Машина эмоций

Тот факт, что маленький ребенок может привязаться к другим детям того же возраста или чуть старше, демонстрирует, что привязанность может возникать и в отношении [человека], никак не связанного с удовлетворением физиологических потребностей ребенка[12] [Боулби, 1973].

Какова же функция привязанности у наших детей? Основной целью Боулби было опровергнуть тогдашнее популярное мнение о том, что основной функцией привязанности является обеспечение надежного источника пищи. Он же утверждал, что питание играет меньшую роль, чем физическая безопасность, и что у наших животных предков привязанности служили главным образом для предотвращения нападений хищников. Вот краткое изложение его позиции:

Во-первых, одинокое животное гораздо чаще подвергается нападению, чем то, которое держится рядом с другими представителями своего вида. Во-вторых, привязанность особенно легко вызывается у тех животных, которые из-за возраста, размера или условий среды особенно уязвимы перед хищниками. В-третьих, такое поведение ярко проявляется в ситуациях тревоги, которые обычно связаны с тем, что животное ощущает или подозревает присутствие хищника. Никакая другая теория не согласуется с данными фактами.

Я подозреваю, что это в значительной степени верно для большинства животных, но такая позиция недостаточно подчеркивает важность того, что человеческие привязанности также помогают нам формировать высокоуровневые ценности и цели. Поэтому остается открытым вопрос о том, какие факторы определяют, к кому привязываются наши дети. Физическая забота может сыграть значительную роль (поскольку предоставляет ребенку случай выработать привязанность), но Боулби пришел к выводу, что более важными, как правило, оказываются следующие два фактора:

1) Быстрота, с которой реагирует объект привязанности ребенка,

и

2) Интенсивность этого взаимодействия.

В любом случае среди импраймеров ребенка обычно находятся его родители, но могут также оказаться друзья и однокашники. Это говорит о том, что родителям следует с особой осторожностью замечать, с кем знакомится их отпрыск, – и особенно интересоваться теми, кто к нему наиболее внимателен. (Например, при выборе школы родитель должен тщательно изучать не только персонал и учебный план, но также и цели, которые преследуют ее ученики.)

Что происходит, когда у ребенка нет импраймеров? Боулби пришел к выводу, что это в конечном итоге приводит к развитию особого рода страха и мощному импульсу найти этого импраймера.

Джон Боулби: Всякий раз, когда маленький ребенок… оказывается насильно разлучен со своей матерью, он проявляет признаки психологического стресса; и если его также поместить в непривычную обстановку под опеку незнакомцев, такой стресс, вероятно, будет очень сильным. Его поведение меняется в стандартной последовательности. Сначала ребенок энергично протестует и пытается всеми доступными ему средствами вернуть мать. Позже он как будто бы теряет надежду, что это удастся, но тем не менее по-прежнему думает о ней и ждет ее возвращения. Позже он, по всей видимости, теряет интерес к матери и эмоционально отдаляется от нее [Боулби, 1973].

Далее Боулби описывает, что происходит, когда мать возвращается:

Тем не менее, если период разлуки был не слишком длительным, ребенок не отдаляется навсегда. Рано или поздно по воссоединении с матерью его привязанность к ней возникает снова. После этого в течение нескольких дней или недель, а иногда и дольше, он настаивает на том, чтобы оставаться рядом с ней. Кроме того, всякий раз, когда он подозревает, что может снова потерять ее, он проявляет острую тревогу.

Очень подробные наблюдения, сделанные Джейн Гудолл на материале шимпанзе в национальном парке Гомбе-Стрим в Центральной Африке, демонстрируют не только тот факт, что тревога и стресс при разлуке, которые наблюдаются у животных в неволе, имеют место и в дикой природе, но также что это расстройство при разлуке продолжается в течение всего детства шимпанзе… Пока молодые особи не достигают четырех с половиной лет, они никогда не путешествуют без матери, но и позже это происходит лишь изредка [Боулби, 1973b].

Кроме того, было обнаружено, что, когда малыши лишаются импраймеров более чем на несколько дней, отрицательный эффект часто проявляется в течение гораздо более длительного времени.

