Страница 11 из 14
Я взглянул на переплет.
Роже Гароди. "Корни неба".
- Чушь, - сказал я вслух.
- Вы находите?
Я вздрогнул и обернулся.
Доктор Фул был откровенно пьян, синяки на лице его вовсе не украшали. В "Креветке" его отделали по первое число.
- Чушь? - повторил он нетвердо. - А то, что мы травим рыбу и птиц, сводим леса, тоже чушь?
- Я видел Потомак и Огайо, - возразил я. - Они были мертвыми, но мы взялись за них, и они снова поголубели.
- Вам налить? - доктор Фул держал в руке бутылку и два стакана. - Я где-то видел ваше лицо. Мы знакомы?
- Еще бы! Я вытащил вас из "Креветки". Помните?
- Я помню, - равнодушно сказал доктор Фул. - Зачем вы это сделали?
- Не знаю... Вытащил... Лучше ответьте на мой вопрос.
- А-а-а, это вы о поголубевших Потомаке и Огайо... - доктор Фул в упор взглянул на меня. Его глаза, обведенные синими кругами, были огромными и пронзительными, как у спрута. Он в какой-то момент даже перестал казаться мне пьяным. - Вам приходилось бывать в Аламосе?
- Нет.
- Сточные воды в Аламосе сбрасывались прямо в океан, на волю течений. Удобно, но течения там замкнутые, и все дерьмо вновь выносило на берег. Жители Аламоса первыми узнали, что такое красный прилив. Это когда вода мертва, а устрицы пахнут бензопиреном.
- Неужели устрицы важнее благосостояния?
- А-а-а... - протянул доктор Фул. - Вы это что? О _п_о_л_ь_з_е_? А Парфенон приносит пользу? - вдруг быстро спросил он, и его глаза агрессивно сверкнули. - Если Парфенон срыть, освободится место для автостоянки. И не для одной. А собор Парижской богоматери? Снесите его башни, какой простор для обзора! А преториумы римских форумов? А Версаль? А Тадж-Махал? А Красный форт? Чего мы трясемся над ними, какая от них польза? Зачумленные гробницы! Нет?
Он все же был пьян. Я намеренно громко подчеркнул:
- Нам-то с вами ничего не грозит. Итаку охраняет санитарная инспекция. Разве это не так, доктор Фул?
Он рассмеялся:
- Санитарная инспекция!.. После смерти Бэда Стоуна я даже говорить о ней не хочу.
- Да, конечно, - наигранно вздохнул я. - Болезнь, названная вашим именем, не лечится. Вам не удалось спасти Бэда.
Доктор Фул не понял:
- Спасти? Как можно спасти человека, выброшенного с седьмого этажа?
- Выброшенного?
- С чего бы он сам полез в окно? - злобно ощерился доктор Фул.
- Ну как?.. Отчаяние... Он заразился самой болезнью...
- Не городите вздор! Болезнью Фула нельзя заразиться!
- То есть как? - я изобразил смятение и радость. - Я приехал к вам посоветоваться... Значит, мне ничего не грозит?
Доктор Фул плеснул в стакан из бутылки и сделал глоток.
- Когда появились первые больные, я тоже ничего не понимал. Я искал возбудителя и не находил его. Это Бэд подсказал мне, что искать нужно с_н_а_р_у_ж_и_. Такая у него была манера высказываться. Я взялся за воду Итаки и провел серию опытов на собаках и мышах. Я поил их артезианской дождевой водой, водой из ручьев. Результаты оказались поразительными. Через неделю погибла первая собака, потом мыши. Все животные перед смертью были дико возбуждены, они лаяли и пищали, а также не могли усидеть на месте... Я потом исследовал их мозг. Полная атрофия.
- Пьяная рыба, - вспомнил я. - Это как-то связано с тем, о чем вы рассказываете?
- А-а-а, - уставился он на меня, - вы побывали у океана. Ну да, наверное, любите рыбу... В Итаке всегда любили рыбу, Итаку долгое время кормил океан. Кто мог подумать, что смерть придет из океана? В тканях рыбы и устриц я обнаружил массу ртутных агентов. Нашлись и такие, что никак не поддавались идентификации. Все, что можно о них сказать, так это то, что они существуют и крайне вредны. Разве этого мало? А ведь тою же дрянью насыщены земля и воздух Итаки. Когда начали погибать деревья, поступил приказ - вырубить все рощи. ЗАЧЕМ ТРЕВОЖИТЬ ЛЮДЕЙ?
Я смотрел на доктора Фула, и мне пришло в голову, что он не видит меня, забыл обо мне. Ему просто хотелось выговориться. Он был пьян и уже не контролировал свое сознание.
Но каким бы он ни был пьяным, смелости ему было не занимать. Он пошатнулся, но дотянулся до лежащего на кресле белого больничного халата:
- Накиньте это на себя. Убеждают не слова. Вам, наверное, стоит кое-что увидеть.
3
Палата, в которую мы вошли, была освещена тусклым ночником. Головы лежащих на койках людей казались очень большими. Ни один из них не шевельнулся, не проявил никакого интереса, но они не спали. Я убедился в этом, наклонившись над ближайшей койкой. Больной почувствовал, что свет ослаб (его лицо накрыло тенью), и неестественно часто заморгал. В уголках глаз скапливались слезы, полосуя следами бледную отечность щек, сползали на подушку.
- Этот человек с детства был глухонемым, - почти трезвым голосом заметил доктор Фул. - Болезнь Фула сделала его еще и неподвижным. То же случилось с его женой и ребенком - они кормились рыбой с рынка. Живые трупы, - он сжал кулаки. - Правда, эти трупы могут функционировать годами.
- Не пугайтесь, - предупредил он меня на пороге.
Я ступил в следующую палату.
Единственный ее обитель сидел на тяжелой, привинченной к полу металлической койке. В каком-то неясном и угнетающем ритме он безостановочно бил перед собой огромным опухшим кулаком. Скошенные глаза непрерывно и судорожно подергивались.
- И так уже три года... Типичный моргач, по классификации Сейджа... А раз моргач, значит, в резервацию! Кто будет работать в городе, забитом чудовищами и уродами? Потому болезнь Фула и объявлена заразной - так легче изолировать моргачей.
В следующей палате в металлическом кресле, пристегнутая к нему ремнями, находилась женщина лет тридцати. Возможно, она была когда-то красивой, но морщины и язвы, избороздившие ее лицо, не оставили от красоты даже воспоминаний. Она вызывала отвращение.
Фул погладил женщину по сухим ломающимся волосам. Дергаясь, хватая ртом воздух, женщина силилась что-то сказать, но у нее ничего не получалось.
- Когда ей исполнилось двадцать лет, - сказал доктор Фул, - у нее заболели ноги. Боль в суставах была такой сильной, что она потеряла возможность передвигаться. Потом она стала слепнуть - первый и самый верный признак болезни Фула. Нарушения речи, язвы. Болезнь сказалась и на интеллекте, она разучилась читать. Вся ее семья питалась в основном рыбой, вылавливаемой в океане.