Тореадор

Теперь мне приходилось быть внимательным вдвойне. Пару раз во время рыбалки, он попытался столкнуть меня в воду. Я молча терпел. Труд рыбака совсем не из легких. Никогда не известно, каким будет улов на этот раз. Но для меня всегда была награда, когда лодка уже направлялась к берегу, я всегда видел Лауру, стоящую на огромном валуне, ее огненно-рыжие кудри развевал ветер. Она терпеливо ждала меня. Всегда. В любую погоду. Так продолжалось долго, может три или четыре года, не знаю.

Однажды, возвращаясь с рыбалки, я не увидел на знакомом валуне хрупкую фигурку. Я забеспокоился, но отец гадко засмеялся и сказал, что Лаура сейчас гуляет с женихом.

– С каким женихом? Ей нет и двенадцати лет!

– И что? Она адово отродье! Ничего! Стерпит!

Я выскочил из лодки и бегом побежал к роще неподалеку. Откуда я знал, что она там, я и сам не могу сказать. Их было четверо. Двое держали девочку за руки нарастяжку, а третий срывал с нее платье. Четвертый стоял поодаль и командовал. Все они гоготали во все горло. Лаура плакала и мычала, во рту у нее была засунута какая-то тряпка. Оборванный фартук и курточка валялись на земле. Я выхватил нож. Плохо помню, что и как я сделал, но один из покалеченных оказался сынком богача. Его я мало задел, а вот его дружкам повезло меньше. Они провалялись в кроватках больше месяца. Зато с тех пор на Лауру больше никто не смел поднять даже глаз. Я мог убить любого. Меня стали бояться все, даже взрослые.

Дни потекли за днями. Мы все так же рыбачили. С того события я не разговаривал с отцом вообще. Молча собирался, никогда не поворачивался к нему спиной. В лодке так смотрел на него, что теперь он стал меня опасаться. Чтобы не стать совсем жестоким и озлобленным, я старался все время думать о сестре. Ей ведь тоже было совсем не сладко. Даже внешне она сильно выделялась из других. На Корсике живут в основном выходцы из Испании, и других там тоже хватает, но все люди смуглые, черноглазые, коренастые. Я не мог не замечать, что мы с Лаурой не похожи на остальных. Мне было тринадцать или четырнадцать лет, а я уже был ростом выше большинства взрослых мужчин, даже выше своего отца. А Лаура с годами становилась все красивее. Огненно-рыжие волосы стали сочного золотого цвета, а кожа на лице и руках белой и тонкой, почти прозрачной. Таких красавиц в наших местах вовсе не найти. Я знал, что очень многие начинают заглядываться на мою сестру. Меня это сильно тревожило. Лаура довольно хорошо шила. Еще совсем малышкой, она перешивала для меня старые отцовские рубашки, а из рваных курток делала мне безрукавки. Затем стала вышивать на них узоры. Сначала неумело, потом все чище и ровнее. В нашем селении стали говорить про нее, что она настоящая мастерица. Я старался, как мог, добыть немного денег, чтобы купить для нее нитки и иголки. Так мы и росли, два самых близких и родных человека, вокруг нас все были чужими.

Как-то рыбача, уже довольно долго, но без особого успеха, мы повернули лодку к берегу. Ветер крепчал. На море начиналась рябь. Волны, вначале совсем незаметные, становились все темнее и круче. Я вдруг услышал крик о помощи. Отец не хотел разворачивать наше суденышко, но я настоял. Первая заповедь моряка: "помоги тонущему". Проплыв немного, мы увидели между двух высоких волн что-то белое, как будто женское платье, оно то всплывало на поверхность, то начинало опускаться в глубину. Я, не раздумывая, бросился на помощь. Отец повел лодку за мной. Вдвоем мы кое-как подняли на борт женщину. Она успела вдоволь наглотаться морской воды и уже была почти без сознания. Еще мгновение, и она могла бы утонуть. Отец помог ей придти в себя. Она стала кого-то искать глазами. Я встал во весь рост и за очередным валом воды увидел нарядное судно, на котором у борта столпились несколько человек. Они кричали, видимо искали эту женщину. Я им помахал и тоже крикнул, приглашая плыть за нами. Видимо они увидели ее в подзорную трубу, потому что тот час повернули в нашу сторону. Волны были уже совсем неспокойными, нам удалось с большим трудом вытащить свою лодку на берег. От моря нас закрывал огромный валун, на котором, как всегда стояла Лаура. Дождя еще не было, но ветер уже срывал с нас одежду. Лаура спустилась к нам, склонилась над женщиной, которую мы с отцом с большим трудом вытащили из лодки. Женщина открыла глаза и улыбнулась Лауре. Что-то проговорила на французском языке, и лишилась чувств. Лаура стала тереть ей руки и слегка бить по щекам, пытаясь привести даму в чувство. Я пошел вдоль берега, разыскивая, куда причалило нарядное судно. Пройдя примерно с милю, я увидел, как мне навстречу торопливо идут несколько мужчин. Один из них подбежал и спросил по-французски, тот ли я человек, что был сейчас в лодке? Я ответил, что мы спасли какую-то женщину. Незнакомец обрадовался и попросил отвести их к этой женщине. Когда мы пришли, отец сидел у нашей лодки, а Лаура как могла, ухаживала за незнакомкой. Француз поднял женщину на руки и стал целовать ее, мы с Лаурой отвернулись. Потом он подошел к моему отцу, что-то сказал ему и бросил на колени толстый кошелек. Отец заулыбался и низко поклонился господам. Дома он даже не стал, по обыкновению, никого оскорблять, высыпав наш улов в бочку, приказал почистить рыбу и сразу ушел.