Исходя из всех этих открытий[13], мы можем с уверенностью заключить не только то, что у детенышей макаки-резуса в возрасте шести месяцев один-единственный эпизод разлуки, длившийся к тому же не более шести дней, имел ощутимые последствия два года спустя, но также что влияние разлуки прямо пропорционально ее длительности. Тринадцатидневная разлука хуже шестидневной; две шестидневные разлуки хуже, чем одна шестидневная [Боулби, 1973, раздел «Разлука» (Separation), стр. 72].

Некоторым может показаться удивительным, что даже те дети (и обезьяны), с которыми обращались очень плохо, могут по-прежнему быть привязаны к импраймерам, которые были с ними жестоки (см. Си, 1964). Возможно, это отчасти объясняется теорией Боулби о том, что привязанность зависит от «быстроты, с которой реагирует импраймер, и интенсивности этого взаимодействия», поскольку мучители подчас тоже крайне эффективно демонстрируют именно эти качества!

Мы наблюдаем подобное поведение у самых разных наших родственников-приматов, таких как орангутаны, гориллы и шимпанзе, а также у более дальних родственников – мартышек. Следует еще отметить такое открытие Гарри Харлоу: не имея другой альтернативы, мартышка привяжется к объекту, который вообще не демонстрирует никакого поведения, но все же имеет какие-либо «успокаивающие» качества. Судя по всему, это подтверждает мнение Боулби о том, что привязанность не обусловлена удовлетворением физиологических потребностей, – если только мы не включим сюда то, что Харлоу вызывает «успокаивающим контактом» (см. Харлоу, 1958).

Когда самку шимпанзе и ее детеныша разделяет какое-то значительное расстояние, они поддерживают связь специальным звуком «ху-у», на который оба быстро реагируют. Как сообщает сама Джейн Гудолл,

когда младенец [шимпанзе]… начинает отходить от матери, он неизменно издает этот звук, если попадает в какое-либо затруднение и не может быстро вернуться к ней. Пока модели передвижения младенца еще недостаточно хорошо развиты, мать обычно реагирует, сразу же отправляясь за ним. Тот же звук используется матерью, когда она тянется к младенцу, чтобы уберечь его от какой-либо потенциально опасной ситуации, или даже, изредка, когда жестом велит ему уцепиться за нее, собираясь уходить. Таким образом, звук «ху-у» служит довольно специфическим сигналом восстановления контакта матери и младенца [Гудолл, 1968].

Что происходит у других животных? В начале 1930-х годов знаменитый зоолог Конрад Лоренц, изучавший поведение животных, обнаружил, что недавно вылупившийся цыпленок, утенок или гусенок привязывается к первому же крупному движущемуся объекту, который увидит, и впоследствии следует за этим объектом. Лоренц назвал этот процесс «импринтингом» (англ. imprinting – «отпечаток». – Пер.), поскольку он происходит с изумительной скоростью и постоянством. Вот некоторые из наблюдений Лоренца.

Импринтинг начинается вскоре после вылупления.

Птенец быстро начинает следовать за движущимся объектом.

Период импринтинга заканчивается через несколько часов.

Эффект импринтинга является постоянным.

К чему же привязываются птенцы? Движущимися объектами обычно оказываются родители, но если родителей рядом не оказалось, то таким объектом может стать картонная коробка, или красный воздушный шар, или даже сам Лоренц. Затем, в течение следующих двух дней, пока гусенок следует за родителями, он каким-то образом учится распознавать их и не бегает за другими гусями. Теперь, если он потеряет контакт с матерью, то перестанет есть или изучать новые предметы, а вместо этого будет ее искать, издавая писк (вариацию крика «ху-у», описанного Джейн Гудолл), очевидно расстроенный тем, что потерялся. Затем родитель отвечает специальным звуком, и Лоренц отмечает, что для успешного импринтинга ответ должен прозвучать быстро. (Позже этот звук больше не требуется, но поначалу он служит для того, чтобы птенец не привязался к какому-нибудь неподходящему объекту, например к шевелящейся на ветру ветви дерева.) Так или иначе, эти виды птиц способны прокормить себя уже вскоре после вылупления, поэтому их импринтинг не связан с питанием.

12

См. у Боулби (1973), стр. 217. В своей теории Боулби отчасти опирается на исследования Шаффера (1964, стр. 1–77), который также рассматривает влияние нескольких привязанностей.

13

Здесь Боулби ссылается на работу о поведении животных (Спенсер-Бут, 1971).