Зов черного сердца

– Извините, – кивнул, робко улыбнувшись, – я стал случайным свидетелем вашего разговора и уверен, что мы можем быть друг другу полезны.

Его неприятно поразил скепсис в густо подведенных глазах, и та снисходительность, с которой барышня протянула ему визитку, предлагая созвониться и назначить встречу. Но Анатолий стерпел, зная, что позже за все отыграется.

Через неделю он занимал закуток в центре парапсихологии Ильи Загробного. Так звали его нового начальника и по совместительству сильного колдуна. Он сам себя назначил таковым, придумав уйму несуществующих званий и регалий. И только скромный сотрудник Толя Северцев видел, как за Загробным по пятам ходил мертвяк, время от времени обнимая того сзади, укладывая на плечо голову и блаженно прикрывая глаза. У самого Загробного в такие моменты начинались приступы тахикардии, он быстро отговаривался возникшими вдруг делами и запирался в своем кабинете.

Тогда-то Анатолий и узнал, что гости «с той стороны» не всегда безобидны и милы. Есть среди них, оказывается, и те, кто питался живой энергией. Позже им нашлось определение, таких называли подселенцами или просто – подселами.

Избавиться от подсела трудно. Частенько он отлипал от донора только с последним вздохом оного.

Центр просуществовал почти одиннадцать лет, пока в один далеко не прекрасный день руководитель его не скончался. Присосавшийся покойник выпил его до дна.

Сотрудники остались без работы, разбредясь кто куда, и только Анатолий точно знал, что его шансы еще не исчерпаны. Так и вышло.

Телефон зазвонил через неделю. Ему предложили пройти кастинг в популярное шоу, занимающееся расследованием преступлений с помощью экстрасенсорных способностей.

Трудности возникли на первом же испытании. Анатолий тщетно пытался разговорить женщину, с потерянным видом взирающую на него. Она открывала рот, очерченный алой помадой, но не проронила ни звука. Как Северцев ни старался вытянуть информацию о ее насильнике и убийце, сбросившем после грязного дела тело в канаву, ничего не вышло.

С тех пор в его договоре отдельной строкой шел пункт, которым закреплялось его право отказаться от прохождения испытания в том случае, если расследуемый случай смерти произошел менее двух месяцев назад.

На стройке, где стоял пустой коробкой храм, оказался именно такой случай, только что-то потянуло его внутрь. Войдя, Северцев разочаровался. Он ничего не увидел. И странное тянущее ощущение в районе солнечного сплетения исчезло без следа.

Проведя внутри куда больше времени, чем давалось на прохождение задания, он вышел и, грубо оттолкнув спешащего к нему ведущего, стремительно покинул кадр.

Уже ночью, в номере пансионата, Северцев проснулся от знакомого ощущения. В груди жгло, боль скручивалась в тугой жгут. Его тянуло куда-то, но он еще не понимал, куда именно.

Наскоро одевшись, вышел в длинный слабоосвещенный коридор. Никого.

Анатолий прошел к широкой лестнице, полукругом убегающей вниз. Там в холле горел свет, отчего темнота снаружи за стеклянными дверьми казалась непроницаемой.

За стойкой дремала администраторша. Кажется, она даже не проснулась, когда Северцев отодвинул тяжелую щеколду на двери и вышел в ночную прохладу.

Здесь ощущение усилилось, и хотя он все еще не до конца понимал его природу, сопротивляться не хотелось. Обернувшись, убедился, что все спят, ни в одном из окон не горел свет. Выходит, никто не чувствует того же, что и он?

Мысль вспыхнула падающей звездой, заставив Анатолия быстрее передвигать ногами. До своей машины он добрался почти на ощупь и завел двигатель.

Он ехал, даже не включив фары, и не испытывал никаких неудобств. На его лице играла счастливая улыбка. Если бы Северцев бросил всего один самый короткий взгляд в зеркало, то увидел бы, насколько нелепо он выглядит. Но он не смотрел. Ему было не до того.

Зов усиливался, становился все отчетливее.

