Страница 41 из 50
Пусть она и не была суеверна, но подобное стечение обстоятельств не могло не насторожить… Да и здесь ее ждет вполне комфортная жизнь, любовь же к работе… Много ли тех, кто любит занятие, приносящее деньги?
— Как видите, Марика, со мной все хорошо и покидать этот мир я не намереваюсь… Скажи, пожалуйста, когда меня выпишут? — спросила девушка, радуясь лишь тому, что магия была способна на многое, и благодаря этому она не чувствовала себя грязной, хотя душ Арабель посетила бы с удовольствием.
— Еще немного мы понаблюдаем за вами… И я должна сообщить господину Блоренсу о том, что вы пришли в себя. — Ведьма кивнула, хмыкнув, да, он наверняка поможет ей сбежать из больничных стен побыстрее. — Полагаю, он зайдет вечером, а пока я принесу обед.
Девушка кивнула, задумавшись, беспокойство наставника было объяснимым, хотя видеть его сейчас почему-то не очень хотелось…
Бульон с кусочком поджаренного хлеба и вареное мясо не запомнились девушки ничем, кроме сероватого оттенка и примерно такого же вкуса… Отставив поднос, она повернулась набок, засыпая и сквозь дрему чувствуя, как постепенно отступает уже порядком надоевшая головная боль.
Проснулась она от пристального взгляда, вздрогнув при этом и ощущая, как магия окутывает пальцы. Рефлексы были превыше недомогания и усталости...
— Ты нас всех очень сильно напугала, — услышала она знакомый голос и после этого смогла точно идентифицировать его хозяина — своего учителя.
В комнате было темно, и достопочтенный господин Блоренс чуть подался вперед, давая ученице увидеть свое лицо, полное сочувствия и тревоги.
— Но, как оказалось, треволнения были напрасными, — сказала ведьма с улыбкой, пытаясь заглянуть внутрь опытного менталиста, мало ли, что он знает.
В конце концов, в квартире девушки была полностью собранная к побегу сумка, ожидавшая своего часа… Нет, сильно давить наставник не будет, а, учитывая их работу, постоянная готовность к поездке — абсолютно нормальная практика.
— Я принес сладкого, надеюсь, это порадует тебя. — На колени севшей девушки он положил коробку, в которой были булочки, посыпанные белой сахарной пудрой, с кусочками яблок в карамели и таким же образом обработанных ягод.
Арабель улыбнулась, не понимая, почему у нее непроизвольно дернулся глаз при взгляде на любимое лакомство.
— Голова еще болит, надеюсь, сладкое поможет, — пробормотала она, приступая к трапезе, вредной для фигуры и необходимой для разума. — Вообще, это варварство — усыплять менталиста, какой гений до этого додумался? — проворчала она, допуская, что этот самый гений сейчас сидит перед ней.
— Я, — буркнул мужчина. — Это куда лучше, чем если бы ты сгорала от лихорадки и не имела возможности провалиться в забытье…
— Узнаю, кто заразил, убью, — хмыкнула ведьма.
Она ожидала внушения на тему того, что не имеет на это права, что виновник ее состояния мог не знать о подобного рода последствиях… Нет, к ее удивлению, наставник миролюбиво покачал головой и улыбнулся. Единственный вывод, который могла сделать Арабель, — господин Блоренс по-настоящему переживал за свою ученицу.
— Спасибо, — пробормотала ведьма, закончив с трапезой и облизывая пальцы. — Когда мне выходить на работу? — осторожно уточнила она, вспоминая о своем желании побыстрее покинуть больничные стены.
— Полагаю, что через несколько дней тебя выпишут, и ты сможешь выходить в управление, — он сделал вид, что не услышал ее жалобного стона. — Сначала посидишь с бумагами, а после вернёшься к своей обычной нагрузке.
Арабель нахмурилась:
— Я отстранена? — осторожно уточнила девушка.
Она отлично знала, сколь мало существует сильных менталистов, и как сильно корона нуждается в ее услугах. Именно поэтому предложение разбираться с документами показалось ей странным.
