Зов черного сердца

Он распахнул глаза, обнаружив себя лежащим на голой земле, в спину упирался острый осколок кирпича. Над Жорой склонился напуганный майор и что было сил хлестал его по щекам.

– Да вставай ты, черти тебя дери!

Стемнело. Выходит, пролежал он долго, и лучше бы теперь поскорее убраться. Вряд ли те, кто был здесь прошлой ночью, вернутся, но разве это повод рисковать?

Он получил самый главный ответ: сюда он пришел не по своей воле, а по чьему-то приказу!

Жора приподнялся сначала на локтях, потом смог сесть и, приняв протянутую руку, тяжело встал на ноги. В груди пекло, голова раскалывалась.

Уже дома, укладываясь спать, он приметил на коже, там, где тревожно билось сердце, красную круглую точку, которая будет потом зудеть и воспаляться. Зов надолго утихнет, но вернется, все время нарастая, пока однажды не станет таким, что Жора уже не сможет ему противиться.

– Идти сможешь? У меня машина недалеко. Или сюда подогнать?

Жора помотал головой, майор спорить не стал. Его мысли снова выстроились ровной шеренгой, но озвучивать их он не спешил, хотя и очень хотел.

– Спрашивай, майор, – сжалился Жора, видя его потуги, – только я уже в кабинете тебе сказал, не поймешь ведь. А поймешь – не поверишь!

– Какого хера произошло? Ты стоял там, таращился в одну точку, а потом упал и забился в конвульсиях. Я решил, что у тебя приступ, думал «скорую» вызывать.

– И чего не вызвал? – усмехнулся Жора.

Майор растерянно моргал глазами, не найдя что ответить. Не знал он почему не вызвал.

А Жора знал и объяснил.

– Место это само себя охраняет. Если не захочет, чтобы кто-то сюда пришел, ни за что не подпустит. Потому и вызвать никого ты не смог.

– Почему же нас с тобой подпустило?

– Ты за мной шел, я ему нужен.

– Кому ему?

– Месту, говорю же.

– Слышь, прекращай ваньку валять! – Майор потянулся к кобуре. Он даже не понял, что ощущает отголоски увиденного Жорой, вот и пытается защититься, не представляя, насколько бесполезен здесь его пистолет. – Обратно в камеру захотел? Могу устроить!

– Камеры не боюсь, – искренне ответил он. – Того, что здесь творится, боюсь!

– Кто ты такой? – Задал неожиданный вопрос майор.

– В городе меня многие знают, колдуном называют. Неужели не слыхал?

– Колдун, значит? – Майор сплюнул себе под ноги. – Ну пойдем, колдун.

– В камеру?

– Пока в машину, а там разберемся. – Отвернулся от Жоры, чуть ссутулившись, поплелся вдоль протоптанной дорожки и, не оборачиваясь, то ли спросил, то ли просто рассудил: – Стемнело слишком быстро, или мне показалось.

Местное отделение полиции машина проехала, не сбавляя скорости. Жора и в самом деле не боялся, однако мысленно выдохнул, когда приземистое двухэтажное здание осталось позади.

У нужного дома майор не стал глушить двигатель, дождался, когда Жора войдет в подъезд, и только потом машина сорвалась с места, подняв облако пыли.

Он размышлял о том, что произошедшее убийство теперь самая большая головная боль для него. И когда расследование закончится, он в тот же день подаст заявление на отпуск. За десять последних лет там наверняка накопилось столько дней, что хватит на кругосветное путешествие. Настолько замечтался, что, конечно же, не обратил внимания, как светло было в городе, где майские сумерки только начинали набрасывать прозрачные чехлы на дома и деревья, укрывать уютными пледами улицы. С чего бы тогда у монастыря, где они были пятнадцать минут назад, уже темень расползлась?

Майор предпочел не думать об этом и пока еще не подозревал, что до отпуска ему далеко, ведь на самом деле все только начиналось.

Молодой мужчина в темной футболке быстро пересекал двор, воровато озираясь по сторонам. Он специально выждал время, чтобы зайти в подъезд одному и не столкнуться ни с кем из соседей.

Поднимаясь по лестнице, он сунул руку за пазуху, подхватил висевшее на шее украшение, крепко сжал его в кулаке.

