Отряд

– Мария Аркадьевна, как Вы себя чувствуете? – не зная, что сказать, ляпнул я.

– А Вы это хотели спросить, Тимофей Васильевич? – покраснев, вопросом на вопрос ответила Беневская.

– Если честно, то нет.

«Да что я мямлю, как институтка, – подумал я про себя. – Если взять обе жизни, то мне уже за шестьдесят, а веду себя хуже юнца шестнадцатилетнего».

– Я хотел спросить, почему Вы избегаете меня после тех событий и моих слов в храме? Я готов повторить, что люблю Вас, Машенька! – выпалил я.

Беневская запылала маковым цветом.

– Тимофей Васильевич, – девушка сделала паузу, её щёки просто пылали. – Тимофей! Я пока не разобралась в своих чувствах. Я не знаю, что Вам сказать.

– Обычно говорят, давай останемся друзьями, – мрачно произнёс я.

– Нет, Тимофей! Это не так! Просто, Вы сильно торопитесь, – опустив глаза, тихо произнесла Машенька. – Я хотела бы, что бы Вы стали для меня больше, чем друг.

Я смотрел на смущённую девушку с опущенной головой, и мне хотелось сжать её в своих объятиях, покрывая это милое лицо поцелуями. Сдержался, признаться чудом.

– Машенька, я не знаю, получится у меня или нет, но, возможно, завтра я уйду в рейд, и когда он закончится, никто не скажет. Я могу писать Вам письма?

– Буду очень рада получать их. Только я для себя решила, что ещё где-то с пару недель пробуду в Благовещенске, а потом вернусь во Владивосток. Думаю, родители будут не против моего желания поступить в этом году в Женский медицинский институт в Санкт-Петербурге. Поэтому, даже не знаю, куда Вы будете писать, – не поднимая глаз, тихо ответила девушка.

– Машенька, если Вы не против, я буду писать на адрес ваших родителей, а они перешлют куда надо. Кстати, сегодня же отправлю телеграмму своему управляющему в имение под Гатчиной. Оно полностью в Вашем распоряжении в любое время.

– Так, Вы поддерживаете моё решение поступать в медицинский институт? – подняв голову, с каким-то удивлением спросила Беневская.

– Поддерживаю. Полностью поддерживаю. Когда ты ранен или болен, то всё равно кто оказывает тебе помощь, мужчина или женщина. Мария Петровна меня два раза с того света вытащила. И поэтому я буду рад, когда в Российской империи через пять лет появится ещё один хороший и дипломированный врач, – я сделал шаг к девушке.

– А папА против. Говорит, что это девичья блажь.

– Я думаю, что Вы найдёте слова, чтобы изменить его мнение. А теперь, извините, но мне пора на службу. Надеюсь, что ещё увижу Вас сегодня, – с этими словами я взял руку девушки и припал к ней губами.

Поцелуй затянулся до неприличия, так как я не мог оторваться, наслаждаясь запахом, исходящим от тыльной стороны ладони Машеньки. Пахло какими-то травами и свежестью. Наконец, отпустив руку, я принял стойку «смирно», резко кивнул и щелкнул каблуками, после чего, развернувшись, направился к вешалке, чтобы взять фуражку и шашку.

– Тимофей… - услышал я за своей спиной и резко развернулся.

Мария сделала несколько быстрых шагов ко мне, обняла за шею и ткнулась сжатыми губами в мои губы. Я быстро исправил положение, обняв её и начав нежно целовать щёки, закрытые глаза, кончик носа, губы, так и не разжавшиеся, вдыхая одуряющий запах её волос.

– Всё, всё, Тимофей, хватит, – руки девушки уперлись в мою грудь, и я был вынужден разжать свои объятия.

Отступив на шаг назад, Машенька задыхающимся голосом тихо произнесла: «Я буду ждать ваших писем, Тимофей, и берегите себя».

Надев фуражку и накинув портупею с шашкой, я, улыбаясь, посмотрел на Беневскую.

– Всё будет хорошо, Машенька. Я вам обязательно напишу. И на сегодня не прощаюсь.

Покинув больницу, шёл и думал о том, что нам мужчинам никогда не понять женщин. То «я не разобралась в своих чувствах», то на шею вешается и «береги себя». Вспомнился анекдот из прошлой – будущей жизни:

«Поймал олигарх золотую рыбку, а та ему: „Загадывай любое желание“.

