Страница 7 из 16
Я хмыкнула и проговорила:
− Не сегодня так завтра. Вы ведь не будете подле меня вечно.
Мужчина покачал головой и спустя минуту молчания ответил:
− Что за капризный и бессовестный ребенок!
− Какой есть, − безразлично проговорила я.
− Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – строго проговорил мужчина.
− Более чем понимаю. Вы даже себе не представляете насколько! – гневно окинув его взглядом ответила я.
− Перерезать себе вены. И это на такой бессмысленный конец жизни согласна та бесстрашная, дерзкая и самовлюбленная девчонка с игривым огнем в глазах, которая каждую проводимую мной пару в университете превращала в сущую пытку? – с усмешкой проговорил мужчина, смотря мне в глаза.
Я с удивлением посмотрела на него и ответила:
− Да ладно, прям таки пытку! По вашему невозмутимому виду не было этого видно. Это вы меня доводили до белого каления своей требовательностью.
− Ну и что бы ты делала сейчас без моей требовательности? На каком уровне был бы твой немецкий? Как бы ты сейчас могла претендовать на назначение агента под прикрытием? Если бы не знала немецкий на таком уровне, который я вышколил в тебе, − все так же усмехаясь спросил мужчина.
− Это сейчас. А тогда я вас просто ненавидела! Когда все шли гулять, а меня ждал пересказ Гете в оригинале и без малейшей тени акцента в произношении, − скривившись ответила я.
− Ты училась на военного переводчика. Я обязан был требовать от тебя достижения того уровня, на который только ты в группе была способна.
− Я способна? Я вас умоляю! Тогда я была способна только часами выбирать себе платье и накручивать волосы перед зеркалом, − улыбнувшись ответила я.
− Вот поэтому мне и приходилось вести себя так, дабы вынудить тебя делать то, что ты упорно не хотела, − проговорил мужчина.
− И у вас очень хорошо это выходило. Я вас единственного из всех преподавателей запомнила до мельчайших подробностей. Ваши жесты, походку, недовольный взгляд, надменную улыбку, отменную осанку и даже вашу подпись! Я все это запомнила на всю жизнь и если бы не встретила вас более, то через пару десятков лет так же безошибочно могла бы все описать. Вот как вы мне тогда въелись в память со своими требованиями, − с насмешкой ответила я.
− И что, теперь, когда ты знаешь, что я буду руководить операцией, у тебя не возникает желания отказаться от затеянного?
− Нет. Для меня это задание очень важно! Это мое задание, которое я готова выполнять, даже если мне придется подчиняться вам еще раз в своей жизни. Я переживу это. Надеюсь, − проговорила я, зыркнув на мужчину из-подо лба.
Мужчина опять молча начал меня изучать и затем добавил:
− Я дам тебе шанс, раз уж для тебя это так важно. Две недели осваивать все наравне с Ниной. В конце этого срока я устрою экзамен. Та из вас, которая, по моему мнению, мне больше подойдет, отправится со мной в Краков. Буду оценивать беспристрастно, невзирая на наши прежние разногласия, обещаю. Но ты должна понимать, что юлить так, как ты это делала в университете, здесь не получится. Ты – такая же, как и все остальные. На задании мне нужна сильная партнерша, способная в любой момент сделать невозможное.
− Вы шутите сейчас? Вы правда дадите мне шанс попасть к вам в группу? – недоверчиво спросила я.
− Дам шанс, почему бы и нет? − ответил мужчина. – Но ты должна дать мне слово, что ты более не будешь думать о том, что хотела сделать сегодня, если я не выберу тебя. Я же в ответ даю тебе слово, что даже если ты и не будешь в составе моей группы, я сделаю все от меня зависящее, чтобы фон Герцен и его информатор ответили за то, что сделали с твоим мужем.
Я, все так же недоверчиво смотря на мужчину, проговорила:
− Хорошо, я обещаю, Андрей Владимирович.
− Зови меня просто Андрей. Тебе нужно привыкать к такому личному ко мне обращению, поскольку задание далее обяжет нас к более тесному контакту. А теперь мне нужно идти. Тебя я жду завтра в восемь часов утра, и ни минутой позже, в нашем штабе подготовки, − сказал мужчина и встав направился к выходу.
Я вскочила с дивана и засеменила за ним, укутавшись в полотенце. Открыв дверь и отойдя в сторону, давая ему выйти я проговорила:
− Спасибо вам…Андрей.
Мужчина едва заметно улыбнулся и вышел за порог, оставив меня одну.
