Преступление без смысла

— Вы ещё про меня забыли, — подал голос Баюн.

Ему никто не ответил, и стало удручающе тихо. Выехав из тоннеля, машина помчалась к окраинам Близбора.

***

Когда на дом госпожи Сайто напали, тот, кто за этим стоял, готовился к важной беседе. Впрочем, сейчас он не стоял, а сидел.

На стенах светились зеркала-мониторы — Коротов не выключал их даже ночью. В эту комнату, расположенную под его особняком, стекалась информация: юристы доносили о сделках конкурентов, папарацци присылали компроматы, финансисты делились биржевыми прогнозами. Коротов знал, что информация — ценный ресурс, и умел ею пользоваться.

Но в зеркалах сейчас были не биржевые котировки, не компромат на врагов и не подробности их сделок: в каждом зеркале, разделённом на сектора, были лица.

Мужчины и женщины.

Люди пожилые и средних лет.

С европейскими и азиатскими чертами.

На ком-то была чалма, тюбетейка или феска, на одной женщине — хиджаб. Кто-то был бледен, чья-то кожа напоминала цветом каштаны.

Коротов знал их поимённо. Эти лица, такие разные, объединяло одно: твёрдый и властный взгляд.

Перед креслом миллиардера стоял стол со стаканом воды. Взяв стакан, Коротов сделал глоток. Разговор будет трудным — лёгких разговоров с этими людьми не бывает.

— Как я понимаю, проект близок к завершению, — донеслось из зеркала.

— «Ключ» готов, — помедлив, миллиардер добавил: — Но вы ведь и так это знаете.

— Знаем, — теперь голос был женским. — Мы также знаем о возникших у вас проблемах.

Коротов приподнял бровь:

— Неужели?

— Один из ваших сотрудников разобрал «Ключ», чуть не выкрав кристалл. А следом явилась его сестра.

Лицо Коротова не дрогнуло. Оправданий от него не дождутся: иногда лучшая тактика — это молчание.

Когда стало ясно, что ответа не будет, из зеркала прозвучало (голос был мужским, но сварливым):

— А ещё вы позволили спиритусу похитить сразу троих! Мало того — один из них знаменитость, а дух был вашим фамильяром, что сделало вас подозреваемым! Не понимаю, как вы могли так просчитаться!

Это стало сигналом для других: из зеркал посыпались упрёки. Когда они стихли, Коротов сказал:

— Что ж, отвечу по порядку. Во-первых, по поводу кражи: она была обречена на провал, и дальнейшие события это доказали. Не скрою, моя охрана недоглядела, но теперь рядом с «Ключом» дежурят пятнадцать магов и десять спиритусов класса «демон». Лаборатория, где хранится «Ключ» — одно из самых безопасных мест в мире.

Коротов выдержал паузу — достаточную, чтобы придать вес словам, но слишком короткую, чтобы кто-то возразил — и продолжил:

— Что до нейтралов, похищенных Бальдом: нам требовались ещё три ауры, и скорость была важнее осторожности. Законодержцы обо мне узнали? Что ж, ну и пусть: когда я попаду в Лесовье, им уже станет не до нас.

Возражений не было — лишь ворчание. Заговорила пожилая китаянка:

— Только если вы подчините Перуна… Впрочем, не подчините вы, это сделает наш человек.

Взгляд Коротова выдал отвращение — он знал, о ком идёт речь. А новый собеседник спросил:

— Но раз «Ключ» уже готов, то чего же вы ждёте? Экспедицию в Лесовье можно отправить уже сейчас!

— Сегодня день рождения моей дочери, — миллиардер вновь отпил из стакана. — К завершению плана я приступлю вечером. После пяти лет ожиданий один день роли не сыграет.

— А зачем вам отправляться туда самому? Пошлите своих людей.

Коротов улыбнулся, но радости в улыбке не было:

— Этот вопрос я давно для себя решил. Есть дела, которые нельзя никому поручать.

Совещание продлилось недолго. Поблагодарив всех (Коротов с детства привык помнить об этикете), он вышел из комнаты и за порогом остановился. На стене блестел рисунок, выложенный изразцами: змея, обвившая чашу. Символ медицины будто ждал его: когда Коротов коснулся чаши, глаза змеи загорелись, и часть стены отъехала в сторону.

