Страница 83 из 97
Его пара умрет.
Руки Уильяма сжались. Кожа между костяшками пальцев зудела от желания выпустить когти
Они все умрут: Ричард, Эриан, Игната, Микита, даже идиот Кальдар. Никто из них не выживет. Он не мог помешать им сражаться, и что еще хуже, он отчаянно нуждался в них, потому что не мог справиться с двадцатью агентами в одиночку.
Он чувствовал себя в ловушке, как собака на цепи.
Он мог ошибаться. Может, между монстром и Вернардом не было никакой связи. Пока не было.
— Готово, — сказала Сериза.
Они посмотрели на нее. Ее глаза были затравленными и широко раскрытыми, будто она увидела что-то, что не должно было быть замечено.
— Это простой шифр подстановки, — сказала она ровным голосом. — Его очень трудно взломать, если у тебя нет ключа.
— А что это за ключ? — спросил Кальдар.
— Галльская колыбельная. Он пел ее мне, когда я была маленькой. — Она оттолкнулась от стола. — Я думаю, нам лучше созвать семейное собрание.
ДВАДЦАТЬ минут спустя семейство Мар собралось в библиотеке, и Сериза ровным голосом начала читать дневник в плотном от человеческого дыхания воздухе.
— «Искусство врачевания, столь же древнее, как и само человеческое тело. Все началось с первого первобытного человека, который, мучимый болью, сунул в рот горсть травы, пожевал и обнаружил, что его боль уменьшилась. Веками мы следовали по стопам этого первобытного человека, твердо придерживаясь мнения, что введение инородного вещества в организм — единственный путь к излечению. Мы изобрели лекарства, мази, зелья, шины, гипсовые повязки, стропы и бесконечные приспособления для облегчения исцеления, но мы никогда не фокусировались на самом процессе исцеления. Ибо что такое исцеление, как не самокоррекция несовершенства тела? В чем же заключается роль медицины, если не в том, чтобы подтолкнуть организм на путь регенерации?»
— «В этот день я, Вернард Дюбуа, человек и целитель, утверждаю, что человеческое тело обладает всеми возможностями, чтобы исцелить себя, вылечить каждую болезнь и каждый дефект без вмешательства хирурга или врача. Я делаю это заявление, полагая, что однажды я и такие, как я, станем рудиментами. Именно во имя этого славного дня я вступаю на путь исследований и экспериментов. Это путь усеян камнями неуверенности в себе, ошибками и преследованиями. Да будет известно, что я прощаю тех, кто осудит меня, ибо я понимаю причины, побуждающие их так реагировать. Как бы они ни заблуждались, они близко к сердцу принимают интересы человечества, и я не держу на них зла».
— «О Боги, я прошу прощения за свои прошлые прегрешения. У моей жены и дочери, я прошу прощения за моих будущих потомков. Я молюсь, чтобы однажды вы поняли причины, по которым я должен продолжать».
Она продолжала читать страницы с формулами и уравнениями. Несколько голов закивали: тетя Пет, Микита, Игната. Большинство лиц людей выглядели так же, как и его: пустыми. Насколько он мог судить, Вернард нашел какие-то микроскопические водоросли, которые стимулировали регенерацию. Водоросли испускали магию, которая изменяла тело, ускоряя исцеление. Вернард заставил их работать на мышах, но потерпел неудачу, когда попробовал их на ком-то большем. Оказавшись внутри тела, магические водоросли погибали, и организму подопытных не хватало их в достаточном количестве, чтобы изменить ситуацию. Он пробовал кормить ими, делал уколы и переливания крови, но всего этого было недостаточно.
Сериза остановилась.
— Здесь есть страница с одним словом: «ИЗГНАНИЕ». Следующая запись гласит: «Мы достигли болот. В роще позади нашего нового жилища я нашел странный мох, красный и по внешнему виду похожий на мех. Он разросся по дну рощи, образуя неровный холмик посередине. При осмотре холмика я обнаружил под ним частично переваренный труп кролика. Молодой человек, которому нравится Джен… кажется, его зовут Густав, сообщил мне, что местные жители называют его погребальным саваном и избегают его с суеверным страхом».
Сериза замолчала, с трудом сглотнув, и продолжила чтение.
Уильям отключился, прислушиваясь к словам, но не понимая их. Было что-то в этом мхе, в желудочном соке какой-то полости, в сочетании мха с предыдущим растением, с которым он возился. Наконец он поднял руку, чувствуя себя десятилетним мальчишкой, сидящим за школьной партой.
