Живи в удовольствие (ЛП)

Реми зааплодировала бы, будь ее рука свободна.

– Спасибо Богу за Салену. Это очень разумно, записать на листке с рецептами.

– Приказы врача, – ответил Джульен. – Салена постоянно выписывает мне рецепты. «Иди побегай» или «Отправься гулять пешком», или «Пригласи ее на свидание».

– Она дает тебе рецепты на свидания?

– Она потрясающая, верно? Мне пришлось сдать кучу тестов и прочего, чтобы быть готовым к сексу. Знаешь, они хотели убедиться, что мой иммунитет выдержит. Салена провела все тесты и затем, после подтверждения, усадила меня в своем кабинете и провела трехчасовую лекцию о сексе, женщинах и женской анатомии. У нее была графики и диаграммы. Фильмы были моей любимой частью. Это было удивительно. Я никогда не занимался сексом, но знаю, где клитор и точка G, и знаю, что делать, когда найду их.

– Можно я сейчас пойду поцелую Салену? В губы?

– Можно посмотреть? – спросил Джульен.

– Конечно.

– Я люблю Салену, – сказал Джульен с широко раскрытыми глазами. – Она мой герой и мой лучший друг. Она спасла меня из собственного дома, заставила выйти, жить своей жизнью, пробовать новое.

– Как переехать в Париж?

– Как только я оказался чист для «взрослых занятий», как называет их Салена, она устроила интервенцию родителям и сказала им, что они все усугубляют ситуацию, удерживая меня дома и обращаясь со мной, словно я на грани смерти. Мои родители боготворят врачей, поэтому приняли ее всерьез и отпустили меня. Я должен был взять Салену с собой, чтобы она мониторила мое физическое состояние.

– Значит, ты уехал в Париж?

– Я сказал Париж. Они предположили Париж в Кентукки. Я не поправил их.

– Они взбесились? – спросила Реми.

– Сперва да. Но Салена уговорила их. Во Франции лучшая система здравоохранения в мире. Гораздо лучше, чем в США. И сейчас я здоров как конь. Салена заботится об этом.

– Я рада это слышать. – Реми поняла, что, скорее всего, этого было преуменьшение века. «В экстазе» будет более точное описание.

– Сейчас родители несколько успокоились насчет Парижа. Салене все еще нравится здесь. Мне нравится здесь. Учить язык, знакомиться с новыми людьми.

– Знакомиться с женщинами?

Джульен пожал плечами.

– Был на нескольких свиданиях.

– Только нескольких?

Джульен игриво усмехнулся.

– Ты знала, что рак одинаково произносится и на английском, и на французском? Не важно, на каком языке, это слово заставляет девушек бежать. Это не то, что было в прошлом. Это не то, что пугает людей. Это то, что может вернуться. Возможно, вернется. Как только начинает болеть голова, простуда, что угодно, семья паникует. Любой в моей жизни будет разделять этот страх. Непросто просить столько мужества от кого-то, кого ты только что встретил, верно? Неудивительно, что девушки убегают, как только я рассказываю им правду.

Реми поднялась и посмотрела на Джульена, который все еще лежал на спине.

– Я не убегаю, – ответила она.

– Почему нет? – спросил Джульен.

– Я самый неромантичный человек, которого я когда-либо знала, – призналась она. – Но по какой-то причине...

Она больше ничего не сказала, потому что знала, что не нужно было.

– Знаю, – ответил Джульен низким тоном, почти напуганным.

– Я никогда тебя не забывала. Должна была. Тебе было семнадцать. Я только выпустилась из колледжа в тот декабрь. Я должна была забыть о тебе давным-давно. Но так и не смогла. И теперь, с тобой, я ощущаю себя там, где именно и должна быть.

– Хотя и закончилось все плохо, я был так благодарен, что у нас был этот момент на рождественской вечеринке. В те ночи в госпитале наедине со своими страхами и истощением, я думал, может, просто перестать сражаться, уснуть и никогда больше не просыпаться, но я запомнил ту ночь с тобой. Я помнил твои поцелуи, прикосновения, как ты прикасалась ко мне... и это помогало мне смотреть в будущее. Будущее, где я был снова здоров и не был один. Ты была со мной все это время, Реми.

