Страница 12 из 185
— Вы так уверены, что она не покончит с моей жизнью по дороге.
— Абсолютно. Сама убедишься в этом, — пожал плечами Роланд. — Но я позвал тебя не за этим.
Джоанна посмотрела на него — и в её глазах читался немой вопрос: зачем же?
— Дело в том, что я заметил, как тебя интересует, что же случилось с моей мамой, хотя ты и пыталась не подавать виду.
— Роланд… — Она протянула руку, чтобы положить ему на плечо, но в последний момент передумала и бессильно уронила её. — Я понимаю, что это очень тяжело — рассказывать об этом. Мне не хочется снова ворошить твои воспоминания, от которых и так иногда тяжело уснуть.
— Вот и славно, — на лице Роланда появилась улыбка, от которой разило горечью потери, и сердце миссис Джексон защемило в груди: женщина могла только представлять, что пережил юноша. — Может быть, потом…
— Договорились, — резидентка Убежища 111 улыбнулась лишь на миг и удалилась к крыльцу дома, где остальные члены семьи уже вышли проводить её. Роланд постоял немного, вперившись взглядом в землю, собираясь мыслями, а потом и сам зашагал за миссис Джексон.
***
Когда леди Джексон покидала особняк Миллеров, она резко осознала, что уже успела привязаться к ним за столь короткий строк. Они были воплощением хоть и не идеальной, но такой уютной семьи: заботились друг о дружке, стояли горой за любого из них… Дом, полный детишек и интересных книг (хотя в самой библиотеке Джоанне не удалось побывать — доступ к ней был только у членов семьи), где готовы устроить столь радушный прием фактически незнакомке. И хотя солнце для этой семьи теперь светит тускло из-за потери их матери, их искренность и добродушие не угасли. Хотя миссис Джексон удивило их отношение к Кейт. Наверное, ей просто ещё не понятны законы пустоши, повадки и суждения местных жителей.
Она видела в Миллерах ту семью, которую хотела бы воссоздать, но ей, увы, было это не суждено. Её бесплодие перечеркнуло все планы женщины на счастливую, крепкую семью, полную детей, счастья и любви. Пусть она не любила Нейта как мужчину, пусть он был весьма скрытен и холоден с ней, он бы всё равно был хорошим отцом… С горечью Джоанна осознала, что её семейные отношения никогда не были пропитаны такой любовью, как у Миллеров: в детстве и юности в родовом гнезде Харрисов она жила как на иголках, опасаясь гнева матушки, требовательность которой не имела границ — ведь будущая невеста из Джоанны должна была вырасти просто образцовой и получить для себя самого лучшего кавалера. После замужества её ждали частые командировки мужа, пустой дом и некрепкие супружеские узы (даже спальни они делили порознь, но иногда Нейтан за ужином просил её явиться к нему ночью для исполнения супружеского долга). Но поговорка о том, что супруги, женившиеся не по любви, со временем становятся хорошими приятелями, оказалась правдивой, хоть и наполовину в их случае. Да, мистер Джексон стал более открытым с ней, начал обсуждать политику и происходящие в стране события, но она все ещё чувствовала некоторую отстраненность от него. Но он скучал, когда был на фронте, и, хоть и редко, писал подробные письма, заставляя Джоанну всегда плакать и перечитывать их. Возможно, он любил её.
Что такое семейная любовь, юная Джоанна чувствовала лишь во время летних каникул, когда ей разрешали приезжать к дедушке и бабушке на каникулы. Мистер Реджинальд Харрис в свое время был одним из лучших часовщиков Бостона, но, почувствовав приблизившуюся старость, покинул мегаполис и переехал вместе со своей супругой Роуз ближе к Атлантическому океану, заливу Массачусетс. Старички искренне любили единственную внучку и пытались привить ей самые лучшие качества, но не посредством постоянного их «вталкивания» в голову бедной девочки, как-то делала её мать, а мудро, ненавязчиво и всегда с любовью. Они читали ей на ночь сказки (всегда — по очереди), устраивали пикники у океана, бабушка учила её печь пироги, а дедушка водил на прогулки в парк. Наверное, если бы не их воспитание, Джоанна выросла бы совсем другой…
На дорогу ей дали небольшой узелок, в котором, предположила Выжившая, ей восполнили её запас лекарств, а также дали немного свежей, не консервированной еды хотя бы на первое время. Но главным подарком была подробная карта, которую с любезностью предоставила ей Скарлетт. На неё путешественница нанесла множество полезных пометок: дружественные поселения, где можно получить ночлег (не за «спасибо», конечно), обиталища рейдеров (в основном — заброшенные заводы и фабрики, реже — закоулки Бостона); красным черепом были обозначены места группирования неких «супермутантов» и «стрелков». Новые термины заставили миссис Джексон вопросительно поднять брови, однако она была уверена, что ничего хорошего под этим названием её не ждет. На юго-западе, судя по пометкам, находилось некое «Светящееся море», обозначенное как особо радиоактивная зона. На востоке — база Братства Стали, о котором у Джоанны остались смутные воспоминания из рассказов Роланда. А ещё — залив Массачусетс.
