Фабрика героев

Пушкин недоумевающе посмотрел на неё и произнёс, приподняв брови:

– Ты чего?

– Дождь в горло попал, – соврала она, скрыв улыбку.

– А-а-а, – протянул тот и вернулся к теме кладбища. – Там лежат герои! Запомните, мы не бессмертны. Нас можно убить так же, как обычных смертных или Талантливых, хотя мы всё же имеем перед ними некоторые преимущества.

– Радостное известие, – протянул я, подмигнув Арахне.

– Закрой пасть! – злобно рыкнул Пушкин, целенаправленно двигаясь к дощатому мосту, который вёл на ту сторону реки. – Времени у нас мало, так что буду рассказывать вкратце. Во-первых, перестаньте строить удивлённые рожи и пускать слюни, когда я говорю о чём-нибудь кажущемся вам фантастическим. А во-вторых, забудьте вы уже то, что у вас было на родине, включая всех родственников, друзей и фастфуд. Последнее относится только к тебе, Бутуз. Тут ты быстро скинешь лишний жир. А ты чего, Кристина, загрустила? Тоже хочешь сочный гамбургер?

– Нет, – печально вздохнула девушка, у которой от прохлады стали выпирать соски. – Родителей жалко.

– Привыкнешь, – отмахнулся Пушкин, звякнув кольчугой. – Вон бери пример с Остряка. Ему, по-моему, вообще на всё похер.

– И даже на родителей? – спросила у меня дрожащим голосом блондинка. – А как они там теперь без тебя?

– Они умерли два месяца назад, – ровно произнёс я, пробежавшись взглядом по её влажному от дождя лицу.

– Вот это они молодцы. Очень удачно подгадали, – насмешливо проговорил глава клана, широко улыбаясь.

Меня мигом прошила игла злости, но я сдержался и лишь гневно покосился на Пушкина, а тот ещё шире улыбнулся, демонстрируя крупные зубы, и решительно проговорил:

– Ладно, оставим сопли и перейдём к ситуации в этом сраном мире, ведь она писец какая запутанная. Тут живут гномы, чёрные и белые эльфы, орки, халфлинги, люди-неписи и те люди, которые являются потомками настоящих людей. И если вы не слишком рано помрёте, то кого-нибудь из этого списка увидите.

– А что в плане государственных образований и политики? – подал я голос, решив на время смирить свой гнев.

Пушкин мазнул по мне пренебрежительным взглядом, но всё-таки стал отвечать, поправив «калаш» за спиной:

– Здесь есть тысячи независимых городов, сотни королевств, империй, федераций, республик и прочей херни. Пока не забивайте себе голову подобной чепухой. Она сейчас второстепенна. А вот о прокачке вашей силы вам надо знать. И первый вопрос… Для чего нужны герои? Зачем вы здесь?

– Для защиты справедливости? – выдал Гриша, ступив на край моста, чьи деревянные опоры, лизали ленивые воды неширокой реки.

– Почти угадал, щекан, – похвалил его Пушкин, проведя рукой по влажным волосам. – Герои нужны для того, чтобы местное население ездило на них, аки на ишаках. Хрен они соберутся толпой и вломят какому-нибудь огру по первое число. Нет, они будут ждать героя, который им поможет.

– А зачем нам это делать? – удивился я, заметив, что дождь начал ослабевать.

– А затем, худое ты чудовище, что таким образом повышается репутация героя, – ответил мне тот. – А чем выше репутация, тем больше твой потенциал. Понял? Вот об этом я вчера обещал вам рассказать. Сейчас твой потенциал равен пяти единицам, а вот когда поднимешь репутацию, то и потенциала увеличится. И если вы не будете помогать местным, то очень быстро упрётесь в потолок. Поняли, салаги?

– Да, – в унисон ответили Гриша и Кристина, а я смолчал, покосившись на вытащенные на берег весельные лодки,  среди которых обнаружился старенький катер из покрытого синий красной металла.

– Теперь слушайте дальше, – продолжил глава клана, подходя к закрытым воротам деревни. – Сила героя растёт не только от частого использования, но и в большей степени от допинга, который включает в себя зелья и инъекции. Тут уж всё зависит от технологического развития той местности, где вы нашли или купили допинг. Вот в этой деревне вы получите по одной порции зелья сразу после того, как выполните по одному заданию.