Анатолий выжимал педаль газа в пол, однако машина продолжала ехать с одной скоростью. Этого он тоже не замечал.

Его вела непоколебимая уверенность, что ему нужно туда. И не важно, где его пункт назначения, мимо не проедет.

Машина остановилась у кривого забора. За забором возвышалась темная махина храма. Точнее, темная она была раньше, а теперь освещалась ярким столпом ослепительного света.

Здесь зов сделался таким, что Анатолий уже не слышал ничего кроме него и шел, почти летел как глупый мотылек, на тот свет, который манил его с непреодолимой силой.

И вот он уже стоит в храме, легко пройдя сквозь столп огня, где-то там высоко своды купола, со всех сторон давят серые стены с пляшущими по ним тенями, порождаемыми живым пламенем множества свечей.

На короткий миг пришло осознание. Что он здесь делает? И кто его позвал?

«Ты избранный. Я ждал тебя», – успокаивающе прошептал голос внутри его черепа, и Анатолий покорно лег на пол в центр начерченного мелом круга.

Последнее, что увидел Северцев, как к нему подошло странное существо с телом человека и крупной головой ворона. Существо склонилось над Северцевым, замершее было сердце сделало один затяжной удар и захлебнулось в поглотившей его мгле.

Глава 2

– Товарищ майор, улыбнитесь. Ну же, смелее. Иначе я обижусь и не стану с вами разговаривать.

Кольцов вздрогнул, будто вдруг задремал и теперь его разбудили, неосторожно тронув за плечо. Женщина, сидящая напротив, совершенно определенно чего-то ждала от него.

– Простите, Инга. – Он положил на стол принесенное официантом меню и случайно задел бокал на тонкой длинной ножке. Бокал упал на скатерть, но не разбился, опасно откатившись к самому краю, где Кольцов успел его поймать. – Я не расслышал, что вы сказали, задумался.

Чувствовал он себя неуютно. Не только потому, что не любил ходить по подобным заведениям, предпочитая домашнюю еду, ну или в крайнем случае пиццу на заказ, а еще и потому, что отвык вот так сидеть с особой противоположного пола, пусть и без всякого романтического контекста. В конце концов, Перовскую он вызывал как свидетельницу в отделение, а оказался за столиком в ресторане. На других условиях встречаться с ним она не соглашалась. Законных оснований для допроса у Кольцова не нашлось, и скрепя сердце он пошел на условия женщины.

И теперь эта женщина, не отрываясь, смотрела на то, как он берет бокал, возвращая его на место. С ее и без того бледного лица, кажется, сошли вообще все краски.

– Вам нехорошо? – Он подался вперед. – Вы будто испугались чего-то.

– Нет, – тут же взяла себя в руки Инга, – просто переживала, что вы не успеете и бокал разобьется. Стол довольно… высокий.

Вела она себя странно. Переживала за посуду и совершенно спокойно говорила о жестоком убийстве человека.

Когда неделю назад его вызвали на треклятую стройку, он и думать не мог, что будет новый труп. Ему позвонил Марат и сказал, что для него есть нечто интересное на прежнем месте.

– Тима, сюда! – расставив руки будто для объятий, приветствовал его эксперт-криминалист. – Вот подарочек для тебя.

Эксперт указал на лежащего на полу мужчину лет сорока или чуть старше. Не возникало ни малейших сомнений в том, что убийство имело абсолютное совпадение с первым, четырехмесячной давности. Тот же меловой круг, оплывы свечей и кровавая маска вместо лица.

– Дай угадаю, – наклонившись к трупу, сказал Кольцов, – глаза и язык отсутствуют. Убили между тремя и четырьмя часами ночи.

– О да, мой проницательный друг, – радостно отозвался Марат.

– По телефону ты говорил о подарке. Неужели сделал вскрытие и обнаружил драгоценные камни в почках? Поделим твои двадцать пять процентов пополам?

– Ценю твой юмор, Тима, но нет. – Марат жестом подозвал стажера, который все время стоял в стороне, не решаясь подойти ближе. – Дружочек, покажи дяденьке следователю, что мы нашли.