Он вошёл в комнату, где тоже мерцало зеркало — но уже не на стене, а в светившемся пентаграммой полу. За зеркальным кругом царил полумрак. В секторах пентаграммы были цифры, символы, линии; будь здесь врач, он бы узнал их — ЭКГ, частота дыхания, пульс… А в центре круга стояла кровать, где лежала женщина: в белом платье, со светлыми волосами она казалась принцессой, ждущей, что её разбудят.

Коротов сел на кровать и очень тихо сказал:

— Как бы всё ни сложилось, такой я тебя больше не увижу… Если вернусь, то лишь с тем, что сделает тебя прежней.

Потом он сидел, держа руку женщины — сидел и молчал… пока не услышал ненавистный ему голос:

— Ценю ваш подход: слова прощания слишком банальны, чтобы произносить их вслух.

Отпустив руку жены, миллиардер встал.

— Хотя мне трудно судить, — добавил визитёр. — Я давно ни с кем не прощался.

Коротов развернулся к двери:

— Как ты сюда попал?

От стены отделился едва видимый силуэт, зеркальные одежды зашелестели.

— Через дверь, разумеется. Вы думали, моя слепота помешает мне попасть в дом? Бросьте — вам ли не знать, что у меня свои способы видеть… И они надёжнее ваших глаз.

Змиулан, понял Коротов.

Он знал о спиритусе, чьи глаза связаны с Лаэндо. Выходит, дух неподалёку — наблюдает за домом сквозь крышу с потолками.

— За эти годы я изучил вашу охранную систему, — сказал Лаэндо. — Амулеты и спиритусы остановят воров, но не меня.

Он встал у пентаграммы. Свет мерцал на его одежде, и Коротов невольно зажмурился.

— Что тебе нужно? — спросил он.

— Хотел убедиться, что всё идёт по плану… и что вы не забудете взять меня с собой.

— Не напоминай мне про план: не я схватился с мальчишкой, поставив под угрозу операцию!

— Разумеется, не вы — вы лишь притащили законодержцев на завод. Неужели нечем было себя занять?

В интонациях Коротова зазвучали стальные нотки:

— Я занимаю себя тем, чем хочу.

— Как и я, — изрёк зеркальник. — Было любопытно, на что щенок способен — в конце концов, у него ингениум моего единственного достойного врага. Но ожидания не оправдались — мальчику нужно подрасти.

Коротов сжал губы: неприязни к Лаэндо он не скрывал.

— Кстати, вы не всё сказали нашим друзьям, — заметил тот. — Решили умолчать о мелочах?

Миллиардер не удивился: раз Лаэндо здесь, то разговор в соседней комнате он слышал с начала до конца.

— Тебя не учили, что подслушивать некрасиво?

— Меня вообще не учили, если не считать учёбой пинки с зуботычинами… Законодержцы и мальчишка нашли сестру Сомина, а это может стать проблемой.

— Не станет, — бросил Коротов, — их уже припугнули.

— Припугнули вместо того, чтобы убить? Не многовато ли милосердия?

Коротов подошёл к Лаэндо вплотную:

— Не путай милосердие с целесообразностью, чернотворец! В отличие от тебя, моя цель — не горы трупов… Когда надо было убрать Далебора, я убрал его — я, а не ты.

— Из револьвера, — прошипел зеркальник. — Такой маг, как Далебор, подобного не заслужил. Он должен был умереть от моей руки, а не от пули того, кто вмешался в нашу схватку!

— У тебя был шанс — и не один, если мне не изменяет память. А теперь запомни вот что: ты можешь прийти в мой дом, обмануть охрану и, наверное, прикончить меня одним щелчком пальцев. Но эта операция — моя затея, я разработал её с первой и до последней стадии. И указывать себе я не позволю!

На несколько секунд повисла тишина… а потом Лаэндо расхохотался. Будь на месте Коротова кто другой, этот смех привёл бы его в ужас.

— Впервые вижу, как вы вышли из себя — наверное, мне следует извиниться.

— Я не нуждаюсь в извинениях… тем более в твоих. А теперь пошёл вон — я хочу побыть с женой.

Лаэндо бесшумно двинулся к двери. Отблески пентаграммы играли на его плаще, будто в насмешку. Зеркальник не обижался — он давно разучился это делать.

Глава 14

Партия в шахматы