Страница 3 из 6
Уже в более осознанном возрасте я занималась дзюдо и самбо. Не удивляйтесь, город Кропоткин находится на трассе Ростов – Баку, у нас живет много людей кавказской национальности, а они все любят разную борьбу, так что тематических групп, клубов и залов множество. Вот и мы с подружкой пришли в такую секцию единоборств, которая стала для меня своеобразной школой жизни, и довольно жесткой. Заниматься этим видом спорта обычно начинают с раннего детства, а не почти подростком – так что я вначале была в отстающих, на меня давили психологически, даже в какой-то мере это были издевательства. Но прессинг меня закалил – со временем, спустя год-два, я сумела дать отпор, и это было очень важно для меня.
По идее, тренеры должны были просто плюнуть на слишком взрослых новичков и обходить стороной. Но проблема секции состояла в том, что девочек было совсем мало, а участие в соревнованиях требовалось и в женской группе тоже! Приходилось, хочешь не хочешь, тянуть на соревнования нас. А там девочки занимались борьбой лет с пяти, все друг друга уже знали – и тут приходили мы, ничего не умевшие и никого не знавшие.
Психологический урок, который преподала мне эта секция, я считаю существенным. Но в физическом смысле профессиональный спорт очень тяжелый, он буквально убивает здоровье, а не дарит его. Дело не только в нагрузках. Например, ты должен быть в точной группе по весовой категории: держишь вес, пьешь таблетки. Надо срочно похудеть на 300 граммов – на тебя надевают толстую одежду и кладут в специальный «радиатор», закрывая теплоизоляцией, как в сауне, пока не пропотеешь и снова не пойдешь на весы. Плюс постоянные травмы, нервное напряжение – вот все это вместе явилось для меня серьезным разочарованием. И уйти из секции было тоже сложно, ведь я так много сил туда вложила! Как же тогда поступить, если тяжело и «не мое»? Мама сказала: не хочешь – не надо, она меня всегда поддерживала и не заставляла заниматься «через не могу». Что же, секцию я, конечно, бросила, хотя и не с легкой душой.
Почему я пробовала так много всего? Не знаю, наверное, старалась как-то разнообразить действительность. В нашем маленьком городе если самому себя не пристроить, не занять, то из развлечений – разве что гулять во дворах в таких своеобразных… компаниях. Я тоже там какое-то время бывала, но к 9-му классу прогулки сошли на нет. Мне не очень нравился вкус дешевых алкогольных коктейлей, и курить я тоже не могла, хотя честно пару раз пыталась – чтобы в грязь лицом-то не ударить. В общем, по меркам местного общества, я была не суперкрута, а их образ жизни тоже не произвел на меня впечатления.
В 9-м классе мне исполнилось 15 лет, как раз ввели ЕГЭ. Мама ходила на собрания и слушала все новые требования, а потом сказала: «Дина, ты не сдашь, наверное, нужно уходить в техникум, получать среднеспециальное образование, идти работать». Да я и сама понимала, что не могу себе позволить доучиться в 11-м классе, а потом пойти в институт. Еще 7 лет содержать меня маме будет не на что, надо как можно быстрее стать самостоятельной.
Мама хотела отправить меня в местный техникум, но просила определиться с направлением. Подумав, я сказала, что пойду учиться на юриста: даже если не найду работу строго по специальности, устроюсь в офис или еще куда-то. В Кропоткине было два техникума, и один из них – как раз юридический. Но я упросила маму, чтобы помогла мне уехать в областной центр, Краснодар, хотя стоимость обучения и съем жилья были очень серьезной нагрузкой на бюджет нашей семьи. Какое-то внутреннее ощущение толкало меня на этот путь. Окружающие спрашивали: и как ты будешь одна в другом городе в 15 лет? Тем не менее я решилась, и мама сказала: езжай! Она взяла кредит, мы нашли самый дешевый техникум в Краснодаре – и я туда поступила.
Всем в маленьком городе хочется как-то вырваться из него. И многие потом возвращаются, потому что не смогли, не потянули. Я знала массу таких историй – и все равно стремилась уехать. Что я видела вокруг и что меня ждало в будущем? Наверное, удалось бы найти мужа образца «Валера-водитель», наплодить от него детей, а вечером выходить на лавочку «с пивом и семками»? Такие семьи и такое будущее я видела вокруг себя вживую, в разных вариациях. И когда еще не мечтала о чем-то определенном, точно знала, чего я не хочу: вот такого!