Реми сморгнула слезы. Они оба молчали. Воцарилась тяжелая многозначительная тишина. Она не хотела торопить события, не хотела давить на него. Но, несмотря на все ее благородные намерения, она так же хотела снова поцеловать его, прикасаться к каждому сантиметру, провести всю ночь с ним в этой постели и помочь наверстать упущенное время, и показать, ради чего он сражался.

– Это будет похоже на заученную фразу, – наконец сказал Джульен, – но клянусь, это не так. Дело в том... когда проводишь с семнадцать до девятнадцати, думая, что можешь умереть, взгляд на жизнь меняется. Я решил, что хочу в Париж в четверг. В понедельник я и Салена были в самолете. Когда хочешь сделать что-то, делай. Не жди неделю, год. Потому что ты знаешь, что тебя может не стать в следующем году, на следующей неделе.

– Carpe diem? – спросила Реми.

– Это значит «Живи одним днем», – ответил Джульен. – Сейчас ночь.

– Carpe... Погоди секунду. Меррик? – громко позвала она, достаточно громко, чтобы ее голос раздался во всей квартире.

– Немного занят, Босс! – крикнул он ей в ответ, его голос едва доносился через стену комнаты Джульена.

– Как на латыни ночь?

– Зависит от части речи!

– Существительное!

– Noctem! – прокричал он.

– Спасибо! – выкрикнула Реми. Затем она повернулась к Джульену и прошептала: – Carpe noctem. «Живи одной ночью».

– Мы могли просто посмотреть онлайн, – заметил Джульен.

– Знаю. Но я хотела немного отомстить за все разы, когда Меррик начинал беседу со мной, пока я была в ванной. К тому же, какой смысл иметь ассистента-гения, который знает латынь, и не просить его помочь?

– Хорошо подмечено.

– Итак... – сказала Реми, и это напряженное, тугое молчание снова повисло в комнате. Она провела ладонью вверх и вниз по груди Джульена. С каждым разом она всю ниже опускалась к его животу. Под ее рукой она ощутила, как перекатываются его мускулы на животе. Джульен волновался. Ей это нравилось.

– Итак... – повторил Джульен. – Что ты хочешь сделать?

– Тебе решать, – ответила она. – Ты больше потеряешь, чем я.

– Буквально, – ответил он.

– Как насчет этого? Что если я тебя поцелуй прямо сейчас, а ты поцелуешь в ответ, и мы будет целоваться, пока что-нибудь еще не произойдет или мы не уснем?

– Мне нравится идея. И знаешь, живи в удовольствие,

Она кивнула и прошептала:

– Живи в удовольствие.

Реми нависла над Джульеном и наклонилась к его губам.

Джульен запустил пальцы в ее волосы, притянул ее ближе и углубил поцелуй. Поза была достаточно неудобной, чтобы Реми более чем обоснованно задрала юбку и оседлала бедра Джульена. Джульен рвано вдохнул.

– Я не слишком много вешу, не так ли? – поинтересовалась Реми и застыла. Ее даже с натяжкой не назовешь худой. При ее росте в 172 сантиметра с мышцами и изгибами она могла весить больше, чем Джульен.

– Ты весишь идеально, и идеальное количество тебя прикоснулось к определенной части меня. Пожалуйста, сделай так еще раз.

Реми усмехнулась и оседлала его. Поцелуи, сперва неуверенные, быстро превратились в жаркие. Джульен, должно быть, не много целовался, но Реми не жаловалась насчет его техники. Она не могла насытиться его ртом, как и он ее. Джульен перекатил их на бок, не прерывая поцелуя. Его рука скользнула под ее блузку и ласкала спину. Она тоже хотела ощутить его кожу и как можно больше. Она запустила руку под его футболку и провела по его боку. Он был таким теплым и юным, и жаждущим. Если он хотел, поцелуи будут только началом их совместной ночи.

– Ты пахнешь розами, – прошептал Джульен в ее шею и прикусил место под ухом.

– Это мыло.

– Это не мыло, это твоя кожа. Это ты, – сказал он, его рука теперь была на центре ее спины, дразнила пространство между лопатками.

– Если ты пытаешься соблазнить меня, это работает. – Реми прижалась бедрами к нему. Внутри нее ужа начало взрастать давление.

– Я думал, ты пытаешься соблазнить меня, – подразнил Джульен.