— Нет, — господин Блоренс улыбнулся. — Ты была в магическом сне, поэтому возвращаться к колдовству стоит постепенно.
Арабель кивнула, да, это было абсолютно понятное и логичное объяснение, так что спорить не стоит. Да и кабинетная работа имела свои плюсы, например, приходить можно немного позже, а еще ее не ждут переработки…
Одно настораживало ведьму, то, как на нее смотрел наставник, едва заметно щурясь, будто ища какие-то отклонения в ее поведении или попросту переживая, что столь драгоценная магия могла пострадать во время продолжительной болезни…
— Хорошо, — коротко ответила девушка, не желая начинать спор. — Долго я была в забытьи? — осторожно спросила Арабель, хотя отлично знала ответ, сейчас за окном зима, последние же события, которые она могла воскресить в памяти, датировались началом осени…
— Так долго, что я уже начал скучать по твоим выходкам, — улыбнулся мужчина, вставая. — Отдыхай, я пришлю за тобой служебный экипаж, когда тебя будут выписывать…
— Может быть?.. — она сделала паузу. — Я дома посижу и на работу выйду, когда врач разрешит? — пообещала девушка уверенно, радости от возвращения на работу она не испытывала, но все же это куда лучше, чем оставаться в лазарете.
— Не могу рисковать тобой, — улыбнулся наставник. — Поправляйся...
Глава 18
Изменения, произошедшие в ее жизни, не слишком радовали девушку, мало того что ей не поручали теперь ни одного интересного или сложного дела, так еще и приставили напарника… Юноша по имени Гарен был неплохим парнишкой, но куда слабее девушки, да и опыта ему не хватало.
Господин Блоренс утверждал, что, во-первых, так ей будет проще вновь войти в курс дела, все же долгое отсутствие давало о себе знать, во-вторых, обучить мальчишку в поле — нужное занятие, в-третьих, Арабель не заскучает за составлением отчетов… Последнее не слишком радовало девушку, как и то, что, по всей видимости, ее наставник решил поработать сводником.
***
Снег сошел незаметно для ведьмы, она была занята составлением отчетов и разбором ничего не значащих дел, например, кражи или семейных скандалов. Несмотря на то, что зарплату ей не снизили, это было совсем не тем, к чему привыкла девушка.
Порой ей казалось, что теперь она будет делить свою жизнь на «до» и «после». Пусть она не слишком любила разбор более сложных и тяжких преступлений, а также интриг и прочих радостей придворной жизни, но копаться в головах скандалисток и карманников было не самым приятным занятием. Если же прибавить к этому необходимость объяснять каждое свое действие Гарену, становилось и вовсе тошно.
Порой Арабель поглядывала в сторону сумки и нет-нет, да и возвращалась к отчаянному желанию сбежать. Если до болезни девушку тяготила ответственность, работа на пределе возможностей и опасность, связанная информацией, которой она обладала об очень высокопоставленных господах, то сейчас… Ей попросту было тошно.
Да за счет снижения нагрузки магия больше не уничтожала ее столь сильно, как раньше, но эта работа казалась растянутой по времени агонией. Время от времени она задумывалась о необходимости подойти к начальнику, поговорить с глазу на глаз, возможно, доказать, что она может работать как раньше, ее магия ни капли не пострадала от продолжительной лихорадки…
Вот только далеко не факт, что при проверке не обнаружится еще одна маленькая деталь, которая настораживала саму Арабель — огненная стихия, которая постепенно проявлялась в девушке с момента ее возвращения в свою квартиру. День ото дня все сильнее и сильнее, в минуты гнева или слез лучше было закрыться в ванной, чтобы не поджечь окружающую мебель или собственное платье.
Само появление магии не слишком смущало ведьму, все же причина была вполне объяснима, после тяжелых физических потрясений, как, например, болезнь, мог просыпаться скрытый, дар. Сказать же этого о силе магии она не могла, огонь пугал ее, но и обращаться к наставнику мешал внутренний протест, будто что-то кричало внутри слова предостережения, отвращая от этого опрометчивого шага…
И Арабель слушала свой внутренний голос… Как и всегда…