В итоге я переехала, мама сняла мне койко-место в маленькой квартирке у какой-то бабули. В комнате стояло две кровати, так что жила я там не одна, а с девочкой из моего же техникума. С начала нового учебного года я стала главным «ботаном» группы, днями и ночами зубрила. Вы думаете, это потому, что я такая молодец? Нет. Мне было страшно. Я чувствовала себя загнанной в угол, ведь кредиты мамы росли, а я пока что ничем не могла ей помочь. Я чувствовала себя никем среди своих «городских» одногруппников. Они не волновались насчет работы, у них были связи. А я безумно боялась вернуться в свой маленький городок. Этот страх и ответственность за деньги, которые платила мама, держали мои нервы всегда на взводе. Когда перед сном я ложилась в кровать в съемной комнате, то закрывалась одеялом с головой и плакала – очень тихо, чтобы не беспокоить соседку по комнате. И постоянно, чуть ли не с самого поступления, искала и искала себе работу, чтобы уже были хоть какие-то деньги. Упорно ходила по объявлениям, видела и «лохотроны», и очень странные заведения, и «сетевые компании». В итоге к 18 годам все-таки удалось устроиться администратором в подвальную качалку с гордым наименованием «фитнес-клуб». График – с 8 до 22, через день, приходилось пропускать пары в техникуме, а потом нагонять. Тогда же мне пришла в голову идея писать на заказ курсовые и дипломные работы, благо ноутбук, хоть и кредитный, уже имелся, вот и помог прокормиться.
Вечно выдавать ключики и полотенца в фитнес-клубе я не собиралась и, конечно, искала работу по специальности. Одногруппники смеялись – кто тебя возьмет, у тебя же 9 классов и не оконченная учеба в непонятном техникуме. Но я их не слушала, продолжая ходить по всевозможным собеседованиям. В итоге человек, который взял меня на работу помощником юриста, оказался в прошлом выпускником моего же техникума! Я держалась за свое место и проработала там довольно долго. Зарплата сначала была 15 тысяч, потом 20 и, спустя пару лет, 25 тысяч рублей.
Нельзя сказать, что я любила свою работу – просто бежала как белка в колесе. Пахала каждый день ради того, чтобы жить, никак не развивалась, но считала, что все так живут, это нормально. Вот только однажды меня уволили – начальник, как оказалось, почти банкрот и зарплату платить не сможет. Стабильность исчезла вместе с работой, нужно было снова двигаться.
Один из моих друзей тоже окончил юридический, и мы с ним попробовали работать сами на себя. Взяли кредиты, сняли офис, пытались давать рекламу в газете. Дела шли так себе, после аренды и кредитов оставалось тысяч 10–15 рублей. Но у меня хотя бы появилась надежда, что я могу жить нормально. Мы работали по определенным судебным делам и даже выигрывали, а потом судебная практика изменилась – и клиентов не стало. Начался провал по деньгам, съемный офис уже был не по карману. В этот момент еще оставались надежды что-то исправить, наверное, я бы опять влезла в кредиты, продолжая стучаться в закрытые двери.
Но здесь судьба совершила крутой поворот – мы с семьей уехали не только из Краснодара, а вообще из России. Начался мой «перуанский» период.
Замуж за иностранца
Мой муж Генри – тоже из совсем простой семьи. Его родня живет в перуанской деревне, в глухой провинции на границе гор и джунглей. Но познакомились мы с ним в России, в Краснодаре. И всего лишь после второй встречи он предложил мне выйти за него замуж.
Генри находился на госслужбе Перу, которая сначала закинула его в Россию, а спустя 4 года обязала вернуться – поэтому мы и переехали туда. Да, мое имя приобрело известность именно с приставкой «Перу». Сейчас я благодарна своей второй стране, но, оказавшись там с маленьким ребенком на руках, я была растеряна и расстроена. Языка не знала – по крайней мере, на нужном уровне. Начались будни домохозяйки в 4 стенах, потому что муж пропадал на работе, пытаясь обеспечить семью. А я все больше понимала: иностранке тут ничего не светит.