Страница 5 из 8
– Да, так и получается, что сами не звонят. Бабушке не могут позвонить без лишнего напоминания с моей стороны. И мне, тоже получается, не звонят. Я это понял, когда уже поздно стало. Когда матери звонишь, она бежит трубку снять, ждет любого звонка. А ведь это черт знает, где отсюда находится. Кстати, следует позвонить, кофе предложить попить. Это у нас второй завтрак, мы обычно кофе пили.
– Какое кофе, о чем ты?
– Я у мамы недавно был, кофе пили между ранним утром и обедом. А кофе я в этот раз африканский привозил. Специально, следовало дома оставить, чтобы она могла угощать кого-то, и сама иногда пила, без меня.
– Ну, и как, сама кофе пьет?
– Не знаю, но иногда, когда звонит, то предлагает, заходи, мол, кофе попьем. Я там, кстати, себе турку купил. Небольшую, на одну кофейную чашку. Кажется, ерунда, но мне приятно. Давно хотел. Было время, я дома варил немного, на две чашки утром. Если спешить было некуда, а теперь варю только себе.
– А, я совсем не о том. Ты вкалываешь, деньги в дом приносишь, а когда время проходит, оказываешься за порогом всех событий. Поверь, им ничего от тебя не нужно, кроме денег.
– Сань, мы сами в этом виноваты. Не так воспитывали.
– А когда воспитывать? С рейса пришел, посидел, и опять в рейс. Сына не видел, как он вырос. А сейчас он взрослый, на сторону матери ушел.
«Папа, ты не прав, что маму бросил».
– Ты не бросил. Вы разошлись.
– Вот именно, что разошлись. А он не понимает, что жизнь так устроена, она крутится без нас. То есть нас не спрашивает. Скажи, а кто обо мне подумает?
– Не бойся, теперь о тебе есть, кому беспокоиться. А сын тебя еще поймет.
– Когда поймет? Он без матери шагу не сделает, а ведь я его отец.
– Дети, они такие, как мы их воспитали, а других детей уже, наверное, не будет. Да и незачем, надеюсь. Я, конечно, прекрасно все понимаю. У женщины так программа заложена: найти спутника, потом появляются дети, а спутник ей уже не нужен. И, заметь, это ведь не послевоенная эпоха, когда мужиков в стране не хватало, это такое глобальное изменение в общей системе мировоззрения. Сначала на Западе. Так как женщина стала много зарабатывать, то мир перевернулся. Теперь это происходит у нас. Когда меня мать одна на ноги поднимала, это было нелегко, но она справилась. Теперь в этом нет нужды, семьи могут быть полными, зачем расходиться? Но все равно расходятся. Ведь все расходятся? Или нет?
– Опять двадцать пять. Семья распадается, если нет связующих элементов. Скажем, со временем потеряли взаимопонимание или уважение, нет общих интересов. Но самое основное – изменился вектор взглядов.
– Наверное, взгляды никогда не могут быть одинаковыми. Просто с самого начала кто-то подстраивался под кого-то, а потом это ему надоело, и все, как отрезало. Дальше, иди, мол, своей колеей.
– Вот, сам видишь.
– Да ничего я не вижу. Раньше носил розовые очки, теперь вообще, как слепой хожу. Я в шоке.
– Повторяю. Живи для себя.
– Ты сам долго для себя жил?
– Нет, не долго. Я плохой пример для подражания.
– А кто тогда хороший? Лешик? Поверь, он тоже самое, только обрел самостоятельность, проявил характер и снова в петлю лезет, на те же самые грабли наступает. Нет, следует на своем месте сделать все, что получится.
– Что получится?
– Знаешь, тут что-то не так. Отношение не то, или нас воспитывали иначе. Вот у меня был один знакомый приятель на флоте. После захода в порт Пусан он признался, что когда у него сын вырастет, он его с собой в Пусан свозит, отведет в бордель. Представляешь? Вот какие интересные взгляды у некоторых людей. Так вот. Я еще тогда на этот случай подумал, но, правда, ничего ему не сказал. Не хотел портить человеку карму. Я своему ребенку только одну вещь могу сказать, как мне мать однажды сказала: «Сынок, береги честь смолоду».
