Страница 21 из 58
Я собралась заговорить снова, как болтливая Мэдисон меня опережает:
— Это форма вам определенно идёт, офицер. Вы работали когда-нибудь обнажённым или что-то вроде того? Обещаю не представлять этого, — подмигивает она.
Дядя смеётся.
— Предположу, что ты не особо стараешься не влипать в неприятности, — отвечает он ей. — По крайней мере, твой рот.
Мэдисон наклоняется вперёд.
— Никогда, офицер.
— Серьёзно, Мэдисон, — говорю я раздражённо, — чёрт тебя дери, это же мой дядя! Это всё звучит странно и просто жутко.
— Он твой молодой и очень привлекательный дядя, — поправляет она. — Сколько вам, офицер Найт?
Дядя достает бумажник и начинает в нём копошиться.
— Тридцать три. — Дядя бросает мне пару купюр. — Вот, леди, купите себе хороший ужин. Что угодно, только займите себя чем-нибудь, девушки, и держитесь подальше от проблем.
— Нет, спасибо. — Я пытаюсь вернуть ему деньги, когда он встаёт, но он просто отдаёт их Мэдисон, зная, что та уж точно не откажется.
Поднимая руку, Марк достаёт телефон и резко отвечает профессиональным тоном:
— Что стряслось, Лиам? Я как раз выхожу из салона своей племянницы. — Он замолкает и слушает, что говорят на том конце. — Чёрт. Хорошо, скоро буду там. Нет, я буду действовать в одиночку.
— Всё хорошо? — интересуюсь я, когда он убирает телефон и спешно смотрится в зеркало, проверяя свои волосы.
— Да. — разочарованно выдыхает дядя. — Просто драка в баре, мне пора. Ничего нового. Я получаю такие звонки как минимум раз в неделю.
Моё сердце замирает. Первая мысль — бар Ройяла. Я задаюсь вопросом, не произошло ли там что-то.
— И они посылают тебя туда одного? Это разве не опасно?
Он поднимает брови и, ухмыляясь, пятиться к двери.
— Кто-то должен этим заниматься. Я справлюсь в одиночку. Вот почему я классный дядя. Ведите себя хорошо.
С этими словами он, развернувшись, выходит и направляется к своей машине. Мэдисон наклоняется через кресло и бесстыдно наблюдает, как мой дядя быстро забирается в машину и выезжает. Затем она поворачивается ко мне.
— Чёрт, скажи, пожалуйста, как так получается, что с каждой встречей твой дядя всё более сексуален? У него что, появилась новая татуировка?
Я киваю.
— Да. Теперь перестань думать о том, как бы его трахнуть. Этому не бывать.
Подруга пожимает плечами.
— Ну, твоей тёти здесь больше не видать. Уверена, ему одиноко.
— Уверена, что это не так, — утверждаю я. — Он молодой и, ты верно подметила, привлекательный офицер. Уверена, с личной жизнью у него порядок.
— Нельзя уж девушке и помечтать, — вздыхает Мэдисон.
Я пытаюсь сосредоточиться на уборке рабочего места, но все мои мысли о Ройяле. И мне интересно, не отправился ли мой дядя в бар «Дикарь и чернила».
— Эй.
— Что?
— Думаешь, драка, которую мой дядя поехал разнимать, в баре у Ройяла?
Прикусив губу, Мэдисон улыбается.
— Чёрт, надеюсь, что нет. Вот бы там оказаться, сколько тестостерона... Ладно, просто шучу!
Часть меня подумывает написать Ройялу и узнать правду, но я отгоняю эту идею, учитывая, каким отстранённым он был сегодня утром. Наверное, будет лучше, если я вообще забуду о нём.
Удачи, Авалон. Похоже, она тебе пригодится…
Глава 13
Ройял
Опираясь ногой о кирпичную стену здания, я пытаюсь отогнать мысли о вчерашнем вечере.
В день рождения Оливии мне всегда тяжело. Мысль о том, чтобы одному отправиться на наше с ней место, убивает меня каждый раз. Но в этот раз больше всего меня испугало, что присутствие Авалон облегчило часть той боли, которая сокрушает моё проклятое сердце.
Она знает, как подступиться ко мне, как никто другой. И чем больше времени я провожу с ней, тем отчётливее вижу это. А прошлой ночью она просто пришла и испытала меня. В тот момент больше всего на свете мне хотелось затрахать её до самозабвения, похоронить себя так глубоко в её киске, чтобы ни один мужчина больше никогда не смог удовлетворить её.