Его не было несколько месяцев. Мы уже думали, что он не вернется никогда. Я перестал рыбачить, а пошел ухаживать за быками к одному богачу. Он хорошо платил мне, а его сын, которого я когда-то сильно поколотил, старался не попадаться мне на глаза. Мама стала меньше уставать на поденной работе. Теперь они с Лаурой шили и вышивали нарядные костюмы для поселянок.

Как-то у нашей лачуги остановилась богатая коляска. Из нее вышли мужчина и женщина. Половина улицы сбежалась посмотреть на это чудо. Мужчина спросил про меня, кто-то из мальчишек сбегал за мной. Я пришел и увидел, что француженка внимательно рассматривает вышитые Лаурой ленты. Когда она увидела меня, сразу заулыбалась:

– Здравствуйте, месье. Мы приехали поблагодарить Вас еще раз за мое спасение. Я хорошо помню, как именно Вы вытащили меня из моря. Если бы не ваша смелость, меня бы уже не было в живых.

Я очень смутился, и не нашелся, что ей ответить.

– Скажи, милое дитя, это ты сама так чудесно вышиваешь?– обратилась она к Лауре.

– Да, сеньора.

– Я привезу тебе ленты, нитки и бусы. Я хочу, чтобы ты их расшила для меня. Хорошо? Я тебе хорошо заплачу.

– Слушаюсь, сеньора.– Покраснев как мак, проговорила Лаура.

На другой день у нашей лачуги опять остановилась давешняя коляска. Из нее вышли дама со служанкой. У служанки в руках была корзина, полная лент, ниток, бусин и всего, что только необходимо портнихам. Оказалось, что все это было в подарок Лауре. А кроме этого, она отдала ей ленты, которые надо было расшить золотом и бисером. Девочка была так рада, что даже заплакала. Она долго и дотошно узнавала, какие именно узоры должны украшать наряды госпожи. С этого времени наша маленькая семья стала жить не хуже других. Мы смогли купить себе настоящую одежду и обувь.

Мой хозяин тоже не наказывал меня. Возиться с молодыми бычками мне очень нравилось. Я должен был следить, чтобы они не сломали рога в своих драках, чтобы как следует набирали вес. Это были особенные быки, они были крупнее и злее тех, которых я видел до сих пор. Мало кто мог с ними справиться, но у меня получалось.

Дома мы впервые были по-настоящему счастливы. Теперь мама и Лаура с утра и до позднего вечера шили и вышивали. На столе у нас появилась горячая еда. Никто не ругался. Мама даже помолодела. Я думал, что нашим бедам пришел конец…".

В это время зазвонил колокол. Падре Бенито Николас де Калво поднял руку, призывая Марко прервать свой рассказ.

– Остановись, сын мой. Наступило время завтрака. Не будем нарушать правила. Зайдем сейчас за твоими спутницами и пойдем в трапезную. После завтрака я внимательно дослушаю твою исповедь.

Марко встал и смиренно последовал за священником. Подойдя к гостевому дому, Падре указал на дверь кельи, где отдыхали женщины. Марко постучал и заглянул внутрь. Лаура и Кончита сидели на своих лавках, в ожидании священника. Увидев Марко, они сразу поднялись и пошли следом за ним.