– Так что так. В бордель я его не поведу, этому мне незачем его учить, это вообще не то, чему в жизни отец должен учить своего сына. Другие пусть научат, да, согласен, мир не без добрых людей. Но Земля она круглая, грязь – она слетит как-то в кювет, и не будет пачкать ноги. А сын сам пусть разберется, кто ему товарищ, и кто действительно находится на его стороне. А если не звонит, то, видно, мало его воспитывал, не привил ему необходимые навыки. Хоть матери звонит, и то спасибо. Потом, когда поймет, будет поздно.
– Опять ты за свое, хватит хандрить.
– Знаешь, еще один случай из жизни вспомнил. У меня был отчим. Он как-то из колхоза привез целый портфель парного мяса. Времена были такие, что в магазине только суповые наборы можно было достать, а нормальных продуктов просто не было. Они с приятелем шабашили где-то в пригороде. Раньше очень трудно было с работой, шабашников всех на учет ставили. Но не в том дело. Сам факт, что мужик привез домой мясо. Они там, вероятно, скот забивали. Сам этот факт стал ключевым моментом. Это я точно запомнил. Сейчас я всегда дома морозильник забивал хорошим мясом. Помнится, что в Пусане постоянно брал мясо.
Покупал такой мороженый блок свинины и привозил домой. А потом перестал. И знаешь, что случилось?
– Что? Мясо закончилось?
– Нет, в морозильнике нашего холодильника появилась рыба. Да, вот такой феномен, необъяснимый. Мясо мужик несет в семью, чтобы накормить детей. Как добытчик, как волк. А дети растут, и это воспринимают как должное. Они со временем перестают это видеть, слушают не то, что следует слышать. Опять же, нет времени заниматься воспитанием.
– Да как воспитывать? Сын пришел, в телефон уперся и доволен. Или в машину сел и уехал по своим делам. Ему, видите ли, некогда к отцу заехать, забрать его в город.
– Да, конечно. Возможно, что воспитывать не получилось. Что-то передать, очевидно, тоже не получится. Никому мы не нужны со своими советами, сейчас гугл все поможет решить за родителей. Наши слова воспринимаются как очередное нытье, а этого, поверь, никто не любит. А между тем именно разговор – это связующее звено. Я дочь спрашиваю:
«Как дела?» Она удивленно так смотрит на меня. Ну что это папе от нее нужно? Ей не понять, что она за последние полгода о себе сама мне ничего никогда не рассказала. А я догадаться сам не могу, не обладаю такими телепатическими способностями, такими возможностями. Ну, спрошу у жены по телефону, как, мол. И что я услышу? Мол, ничего. Мол, все хорошо, все по-прежнему. А как это, по-прежнему? Объясните доходчиво. И тут на той стороне начинается рассказ, который никогда не стоит прерывать и следует выслушать внимательно.
– Так в чем суть?
– Суть в том, что общение – это те же самые семейные отношения, которые следует закладывать с детства. Нужно не только спрашивать, но и слушать.
– Это все так, но взрослого ребенка уже не перевоспитаешь.
– А не нужно перевоспитывать. Заметь, раньше в крестьянских семьях с детства дети работали. Родители пахали, а дети помогали по хозяйству, и ничего, прекрасно себя чувствовали в единстве с матушкой природой.
– Ну, это было раньше.
– А сегодня, посуду не заставишь помыть. А если заставишь, то будешь как враг народа. Поэтому, заставлять не нужно.
– А как научить?
– Они должны были сами научиться, когда что-то делаешь. Должны помогать. Но, увы, что-то не научились.
– Сам говоришь: помогать. Так тебе кто-то помогает дома?
– Нет, не скажу, что кто-то помогает. Свои обязанности они выполняют. Уже все не так запущенно. Помнишь, я свою первую квартиру купил не сразу. И только потом понял, как это здорово, иметь свою хату. Не то чтобы мне с мамой было плохо жить, нет. Но это была моя собственная жилплощадь. Я сам готовил, сам убирал. Впрочем, я с раннего детства все сам убирал, меня так приучили. Не знаю, хорошо это или плохо.
Жаловаться сейчас уже поздно, но жаловаться – это вообще грех.
– Вот именно, теперь не скули. Ничего уже не изменишь, и не так оно все плохо.
– Конечно, не плохо. А я ведь хотел как лучше, а получается, что я все время только и делаю, что морально пилю их.