Закрыв за ним дверь, я удивленно подняла брови, явно не до конца еще осознавая то, что сейчас произошло. Сам Чернов Андрей Владимирович собственной персоной в моем доме! Скажи мне кто о таком в мои студенческие годы, я бы только рассмеялась. Зайдя на кухню, я выглянула в окно на улицу, наблюдая за тем, как мужчина вышел из дома и направился к стоящей у обочины машине. Словно почувствовав, что я за ним наблюдаю он поднял голову и посмотрел на мое окно. Я подняла руку и помахала, он же кивнул с улыбкой и сев в свой автомобиль уехал. Я же продолжала все так же смотреть на улицу, размышляя над всем тем, что он сказал. Вспоминая, каким он был тогда и сравнивая с тем, каким он стал сейчас, я сделала для себя вывод, что он практически не изменился. Два года прошло после окончания университета. Сколько ему было сейчас лет? Тридцать шесть где-то, наверное. Странно так, вот ведь как может закручивать судьба наши жизненные дороги. Мне тогда, на выпускном, казалось, что я вряд ли увижу этого мужчину еще раз. А вышло так, что я не просто его увидела, а снова попала под его строгий контроль, из которого так хотела в свое время вырваться в университете. Андрей. В жизни не подумала бы, что он попросит так его называть! С такой мыслью я пошла в спальню и упав на кровать проспала до следующего утра, поскольку выпитый алкоголь взял свое от моего организма, заставив его провалиться в зыбучую пучину тревожного сна. Когда на следующее утро прозвенел будильник, оповещая о том, что мне пора вставать, я на удивление быстро пришла в себя и приняв холодный душ, который смыл остатки вчерашнего моего единоличного кутежа, зашла на кухню, где уже завтракал мой отец.
− Доброе утро, дочка, − улыбнувшись проговорил отец. – Я тебе омлет сделал, позавтракай. И кофе в кофеварке только что сварил, еще горячий.
− Что бы я без тебя делала! – радостно проговорила я, целуя своего отца в щеку.
− Ты, вижу, радостная сегодня, − проговорил отец, с интересом наблюдая за тем, как я напеваю себе под нос детскую песенку, которую всегда пела еще маленькой в те минуты, когда что-то замышляла.
− Мне, папа, Андрей шанс дал, представляешь! – радостно проговорила я, усаживаясь за стол. – Он вчера сюда приходил и сказал мне, что я могу пройти подготовку наравне с Ниной, а потом он решит, кто из нас поедет в Краков.
Отец нахмурил брови и строго посмотрел на меня, грустно проговорив при этом:
− Даже здесь добилась того, чего хотела.
− Ну, я еще не добилась ничего. Но я буду стараться и очень надеюсь, что у меня все выйдет, − уплетая омлет за обе щеки проговорила я.
− А я буду надеяться, что ты провалишь все, ты уж меня извини, дочка. Но это не то, за что я буду скрещивать пальцы, в надежде, что ты все осилишь, − ответил отец.
− Папа,− укоризненно проговорила я, посмотрев обиженно на отца.
− Ладно, буду надеяться на то, что Андрей так же, как и тогда в университете, будет натягивать твои поводья и ты не выдержишь и психанув забросишь все к черту, − недовольно проговорил отец и встал из-за стола.
− Не заброшу. Я уже не та девчонка, которая мечтала только о красивых нарядах и прекрасном принце. Интерес к нарядам потерял свою прелесть, а прекрасного принца убили, − строго ответила я отцу и закинув тарелку в мойку пошла одеваться на работу.
Надев строгое платье серого цвета и черные туфли-лодочки, я заплела косу и уложила ее вокруг головы, заколов затейливыми шпильками с бусинками на конце, и поглядев в зеркало была вполне довольна своим образом молодой строгой барышни, которая готова учиться, учиться и еще раз учиться. Затем я вышла на улицу и села в машину моего отца, который сегодня лично решил меня отвезти в штаб подготовки, дабы как всегда все держать под своим неусыпным контролем. Мы с отцом практически не разговаривали всю дорогу, погруженные каждый в свои мысли и спустя час езды остановились подле невысокого трехэтажного здания, которое стояло на окраине Москвы. Выйдя из машины, мы зашли внутрь. Отец сразу пошел в кабинет к тому, кто курировал деятельность штаба, я же, оставшись одна покружилась вокруг себя, рассматривая строгую военную обстановку сего здания. Затем задумчиво подошла к окну и остановилась, разглядывая снующих снаружи людей в военной форме.