Страница 16 из 240
– То есть, магия в вашем мире всё же есть? – уточнил капитан.
– Нет, только иногда у кого-нибудь дар появляется.
– Например? – заинтересовался врач, ну, я решила, что врач, прервав лечение руки психа Грэдира.
– Ну, один мой дядя может чувствовать, у кого что болит, а другой может прикосновением боль снимать. Но лечить они оба не могут. То есть, могут, но не с помощью дара, а знаниями и умением.
– А ещё? – спросил кто-то из толпы.
– Ещё? – я потихоньку расслаблялась и уже не жалась к бревну, села поудобнее. Хотя смотреть на окружающих снизу вверх было не очень удобно. – Ещё мой папа может находить золото по запаху на очень большом расстоянии. И ещё я знаю того, кто мысли читает, и ту, кто видит будущее. Но они мне не кровные, просто через брак родня.
– А у тебя весьма одарённая семейка, – капитан присел на корточки, видимо, заметил, что мне неудобно задирать голову.
– Ну… Это как сказать. Семья у меня очень большая, а дар есть только у некоторых. А у людей – ещё реже встречается, может, один одарённый на миллион.
– У людей? – уточнил Лорни.
– Я же говорил, что нечистокровный человек. И все одарённые родственники с отцовской стороны – с той, где оборотни.
– А с материнской?
– А там все – зеркальщики, – я пожала плечами. – Только я забыл об этом, говорю же, бесполезный дар, как зонтик в пустыне. Да и потом, я думал, что он тоже исчез.
– Тоже? – лейтенант присел рядом.
– У меня были ещё… способности. Они все исчезли, когда я сюда попал. Я думал, что стал обычным человеком, а оказалось – что-то всё же сохранилось.
– И какие же у тебя были способности? – снова капитан.
– Разные. Я был очень быстрым и сильным. Зрение было острее, слух, обоняние. И я был намного твёрже.
– Сильным – верю, – хмыкнул Лорни. – Теперь хотя бы понятно, как ты свой мешок тащить мог. Но что значит «твёрже»?
– Ну, шкура у меня была крепче. Чтобы пораниться, мне нужно было постараться. И уж точно какая-то щепка не смогла бы проткнуть мне кожу.
И я продемонстрировала окружающим свою раненую руку. Они с любопытством уставились на неё, потом, вопросительно, на меня. Опустив глаза, я с удивлением уставилась на свою окровавленную, но совершенно невредимую руку.