— Ты можешь мне это объяснить?
Сериза остановилась.
— Есть растение, похожее на мох, — сказала Петуния, почесывая повязку на глазу. — Мы называем его погребальным саваном. Это не совсем растение, скорее нечто среднее между растением и животным. Оно родом из Трясины, и ему нужна магия, чтобы выжить. Погребальный саван питается трупами. Его споры оседают на трупном теле, а затем его побеги пронзают кожу мертвого животного. Затем он выкачивает жидкость из трупа через свои побеги, забирает то, что ему нужно, и сбрасывает остальное обратно в тело.
— Что-то типа фильтрации? — поморщился Уильям.
— Именно так, — кивнула Петуния. — Эти побеги очень, очень маленькие, но их так много, что они могут отфильтровывать все жидкости туши несколько раз в течение одного дня. Продолжать?
Он кивнул.
— Вернарду нужен был быстрый способ ввести свои чудодейственные водоросли в организм, быстро и в больших количествах. Он наткнулся на погребальный саван и возился с ним, пока ему не удалось поместить свои водоросли внутрь мха, используя магию, заставив из взаимодействовать друг с другом. Таким образом, он закончил с погребальным саваном, полным регенерирующих водорослей. Улавливаешь?
Уильям снова кивнул.
— Потом он соорудил себе некую камеру и обложил ее погребальным саваном. Допустим, вы помещаете человека в эту камеру. Погребальный саван нападет и начинает вытягивать жидкости из этого человека. Он будет забирать некоторые белки и другие вещи, а остальное сбрасывать обратно в организм. Но! — Петуния подняла палец. — Возвращая жидкости в организм, он добавит к ним магические водоросли.
— Это будет больно, — сказал Уильям.
— О, да. Это должно быть чертовски больно, но если ты умираешь или стареешь, тебе все равно. — Петуния поморщилась. — Продолжай, Сери. Я предполагаю, что твой дед экспериментировал с помещением существ в камеру.
Петуния оказалась права. Вернард подобрал себе пять подопытных: кошку, свинью, теленка, кого-то, кого он называл Д и Е. Прежде чем поместить их в камеру, он заставлял их выпить какую-то травяную смесь, которую называл лекарством. Лицо Серизы дернулось, когда она прочитала ингредиенты.
— «Четверть чайной ложки измельченных листьев краснотарника, один бутончик розы «фишерман» в полном цвету, четверть чайной ложки измельченного погребального савана, одна чашка воды. Дать настояться в течение двадцати часов».
— «Сегодня я взял кошку, объект А, и разрезал ей бок, чтобы вызвать сильное кровотечение. Я поместил ее в Капсулу и закрыл крышку. Я проверю ее завтра. Сегодня вечером я должен пойти на рыбалку. Я обещал Серизе, а обещание, данное ребенку, нужно всегда держать…»
— «Кошка жива. Рана полностью зажила, и новая розовая ткань отмечает место раны, которую я нанес. Я обезглавил кошку и после вскрытия обнаружил, что ее сердце все еще бьется. Пульс продолжался почти шесть минут и прекратился, как я подозреваю, потому что в теле кончилась кровь».
Кошка была не единственной жертвой. Уильям мысленно зарычал. Он понимал, к чему все это ведет. Как только дедушка начнет отправлять животных в эту чертову Капсулу, он в конце концов сам туда заползет. Сначала кошка, потом свинья, потом теленок…
— «Теленок жив. Кости его сломанной ноги срослись. Он снова стоит в заднем загоне вместе с поросенком. Настало время для настоящего испытания. Сегодня вечером я лягу в Капсулу».
Игната закрыла лицо руками.
— О нет. Нет, Вернард, нет.
— «Слова подводят меня. Сначала я почувствовал боль от каждого укуса, прокалывающего мою кожу. Мой мир сжался до красного тумана, и я плавал в нем, оживленный своей болью, искореженный, искалеченный ею, но все же каким-то образом поддерживаемый и обретающий целостность. Боль разорвала саму ткань моего тела, распутала ее нить за нитью и снова сплела воедино. Когда она поглотила меня, я нашел спасение от нее в красном тумане. Я обрел силу и бодрость. Вселенная открылась моему разуму, как цветок, и я увидел ее тайные узоры и скрытые истины. Теперь я стою перед Капсулой. Мой ум ясен, но озарение покинуло меня. Обретенные тайны ускользнули за завесу сознания. Я чувствую их, но они проходят сквозь пальцы моего разума, как клубы дыма. Я должен вернуться в Капсулу…»