Страница 2 из 9
Но многие историки считают, что фактам, приведённым в Житии, доверять не следует.
Критика Жития как исторического источника строится на использовании различных аргументов, которые можно поделить на три группы.
Во первых, сам характер Жития как текста в жанре духовной литературы вызывает вопрос о возможности его использования. Ведь в нем наряду с понятными нам фактами сражений, походов и т. д. описываются чудеса, имеются ссылки на волю Божью и т. д.
Исследователи не раз указывали на многочисленные заимствования из других литературных произведений, в первую очередь религиозных, и описаний религиозных чудес как на доказательства того, что значительная часть Жития является описанием не реальных, а неких мифических событий.
Другие считают, что формат Жития как теологической литературы в целом подразумевает не передачу реальной истории, а чего-то совершенно иного.
Кроме того, возникает недоверие к сведениям, записанным спустя двадцать или сорок лет после описываемых событий.
Для начала разберём с точки зрения источниковедения религиозную составляющую Жития.
Следует учитывать, что использование религиозных образов, ссылок на волю Божью и т. д. характерно не только для Жития, но и для летописей, да и вообще для большинства письменных источников Средневековья. Не стоит забывать, что их чаще всего создавали, сохраняли и переписывали представители духовенства.
Использование религиозных образов вызывало вполне понятное недоверие и даже неприятие у советских историков, воспитанных и работающих в рамках марксистского, т. е. атеистического мировоззрения. Выход был найден в концепции, утверждающей, что к реальным событиям «церковные мракобесы» добавляли религиозные вставки.
Как писал И.П. Шаскольский, «к сожалению, данное известие дошло до нас не в первоначальном виде: оно на каком-то этапе подверглось литературному приукрашиванию – в первоначальный текст добавлены религиозные рассуждения о помощи бога, Богородицы, святой Софии»18.
То есть утверждало, что сами очевидцы использовать религиозные рассуждения не могли.
Была даже выдвинута теория, что вначале была написана светская биография Александра Невского, затем дополненная религиозными мотивами, но позднее она была опровергнута советскими исследователями19.
Сегодня большинство историков понимают и признают, что в Средние века преобладало религиозное мировоззрение, т. е. люди искренне верили в существование высших сил и в их вмешательство в человеческие дела.
Отсюда вытекает и готовность увидеть проявления сверхъестественного в том, что человек неверующий просто отбросит по принципу «почудилось или померещилось», объяснив случайностью или совпадением. Понимание окружающих явлений также было обусловлено религиозным мировоззрением и ожиданиями самого человека. Однако это совсем не означает целенаправленного обмана со стороны авторов или составителей, как то подавала атеистическая пропаганда.
Также в Житии активно используются известные образы, часто заимствованные из литературы, в первую очередь религиозной.
У советских историков это вызывало откровенное неприятие. В лучшем случае такие образы воспринимались как некие художественные вставки, не имеющие отношения к действительности.
К примеру, описывая князя Александра, автор Жития пишет так: «…и красив он был, как никто другой, и глас его – как труба в народе, и лицо его как лицо Иосифа… сила же его была частию от силы Самсона, и Бог дал премудрость Соломона, храбрость же его – как у царя римского Веспасиана»20.
Использование этих образов дало советским историкам право писать, что «сравнения заимствованы из книжных источников» и относятся скорее к области литературы, а не к истории21.
Строго говоря, а что невероятного в указанном отрывке? Да, для описания используются общеизвестные (в то время) литературные метафоры, когда некие персонажи описываются через сравнение с известными личностями. Современный человек вполне может сказать, что некий персонаж красив, как, скажем… киногерой (точнее, сыгравший его киноактер). То есть перед нами – отсылка к образам, знакомым людям того времени.
Конечно, понятие красоты – вопрос вкуса. Строго говоря, Иосифа Прекрасного мы представляем только по описаниям и изображениям, созданным много позднее его смерти (если считать его реальным персонажем). То же касается и других персонажей.
Давайте задумаемся, насколько допустима информация, которую сообщает автор Жития, о том, что князь Александр Невский был крепок, силен и привлекателен внешне, имел зычный голос, был умен и храбр?
По поводу умственных качеств Александра мы можем судить по его действиям. Разные историки по-разному оценивают результаты его деятельности, но все сходятся на том, что перед нами – крупный политический деятель своего времени, успешно проводивший свою политику. Это позволяет сделать вывод, что князь был умен.
Известно, что Александр Ярославич много раз участвовал в боях, регулярно совершал путешествия, нередко сопряжённые с немалой опасностью. Так что его вполне можно назвать храбрым человеком. Кстати, именно как Александр Храбрый он упоминается в новгородских летописях22.
Мог ли при таком образе жизни князь выработать громкий, как мы бы говорим сегодня, командирский голос? Это вполне допустимо и логично, особенно если предположить, что к его словам обычно прислушивались.
Далее перейдём к его физическому состоянию, во всяком случае, на фоне других людей того времени. Все, что мы знаем о том времени, позволяет утверждать, что княжеская семья и окружение по сравнению с простолюдинами питалась намного лучше. Даже в голодные годы князья и их окружение не страдали от недостатка продовольствия. Более того, они намного чаще потребляли высококалорийную мясную пищу в отличие от простых людей.
С другой стороны, указанная группа людей регулярно испытывала серьёзные физические нагрузки, поскольку их образ жизни подразумевал активные физические занятия: тренировки с оружием, многочисленные конные поездки, отдых в виде охоты и т. д. Участие в битвах, даже при наличии охраны и пр., означало и, если можно так выразиться, естественный отбор: слабые и ленивые (не тренировавшиеся с оружием) имели намного меньше шансов выжить в бою.
Сочетание хорошего питания и физических нагрузок, безусловно, способствует формированию крепкого, физически развитого человека и хорошей наследственности у его потомков.
А поскольку хорошее питание характерно далеко не для всех членов средневекового общества, то разве не будет такой человек выделяться на их фоне?
Добавим к этому, что смерть в возрасте 46 лет подразумевает, что князь, скорее всего, ушел из жизни, т. е. запомнился своему окружению не дряхлым старцем, а довольно крепким мужчиной. Ну а крепкого и здорового мужчину вполне можно назвать и физически привлекательным.
Таким образом, использование привычных общеизвестных тогда образов свидетельствует о стремлении рассказать людям о данном персонаже, используя знакомые читателям образы, и вовсе не означает желания их обмануть.
Вполне допустимо предположение, что, используя подобные реминисценции, автор Жития пытался поместить своего персонажа в определённый смысловой ряд, подчёркнуть его близость к положительным персонажам библейской истории.
И здесь мы подходим к следующей группе аргументов против использования Жития как исторического источника, во всяком случае, касательно хода битвы.
Дело в том, что, начиная с девяностых годов XX века, в российской исторической науке произошёл серьёзный поворот, поскольку в связи с отходом от обязательного единого мировоззрения в исторической науке стали появляться новые идеи и подходы.
Важную роль в этом сыграл Н.И. Данилевский, который абсолютно справедливо поднял вопрос о необходимости перехода к пониманию записей в исторических источниках с учётом мировоззрения их создателей, т. е. о том, что историкам необходимо (по возможности) понять, что именно хотел сказал автор; необходимо воспринимать исторические источники во всей их полноте23.