Есть две причины, почему это последнее, что мне, блядь, следовало сделать. Во-первых, мой грёбаный братец там уже побывал. Во-вторых, я не смогу дать ей больше, чем одну ночь, а обладать ей лишь один раз мне мало.
Зажав сигарету губами и выпустив её из рук, я делаю долгую, столь необходимую мне затяжку. Я сегодня на взводе, и если как можно скорее не расслаблюсь, вымещу всё это дерьмо на первом же придурке, который только посмотрит в мою сторону.
Из-за угла появляется Блейн и, достав из кармана пачку сигарет, встаёт рядом.
— Только что услышал дерьмовую новость, брат. Тебе это не понравится.
Я убираю сигарету и выдыхаю.
— Ну тогда, блядь, и не рассказывай, — реагирую я сухо. — Я не могу сейчас разгребать чьё-то ещё дерьмо, мужик.
— Это касается придурка Брайана.
Я тут же напрягаюсь, услышав имя этого ублюдка.
— Слушаю.
Блейн в раздражении качает головой, выпуская дым.
— Я стоял за спиной у этого козла Гейджа, когда Пит начал вякать, мол, грёбаный мудак возвращается в город на следующей неделе. Как только этот кретин заметил, что я их слушаю, то сразу заткнулся. Блядь! Я отошёл, чтобы не отпугнуть этого козла прежде, чем ты до него доберёшься.
Моё сердце начинает стучать, как заведённое, тело пронзает волна адреналина. Кровь закипает. Я чертовски зол. Сейчас всё, чего я жажду, это вырвать сердце этому уроду и скормить его ему же.
Отбрасывая сигарету, я разминаю шею и делаю глубокий вдох, готовясь взорваться, а я уверен, что это неминуемо.
— Да. Что ж, этому ублюдку лучше заговорить, потому что я с него живого не слезу, пока он всё мне не выложит.
Проносясь мимо Блейна, я мчусь в бар и останавливаюсь у входа, ища глазами сукина сына Пита.
— Блядь, — бормочет он и встаёт из-за бара, когда замечает меня, и указывает на меня пальцем. — Блейн — мелкая сучка. Он понятия не имеет, что слышал. Он, блядь, всё утро косяк курил.
— Что, блядь, правда? — Гнев затуманивает мой здравый рассудок, и не осознавая, я уже мчусь к Питу, переворачивая стол на моём пути, разливая пиво и опрокидывая стопки.
Один из парней из его мотоклуба пытается перегородить мне путь, но я достаю нож и прикладываю лезвие к пульсирующей жиле у него на шее. Он сжал кулаки, опустив руки вдоль бёдер, но отступает, не сводя с меня глаз.
— Убери подальше эту штуку, я ни хрена не скажу тебе о моём двоюродном братце.
Пит встаёт прямо, скрежеща зубами, пока я убираю нож. Покуда не вынудят, не планирую его использовать. Я, не колеблясь, грохну ублюдка за то, что он у меня отнял.
Я встаю перед ним, и взмахнув локтем, бью мерзавца в челюсть. Затем хватаю его за затылок и опрокидываю башкой о барную стойку со всей дури. Я в гневе разминаю плечи, смотря на него и ожидая, пока он встанет.
— Ничего не хочешь мне рассказать, а, Пит?
Поднимаясь, он видит кровь на своём кожаном жилете и проводит пальцем под носом.
— Пошёл ты! Правда этого хочешь?
Размахнувшись, он ударяет меня кулаком в нос. Во мне столько адреналина, что я ничего не чувствую. Вытерев нос, я смотрю на него исподлобья, стиснув зубы. Меня больше ничто не заботит. И для него это не очень хорошо. Мне насрать, с кем он здесь.
Хватая Пита за жилет, я бросаю его на бильярдный стол и, обернув руку вокруг его шеи, сжимаю со всей дури, сдерживаясь, чтобы не прикончить ублюдка. Он цепляется за мою руку, сопротивляясь, и тянется за шаром на столе, чтобы ударить меня им по голове. Уворачиваясь от удара, я дважды бью правым локтем ему в нос и отпускаю.
— Я вызвала копов! — кричит женщина в дверях, держа в руках телефон и показывая нам.
Я киваю Блейну:
— Убери её нахуй отсюда.
Блейн качает головой женщине, выводит её и, закрыв за ней дверь, прислоняется к дверному косяку.
— Действуй, брат.
Пробежавшись пальцами по запачканным от крови волосам, я хватаюсь за ближайшую бутылку пива и запускаю её через всю комнату.