Не моя жена

– Я хочу свою личную карточку, – произнесла я, закончив с макияжем, повернулась к Глебу. – Это абсурдно, что я беру твою каждый раз. Мне ведь полагается половина того, что есть у тебя. Значит, у меня должна быть карточка с половиной от той суммы, которая лежит в банке. Кстати, сколько у нас денег?

Он смотрел на меня, не мигая, с минуту. Я терпеливо ждала и каждый раз, когда мне хотелось дать слабину и отвести глаза, я вспоминала вчерашний день и все, что сделал мне Глеб.

– Ты опять завела этот странный разговор, – наконец произнес он. – Мы же обсуждали сотни раз, что не будем делить деньги. Это глупо! Ты не умеешь их тратить рационально, и сегодняшний день тому лучшее доказательство. Ну как ты себе это представляешь, а? Обложиться на кухне бумажками и сверять счета до полуночи? Еще предложи в холодильнике продукты на разные полки раскладывать – что за твои деньги куплено, а что за мои.

Впадать в крайности – вот что было глупо, но Глеб это дело любил.

– Сколько? – настоятельно спросила.

Нет, ну правда! Если он не хочет разводиться, да еще и очень сожалеет, как он заверил, о том, что сделал, то должен пойти на уступки. И тогда вопрос, на какие деньги нанимать адвоката, отпадет сам собой.

– Об этом я и хотел с тобой поговорить в ресторане, – заверил он. – Ты готова?

Глеб подставил мне руку, собираясь закончить на этом разговор. Я подыграла. В ресторане, так в ресторане. К разговору о деньгах ему придется вернуться. Как и о разводе. ***

Место, куда он меня повел, оказалось слишком вычурным, неуютным для меня. Вежливый официант усадил нас в центре зала, и мне казалось, что все пялятся на меня, словно у меня на лбу написано «Неудачница».

– Господин Юнин, с возвращением, – затараторил официант, протягивая меню. Судя по приветствию и тому, как он охотно рекомендовал мужу любимые блюда, напрашивался вывод, что Глеб здесь бывал часто. И бывал, естественно, не один. Обстановка столь интимная, что обсуждать здесь дела просто невозможно. Он водил сюда любовниц. Тратил на них наши деньги. Эта мысль настолько неприятно кольнула, что захотелось встать и сбежать. А еще лучше – на глазах у всех этих гламурных посетителей ресторана выплеснуть в лицо мужу бокал вина.

Конечно, все это я лишь прокрутила в голове, пока Глеб довольно кивал, прося принести нам то же, что и всегда. Я смотрела на него и думала только о том, как сильно ненавижу. И когда мерзавец посмотрел на меня, сразу поймал этот взгляд.

– Что-то не так? – спросил он сдержанно. То ли в самом деле не понимал, то ли просто издевался.

– Давай перейдем к делу, – предложила я, раскладывая на коленях салфетку. Надо было отвлечься, взять себя в руки.

– Не так сразу, милая. Расслабься немного, насладись атмосферой, музыкой. Тебе здесь нравится?

Он улыбнулся, осматриваясь по сторонам, я же хотела раствориться. Но какая-то сила все же заставила меня слегка повернуть голову, словно кто-то мысленно позвал меня. И я оторопел на мгновение, увидев у входа Артура. Без сомнений, это был Терешин – идеальный с ног до головы, и он смотрел прямо на меня.

Не знаю, как это сработало, но на крохотную секунду я почувствовала легкое покалывание на губах, а сразу после мое сердце бросилось вскачь. Я быстро отвела взгляд, посмотрев на Глеба. Он кивал какому-то знакомому, потому не заметил моей реакции, и самого Терешина, так как сидел к нему спиной. А тот все же вошел. И с ним была женщина.

Вот теперь мне в самом деле хотелось сбежать. И это желание лишь усиливалось с каждой секундой, пока Артур медленно, но уверенно, словно хищник, заметивший добычу, приближался к столику, совсем рядом с нашим. Я не смотрела прямо, но видела движения боковым зрением. Артур галантно предложил своей даме сесть, а после устроился и сам. Напротив меня. Чего он пытался этим добиться? Какого черта?

Я все же посмотрела на него. Он все еще не сводил с меня глаз. И его взгляд был практически нечитабельным, но мне казалось, я знаю, о чем он думал. Он медленно, будто впитывая и запоминая каждую деталь, осмотрел меня всю и остановился на ноге, выглядывающей из-за стола. Я тут же спрятала ее, а Артур недовольно сузил глаза. И что это было? Осуждает меня за то, что я принарядилась для мужа? Я сделала это для себя. Чтобы себе же доказать, что я могу быть лучше. И кстати, как насчет того, чтобы смотреть на ноги своей спутницы? Тем более что платье симпатичной блондинки лет сорока позволяло. Я в ответ прищурилась точно так же.

