Вещие Сестрички

Маграт обратила исполненный мольбы и отчаяния взор на нянюшку Ягг. Та, неторопливо пережевывая очередное яблоко, вперила в сцену пытливый взор, за которым читался ненаигранный естественно-научный интерес.

- Я лично смекаю, - она сделала ударение на последнем слове и повторила, я лично смекаю, что тут все сплошная липа. Да ты глянь, этот-то, второй, все еще дышит.

Прочие зрители, невольно решившие, что реплики, сопровождающие ход спектакля, являются особенностью данной постановки, все как один переключили внимание на дышащего мертвеца. Лицо трупа залила густая краска румянца.

- А теперь на обувь его посмотри, - продолжала разбор нянюшка, - ты видала, чтобы настоящий король в такой обуви на люди вышел?

Труп сделал попытку переместить злополучную обувку за картонный кустик.

Матушка, в душе которой, по-видимому, пустили первые всходы семена небольшой победы, одержанной ею вместе со старой приятельницей над лицемерами и лжецами, извлекла из котомки яблоко и принялась с обновленным интересом следить за развитием событий на сцене. Взбудораженная психика Маграт начала успокаиваться, и сама она уже готова была сосредоточиться на пьесе, как вдруг ее усердные попытки отгородиться от тлетворной желчи неверия рассыпались в прах, когда слева от нее раздался вопрос:

- А это еще что за явление? Маграт перевела дыхание.

- Дело вот в чем. Этот человек полагает, будто этот парень - принц, хотя на самом деле он - дочка второго короля, но переодетая мужчиной, - выпалила она на одном дыхании.

Матушка молчала. Облик актера стал предметом самого придирчивого разбора.

- Он и есть мужчина, - наконец заключила она. - Правильно думает. Мужчина в соломенном парике. Только говорит почему-то пискляво.

Маграт затрепетала. Ей, конечно, были знакомы некоторые условности сценического искусства. И в предвкушении этого явления ее сердце весь день ныло от ужаса. Ибо матушка Ветровоск была из тех, что всегда занимают недвусмысленную позицию.

- Ты права, - кивнула Маграт, отдавая себя на заклание. - Но таковы каноны театра. Женщин всегда играют только мужчины.

- Это еще почему?

- Потому что женщинам нельзя появляться на сцене, - прикрыв глаза, пискнула Маграт.

Каково же было ее изумление, когда спустя минуту она поняла, что ожидаемая буря так и не разразилась. Маграт скосила глаза влево.

Матушка, не сводя глаз со сцены, мирно жевала яблочный огрызок.

- Вечно ты всех взбаламутишь, Эсме, - вдруг сказала нянюшка Ягг, которая также знала о недвусмысленности матушкиной Позиции. - По-моему, неплохо. Мне даже нравится.

Вдруг кто-то сидящий сзади дотронулся до матушкиного плеча и произнес:

- Извините, пожалуйста, нельзя ли вас попросить снять шляпу?

Поворот, который предприняла матушка, протекал настолько медленно, что казалось, будто она запустила в ход некий крохотный, невидимый моторчик. Однако, выйдя на заданные рубежи, она одарила докучливого типа страшным стокиловаттным взором ярко-голубых глаз. Тип сразу зачах, обмяк и осел, причем физиономия его в точности передала все три стадии перевоплощения.

- Нельзя, - последовал ответ. С минуту театрал обдумывал открывающиеся перед ним возможности.

- Хорошо, - в конце концов выдавил он.

Матушка, задержав взор на еще одно мучительное мгновение, все же решила возобновить просмотр спектакля. Повернувшись, она повелительно кивнула актерам, которые, позабыв о ролях, во все глаза таращились на нее.

- Что уставились? - рявкнула она. - Давайте дальше.

Нянюшка Ягг передала ей вторую котомку:

- На, отведай конфеток.

Если бы у этого театра были своды, то под ними обязательно воцарилась бы чарующая тишина. Тишина эта время от времени прерывалась сдавленными репликами актеров, которые не смели оторвать взоры от ощерившейся матушки, а также эхом обсасывания двух вареных мятных конфеток.

Внезапно голосом до того чеканным, что один из актеров даже выронил свой деревянный меч, матушка изрекла:

- Смотрите, сбоку еще один спрятался. Бормочет чего-то себе под нос.

- Это суфлер, - пояснила Маграт. - Он подсказывает им реплики.

- А сами они не знают, что говорить?

- Видимо, кое-кто постоянно отвлекает их, - с горечью промолвила Маграт.

Матушка пихнула в бок нянюшку Ягг:

- Слушай, что здесь творится, а? Растолкуй мне, зачем столько королей и прочего народу понабежало?

- А это они тут поминки справляют, - живо разъяснила нянюшка Ягг. - По королю мертвому, который в обувке драной был, только теперь он под солдата работает, а все остальные речи толкают - какой хороший, мол, король у нас был - и спрашивают, кто ж его прикончить посмел.

- Ты точно уверена? - мрачно переспросила матушка. Она окинула взглядом актеров, вычисляя преступника. И долго не сомневалась.

Черная шаль взметнулась над матушкиными плечами, словно крылья несущего возмездие ангела, спустившегося с небес, дабы карающим мечом истребить ложь, лицемерие, скудоумие и притворство. Матушка сейчас казалась вдвое крупнее против своих действительных объемов. Клеймящий перст указал на виновного.

- Этот вот! - пророкотала она. - Вот вам убийца! Это он его кинжалом пырнул. Теперь не отвертишься, душегуб!

В шеренгах театралов, продвигавшихся к выходу, преобладал самый благодушный настрой. Во-первых, порадовала сама пьеса, даже с учетом того, что многие перипетии драмы ускользнули от их внимания. Во-вторых, под конец действия им удалось вдосталь потешиться: все до одного короли разом сиганули со сцены, а к подмосткам выскочила какая-то особа в черном и начала орать благим матом. Этот финал вполне покрывал пару грошей, что брали при входе.

Но три зрительницы не торопились покидать театр, продолжая оживленно обсуждать постановку.

- Слушай, а где они столько разных королей и господ набрали? - не унималась матушка. - Я всегда думала, что такие люди без дела не шляются. Сидят на тронах, правят и все такое прочее.

- Все совсем не так, - уныло протянула Маграт. - Мне кажется, что ты до сих пор кое-чего не поняла.

- Нет, я все-таки докопаюсь! - бушевала матушка.

В подтверждение своих слов она вскарабкалась на сцену и отшвырнула в сторону декорации из мешковины.