотношение сил таково, что оно уже не может улучшиться для нас, оно может лишь ухудшиться. Противник не пойдет на заключение мира, если соотношение сил будет для нас неблагоприятным. Никаких компромиссов. Крайняя требовательность по отношению к самим себе. Я буду наступать, а не капитулировать. Судьба рейха зависит только от меня. Я буду действовать в соответствии с этими соображениями».
И он начал действовать, завоевывая Европу и готовясь напасть на СССР…
Однако, начиная с лета 1940 года, угрожающую окраску его соображениям придают мысли о возможном американском вмешательстве в войну. Фактор времени и нахождение немецкий войск на растянутом фронте от Нарвика до Сицилии внушают ему страх воевать на два фронта. Обстановка в Европе, созданная Германией, приводит фюрера к мысли, что война ради войны без разработки какого-либо генерального плана может кончиться печально. Некоторое время он чувствует себя подавленным, но недолго.
Уже в конце июля 1940 года в беседе с начальником генерального штаба сухопутных войск (ГШСВ) рейха генерал-полковником Францем Гальдером он так обосновал свою идею дальнейшей войны в Европе:
«Надежда Англии – Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка тоже отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии…
Скажи только Россия Англии, что она не хочет, чтобы Германия была великой, и тогда Англия хватается, как утопающий за соломинку, за надежду, что через шесть–восемь месяцев дело полностью перемениться. Но если разбита Россия, то улетучивается и последняя надежда Англии. И тогда хозяин в Европе и на Балканах – Германия… Вывод: в соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок – весна 1941 года».
Гитлер считал, что у него есть единственный шанс победить СССР – упредить его, разгромив россиян на их собственной территории.
Но в его концепции были слабые места, которые главный авантюрист Третьего рейха не мог не учитывать: проклятая реальность возможной борьбы на два фронта; опыт Наполеона ведения боевых действий на больших пространствах; выход из игры итальянского союзника; распыление собственных сил; недостаточность данных об экономических возможностях и людских ресурсах Советской России.
Об этих и других колдобинах на российских просторах ему рассказывали некоторые смелые генералы и фельдмаршалы при подготовке к войне с Советским Союзом и в ходе вторжения вермахта. Среди них выделялся прямотой и видением реалий в боевой обстановке на фронте знаток использования бронетанковой техники генерал-полковник Гейнц Гудериан. Не отставал от него и будущий фельдмаршал Эрих фон Манштейн.
Гудериан писал, что «…не будучи посвящен во все дела, я мог еще надеяться на то, что Гитлер не окончательно решился на войну с Советским Союзом, а хотел только запугать его. Но все же зима и весна 1941 года были для меня кошмаром. Новое изучение походов шведского короля Карла ХII и Наполеона I показало все трудности этого театра военных действий; одновременно выявилась недостаточность нашей подготовки к такой крупной кампании. Прошлые успехи, особенно победа на западе, одержанная в столь неожиданно короткий срок, так затуманили мозги руководителям нашего верховного командования, что они вычеркнули из своего лексикона слово «невозможно». Все руководящие лица верховного командования вооруженных сил и главного командования сухопутных сил, с которыми мне приходилось разговаривать, проявляли непоколебимый оптимизм и не реагировали ни на какие возражения…»
Гитлер, по мнению Гудериана, допустил еще одну непростительную ошибку – разбросал 205 германских соединений вермахта по разным регионам: 28 дивизий находились на западе Европы, 12 – в Норвегии, 1 – в Дании, 7 – на Балканах, 2 – в Ливии и только полторы сотни с небольшим довеском дивизий могли быть использованы для боевых действий в восточной кампании против Советского Союза.
Кроме того, Балканская кампания против Югославии привела к тому, что переброска войск на восток началась с опозданием. Роковой ошибкой Гитлера была недооценка сил восточного противника – военной и экономической мощи огромного советского государства.
Ряд дипломатических шагов Берлина и Москвы в течение 1939—1941 годов не мог затушевать подготовку Германии к нападению на СССР ни перед Америкой, ни перед Великобританией. Но даже если бы Гитлер и победил РККА, не факт, что он выиграл бы войну. США и Англия все равно бы задушили обессиленный Третий рейх. И здесь Гитлер просчитался при принятии самоубийственного решения…
Вот так Третий рейх, которому фюрер Адольф Гитлер пророчил 1000-летнее существование, к концу своего 12-тилетия стал обреченным на гибель. Не послушался главный авантюрист и палач ХХ века «железного канцлера» Отто фон Бисмарка: «…Никогда не воюйте с Россией!»
Корни Третьего рейха
Недостаточно сказать, по примеру французов, что их нация была застигнута врасплох. Нации, как и женщине, не прощается минута оплошности, когда первый встречный авантюрист может совершить над ней насилие. Подобные фразы не разрешают загадки, а только иначе ее формулируют.