Но главной целью для неё был далёкий Даймонд-сити, находящийся чуть ниже и западнее центра карты, на окраине Бостона. Добираться до него следовало ой как осторожно: его заброшенные улицы населены разномастными недружелюбными обитателями, что будут атаковать их с Кейт, не задумываясь. К счастью, Скарлетт прочертила безопасный путь по закоулкам города, ещё не занятым другими.
Если с маршрутом проблем не возникало (Джоанна даже продумала, где им остановиться на ночь), то с её напарницей — напротив. Кейт попросту ненавидела и не уважала её, постоянно демонстрируя это. Всю дорогу она всячески пыталась скрасить «приключение», бывшее ей явно в тягость, придираясь к женщине или же задавая каверзные вопросы. Так она узнала о прошлом миссис Джексон, которое та описала фрагментарно: поведала о муже, положении в обществе, семье, довоенных временах и попадании в убежище… Если её и впечатлила эта история, виду Кейт явно не подала, а даже наоборот, критиковала её действия. На рассказ о том, как она спасла Роланда, та лишь презрительно фыркнула и ответила, что если бы она не встретила Миллера, гнил бы сейчас её труп на солнце в том безымянном городишке, обворованный до последней нитки рейдерами.
Леди Джексон пыталась было разузнать у девушки хоть что-то о ней, но та лишь рявкала: «Отвянь, дурёха» и отворачивалась, ускоряя шаг. Последним прозвищем, кстати, она и заклеймила Джоанну, недоумевающую от того, откуда на её голову свалилось такое «счастье». Миссис Джексон предполагала, что такое агрессивное поведение девушки вызвано тем, что она отчаянно пытается бороться с собой и не употреблять очередную дозу наркотика. Да и сближаться не собирается, тем более — хотя бы на несколько миллиметров приоткрыть душу. Но Кейт всё же ещё шагает рядом с ней. Она могла бы легко отстрелить ей полголовы из своего дробовика, как только они покинули врата особняка Миллеров. Это даже вызывало у Выжившей своего рода уважение, однако она побаивалась Кейт и её переменчивых настроений, вечных придирок и насмешек.
— Так что, ты даже стрелять не умеешь?
— Увы, но практики у меня в этом деле не было.
— Боюсь, что единственная для тебя станет последней, — мрачно добавила Кейт, а потом неожиданно разговорилась: — Лучше уж тогда шпагой маши, — она кивнула на оружие, прикрепленное к поясу женщины, — авось, да как-то попадешь. И то не факт. Патроны береги. Они сейчас — на вес золота: за двести лет перестреляли все, что только можно. Заводы стоят, никто новые отливать не собирается, а военные базы часто охраняются либо роботами, либо ошалевшими от такой «радости» рейдерами. Так что приходится всяким мародерам попотеть, чтобы найти боезапас, и продают они его по соответствующей цене.
Джоанна поблагодарила девушку за совет. Дальше они шли молча.
Когда они подошли к поселению, где, согласно карте, можно было получить ночлег, уже вечерело. Сумерки медленно накрывали черными тенями Пустошь, из чего Выжившая сделала вывод, что сейчас приблизительно середина весны. Увы, ярко выраженные погодные перемены Пустоши не грозили: не было цветущих деревьев, веселых ручьев, просыпающейся ото сна зелени. Всё было однообразное, в грязно-желтых тонах, без единого признака веселого зеленого.