– Ты согласна? – спросил Глеб.

Я кивнула машинально, не сразу поняв, что он до этого что-то сказал. И, конечно, быстро отвела взгляд, пообещав себе сконцентрироваться на деле и перестать думать о Терешине. Хотя это, кажется, невозможно! Даже если бы он не сидел так близко, я все равно то и дело возвращалась к нашей вчерашней встрече.

«Не все правда».

Я не стала его слушать. В любом случае нормальный разговор при Глебе не состоялся бы. Но теперь, немного остыв, я понимаю, что поговорить все же нужно. Хотя бы услышать его версию. Если бы он в самом деле был виноват в смерти родителей, стал бы возвращаться? Стал бы меня целовать? Зачем он вообще это сделал, черт возьми? И если тот пожар все же не несчастный случай, почему он не докопался до истины? А что, если он именно за этим и приехал?

– Отлично! Я рад, что ты опять готова это обсудить, – вернул на себя внимание Глеб. Меня не столь насторожили его слова, сколь его улыбка. Она не могла сулить ничего хорошего.

– Я слушаю, – произнесла я. На этот раз действительно.

– В последнее время дела в клинике идут не очень хорошо, – начал говорить муж. – Ты же знаешь, я делаю все, что от меня зависит, чтобы продолжить дело твоего отца. Я десять лет посвятил тому, чтобы наше семейное дело процветало. Я создал имя, создал бренд и очень крутую клиентскую базу. Но проблема в том, Варь, что любому бренду рано или поздно необходим ребрендинг. То есть, обновление. Многие именитые клиенты начали жаловаться на то, что условия недостаточно респектабельны для них. Палаты маловаты, мебель необходимо освежить, да и аппаратуру давно пора обновить. Ты сегодня подняла тему финансов, и я не хотел бы тебя расстраивать, но… если так все пойдет и дальше, мы окажемся на грани банкротства.

Я нахмурилась, не понимая, как это возможно. Он ведь совсем недавно хвастал, что дела пошли в гору, так хвалился своими достижениями…

– Не стоит беспокоиться, – заверил Глеб сразу же. – У меня все под контролем. Конечно, я не доведу до такого. Я лишь хочу отметить, как не вовремя мы с тобой поссорились. Ведь сейчас мне, как никогда, нужна твоя поддержка, дорогая.

– Мы не поссорились, – шепнула я. – Ты изменил мне.

– Это уже в прошлом, – заверил он, бессовестно соврав. Я не поверила ему ни на каплю. Это повторится вновь, и дело даже не в том, что я не готова мириться с таким раскладом, я в принципе больше ничего не испытываю к этому человеку. Как отрезало. А он даже и не осознает, что своей изменой убил во мне все чувства. Убил прежнюю заботливую и любящую меня.

Я промолчала.

Он дотянулся своей рукой до моей и прикоснулся к обручальному кольцу. Сегодня он свое тоже надел, но мне уже было все равно.

Опять очень остро захотелось посмотреть на Артура. Я сдержалась только потому, что Глеб продолжил разговор:

– Прошу, выслушай меня и все рационально обдумай. Ты можешь злиться на меня – я это заслужил. Но ты не можешь позволить пропасть делу твоего отца. Ты сама говорила, что он жив, пока работает эта клиника.

– Говорила, – согласилась я. – Что ты предлагаешь сделать?

Глеб достал что-то из внутреннего кармана своего пиджака. Небольшой буклет – он сам его развернул и положил передо мной. Я пробежалась взглядом по картинкам красивых высоток и только потом нашла надпись: «Элитный жилой комплекс в самом сердце столицы».

– Хозяин комплекса – мой клиент, – пояснил Глеб. – Он собирается построить город внутри города со своими улицами, магазинчиками, ресторанами, парком и даже школой. Там будет все! На высшем уровне, естественно. И квартиры, как понимаешь, не для средних карманов. Но самое главное – им нужна клиника. В особенности они ищут первоклассного пластического хирурга с хорошими рекомендациями и наработанной клиентской базой. И потому именно мне поступило предложение. Это наш шанс все исправить, любимая! Мы можем и должны расширить дело твоего отца. Нужно открыть клинику именно здесь!