– Даже и не знаю, чего загадать.

– Хочешь миллиард евро на счёт?

– У меня уже к пятому десятку приближается.

– Хочешь дом-дворец?

– Да у меня их несколько. Слушай, рыбка, а можешь от Рублевки до моего дома на Канарах шоссе проложить? А то я плавать на кораблях и на самолётах летать не люблю. Укачивает.

– Слушай, ну ты соизмеряй желания и мои возможности. Где Рублёвка, и где Канары?!

– Тогда сделай так, чтобы я женщин понимал.

– Тебе двух или трех полосное шоссе сделать, – ответила золотая рыбка».

«Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, – думал я, шагая к резиденции военного губернатора. – Надо встретиться с войсковым старшиной Сотниковым. Он сейчас исполняет в городе по приказу Грибского обязанности дежурного генерала и коменданта отряда. Может быть, какие-то новости с того берега появились».

Глава 4. Колушанские высоты

Первые сведения пришли только после обеда, когда в Благовещенск с того берега привезли тяжело раненых и убитых казаков Амурского полка. Среди убитых офицеров оказался сотник Волков, а среди раненых командир пятой сотни есаул Плотников. Василий Иванович и рассказал о последних событиях, начиная со вчерашней переправы через Амур.

Около его постели в больнице Красного креста, после того, как Бутягин оказал есаулу медицинскую помощь, собралось множество народа. На почётном месте, сидя на кровати больного, оказалась жена Плотникова Августа Николаевна, нервно вцепившаяся в его руку. Остальной народ расположился вокруг.

Начал Василий Иванович с того, что многим было уже известно. Но никто не перебивал рассказчика, внимательно слушая. Я же ждал, когда офицер приступит к повествованию о сегодняшних событиях, встрепенулся только, когда услышал, что при прохождении к Сахаляну через Маньчжурскую падь в четвертой сотне, где служил Ромка и остальные браты, были ранены её командир сотник Вандаловский и пятеро казаков. Попросил уточнить, кто ранен, беспокоясь за своих. Слава Богу, все ранены были легко и остались в строю. Братов среди них не было.

Наконец-то, есаул приступил к рассказу о сегодняшнем бое. По приказу генерала Грибского войска благовещенского отряда должны были преследовать отступающего к Айгуню неприятеля, стараясь отрезать его от дороги на Цицикар. Эту миссию возложили на казаков под командованием полковника Печёнкина, которым было вменено выступить в пять утра правее почтовой дороги на Айгунь, охватить левый фланг неприятеля и попытаться выйти ему в тыл. Основной ударный кулак в центре и на правом фланге составили переправившиеся войска генерала Александрова, отряд Суботича переместился в резерв.

Начало боя прошло по разработанному плану. Авангард отряда Печёнкина быстро дошёл до деревни или по-китайски манзы Гакезы и занял её без единого выстрела, так как селение было покинуто и жителями, и войсками. Но лишь казаки миновали рощу, окружавшую манзу, как попали под обстрел противника, который занял оборонительные позиции у следующего селения Чихезы, расположенной верстах в трёх. Пока дожидались подхода основных сил отряда, Плотников, командовавший авангардом, отправил разъезды на разведку вражеских позиции. Вскоре те вернулись и сообщили, что китайцы оставили без боя и деревню Чихезу, но дальше за ней неширокая речка и роща, в которой засели китайцы. Мост через водную преграду наличествует, но по нему только один всадник сможет проехать или два стрелка пройти. Какова глубина реки и есть ли броды через неё, выяснить не удалось. Китайцы начали интенсивный обстрел казаков.

– В общем, форсировали эту речку почти два часа. Стрелки четырнадцатого и Сретенского полков отличились. Правда, и досталось им изрядно. Речка-то шириной курица перелетит, но глубокая. Хорошо артиллерия наша стрелков удачно поддержала, да китайцы стрелки кривоглазые и криворукие. Иначе потерь было бы куда больше, – Плотников устало замолчал, а Августа Николаевна аккуратно промокнула платком пот со лба мужа.

– Василий Иванович, может, Вы, лучше отдохнёте? – обратился к есаулу Бутягин.