– А какие задания? Мы можем пострадать? – робко уточнила Кристина, убирая со лба прилипшую чёлку.

– Надеюсь, что пострадаете, – улыбнулся Пушкин, принявшись бить ногой в ворота. Те аж задрожали, грозя развалиться на отдельные брёвнышки.

– Но нас же вылечат? – это уже Гриша заволновался.

– Возможно. Наш добрый доктор Айзерман мастер вылечивать всякое полудохлое дерьмо, – желчно пояснил тот, после чего грозно заорал в небеса: – Вы чего там?! Уснули?! Отворяй ворота! Герои пришли!

Через пару секунд одна из створок заскрипела и отползла в сторону, после чего в щель высунулась взлохмаченная вихрастая голова, принадлежащая  нескладному мужичку в косоворотке.

– Здрасти, – протянул он, подобострастно глядя на Зверя и показывая щербатую улыбку. – А мы вас не ждали.

– Ну и зря, – недовольно проронил Пушкин, отодвинув мужичка решительным движением руки и боком проскользнув между створок. – Кузнец у себя?

– Ага, – торопливо ответил житель деревни, кивая головой и перетаптываясь на месте.

– Отлично.  Мы тогда пошли к нему, а ты давай узнай у своих – чем там кому помочь надо. И давай без всякой ерунды… Нам нужен только хардкор: чтобы надо было лезь в берлогу к медведю или идти на стаю волков с голой жопой, – грозно проговорил глава клана, весело косясь на нас.

– Всё будет исполнено в лучшем виде, – искренне заверил мужик, торопливо закрыв ворота на крепкий засов.

Пушкин широко усмехнулся, после чего потопал по грязи вглубь деревни, состоящей из бревенчатых изб, покрытых соломой, и обнесённых невысокими заборами из плетня.

Глава 7

Я пошёл следом за главой клана и втянул ноздрями аромат навоза, который смешивался с запахом яблонь, росших в каждом деревенском дворе. В домах же, несмотря на чертовски раннее утро, мелькали любопытные лица, а не менее любопытные собаки, шастали чуть в отдалении от нас. Они приветливо виляли хвостами под протяжное мычание коров, которые обитали в сараях, облепленных глиной.

Арахна не преминула заметить, ткнув пальцем в одну из дворняг:

– Пры положительной или нейтральной репутации домашные животные никогда не бросятся на героя.

– Даже если он такой урод, как Остряк, – услышал её слова Пушкин, покосившись на меня.

Затем он резко вытянул руку в сторону подошедшей к нему курчавой собаки с добрыми глазами и воздействовал на неё своей силой. Та оторвалась от грязи, пролетела по воздуху несколько метров и шмякнулась в лужу, где обалдело вытаращилась на героя. А тот самодовольно усмехнулся и высокомерно посмотрел на новичков, словно говорил: смотрите, что я могу, уроды.

После этого Пушкин двинулся к забору из окрашенных белой краской досок, за которым скрывался справный бревенчатый дом, ухоженный огород и кирпичная пристройка, из чьей трубы шёл густой чёрный дым. Он был почти таким же, как и тот, который возникал в те редкие моменты, когда готовила моя бывшая девушка.

Я грустно усмехнулся, вспомнив её, а потом услышал вопрос Гриши, который проник внутрь двора следом за главой клана:

– Арахна, а лесные звери нападают на героев?

– Они ведут себя так же, как обычные дикие животные. Еслы им хватит сил, то атакуют, – пояснила опытная героиня, заправив локон за ухо. – А вот чудовыща обязательно нападут. У ных настройки такие: увидел разумного – нападай. И вот ых надо опасаться. А в этом мире их столько, что хоть жопой жуй.

– Ясно, – проронил толстяк, признательно посмотрев на Арахну.

Та хмуро глянула в ответ, а затем закрыла за собой калитку, отрезая наш крошечный отряд от улицы.

В эту же секунду широко отворилась дверь пристройки. Оттуда дохнуло жаром и потянуло дымом, а следом показался широкоплечий черноволосый мужик с густой бородой. Он оказался на голову выше Пушкина и ощутимо шире. Я обратил внимание, что на нём были лишь короткие штаны и кожаный фартук. Ну и на ногах – высокие сапоги на толстой подошве. Похоже, это кузнец.