– Я дома! – крикнул он, снимая в прихожей обувь. – Ужинать не буду, лягу пораньше.

Он слышал голос матери, окликнувшей его, но не стал отзываться, давая понять, что очень устал и не расположен к общению. Мать потопталась за дверью, так и не решившись постучать, и едва стихли ее удаляющиеся шаги, как он разжал пальцы, уставившись на свое сокровище.

На раскрытой ладони лежала засушенная птичья лапка. Он не помнил, как лапка оказалась у него и что она вообще означала, но абсолютно точно знал одно: расстаться с ней он не согласился бы ни за какие сокровища мира. Просто знал и все тут.

Часть вторая

Глава 1

Четыре месяца спустя

– Он лежал здесь.

Говорившая это женщина выглядела необычно. Высокая, с чуть широковатыми плечами, обтянутыми кожаной, распахнутой на груди курткой, обутая в армейские берцы, она несла перед собой зажжённую черную свечу, которая постоянно гасла из-за налетающего ветра. Женщина тихо ругалась каждый раз, когда язычок пламени начинал дрожать и вдруг исчезал, оставляя после себя тонкую струйку дыма и запах сгоревшего парафина. После чего доставала из кармана куртки дешевую пластиковую зажигалку и неуклюже из-за длинных заостренных ногтей, поджигала свечу снова и снова.

Образ женщины нес очень понятный и предельно однозначный посыл. «Я – ведьма!» – кричала каждая деталь тщательно продуманного стиля. Прямые черные волосы, нуарный макияж; кольца и крупные перстни, нанизанные на длинные музыкальные пальцы.

Она шла ссутулившись, будто стеснялась своего роста, но шаг чеканила по-мужски уверенно. У нужного места остановилась, присела на корточки, положила ладонь на пожухлую траву, задула свечу, сунув ее в карман к зажигалке.

– Здесь боль. Но крови нет. Его уволокли отсюда.

Вскочив и едва не сбив с ног склонившегося к ней оператора, женщина побежала к забору. Там ее уже ждал другой оператор, две стационарные камеры, выставленный свет и человек десять очевидцев.

У забора она замерла, опершись ладонью в нестроганые доски. Склонила голову, прикрыла глаза, не забывая выдерживать удачный ракурс, и старалась поворачиваться к камере исключительно левой стороной.

– Инга, что вы увидели? – К ней подошел мужчина средних лет, невысокий, с округлым лицом. Он смотрел глазами замороженной рыбины, на дне которых утонули все яркие эмоции и лишь на поверхности плавала мутная усталость.

Она подняла руку с выставленным указательным пальцем. Мужчина благодарно замолчал.

Съемки длились нон-стоп почти девять часов и изображать интерес к происходящему становилось все сложнее. Единственными, кто внимал каждому слову, буквально раскрыв рты были приглашенные местные жители. Они верили всему происходящему, охали и причитали, стоило экстрасенсу назвать некий факт, о котором никто не знал, хотя обо всем давно растрезвонили телевидение и интернет-порталы.

– Он кричит, – говорила Инга, не открывая глаз. – Его тащат, а он кричит.

– Что кричит? – прозвучал бесцветный голос. – Спасите, помогите?

– Руслан, будете мне мешать, ждите неприятностей. – Женщина бросила на него полный ненависти и презрения взгляд, указательный палец сменился средним.

– Как ведущий программы, я обязан спрашивать вас, Инга. – Он не испугался, явно не в первый раз получив подобное обещание. – Так что вы увидели? Расскажите нашим телезрителям.

– Мне нужно туда, – вместо ожидаемого ответа прошипела женщина, указывая на стены церкви.

– Ступайте, – пожал плечами ведущий, – калитка открыта.

Бросив в сторону ведущего матерное словцо, ведьма поджала губы и направилась в нужную сторону.

Расталкивая друг друга, за ней ринулись и наблюдатели.

– Вот же… – далее следовало очередное крепкое слово, которое на монтаже обязательно запикают. – Тут вонища покойником разделанным! Вы куда меня привели вообще? Я же говорила, что не стану такие вещи просматривать! Всех прокляну, суки! Будете кровью харкать!