Страница 14 из 16
Последними приготовлениями с трудом в два часа уложились. Василиса едва успела обозначить сигналы, несколько раз повторив, что обман пошел, когда звон посуды. А если карандаш укатился – ничего страшного. Бояре молодые только позубоскалили по поводу дырявых рук. Елизар Елисеевич хотел им слово емкое да не сильно доброе молвить, но не успел – жрецы явились.
***
Жрецов в палаты сам воевода провожал, подручными выбрав пятерку толковых сотников. Не доверял больше никому. Едва Василиса и Яга за ширмой скрылись, да в соседней комнатке колокольчик заглушили, распахнулись двери залы приемной и вошел первым Козьма Силыч. Поклонился до земли царю-батюшке, после провозгласил:
– Жрецы заморские, богу неведомому поклоняющиеся, по вашему приказанию для беседы государственной важности прибыли.
– Проси, – коротко велел Елизар Елисеевич.
Воевода отошел к стене и встал, как обычно охрана стоит, в помещение прошли два сотника, и заняли места по другую сторону входа. После внутрь вошли три облаченных в черные одежды жреца, за ними еще трое сотников. Один шагнул к товарищам, двое других заняли места подле воеводы. Гости поежились, то ли оттого, что охрана не покинула помещение, то ли защитную волшбу почувствовали.
– А и доброго дня, гости дорогие. Проходите, устраивайтесь, поговорим с вами, потолкуем о вопросах религиозных, – показал на стоящую напротив трона лавку царь. – Вот собрались мы с мужами моими пусть не первейшими, но теми, кто к новым идеям восприимчив, да решили, надобно разузнать, что за божество на землю нашу нацелилось, чего нам от него ждать: добра али худа, помощи али помех. Токмо вы и сможете на вопросы наши дать ответы.
Пока жрецы устраивались, повисло молчание. Шорох из-за ширмы настораживал, но боярин Хвостов младший поспешил успокоить косившихся в ту сторону жрецов.
– Вы уж не обессудьте, гости дорогие, посадили мы писарей своих, мало ли слово какое важное упустим, они все запишут, и мы потом прочитаем, да упомним, что вы нам тут вещали. А то каждый о своем интересе печется, что ему важно – услышит, а остальное мимо ушей и пропустит.
Василиса подивилась, как легко сын боярский успокоил гостей. Они с Ягой переглянулись, и та покачала головой. Да, нелегко будет Елизару Елисеевичу, когда сын отца сменит. Тот недалек, покричать любит, внимание к себе привлечь. Сын же умен. И, возможно, хитер. Присмотреться к нему надо будет. Женщина показала ученице на карандаши, потом подобие боярской шапки изобразила, мол, нарисуй боярина. Василиса покивала, потом руками развела – как время будет. На том разговор закончился. Девушка осторожно разгладила первый лист бумаги, взяла карандаш и принялась за работу.
Прибывшие поклонились царю, но не в пояс, как то принято было, а чуть склонив корпус и голову. Вроде как, и уважили, но и показали, что им негоже склоняться подобострастно, разве что перед богом своим. После величаво опустились на предоставленную им лавку. Если Елизару Елисеевичу такое поведение гостей не понравилось, виду он не подал. Священнослужители проследили за гостями со снисходительным выражением на лицах. Бояре да купцы не сдержались и поморщились. Константин же вовсе не смотрел на прибывших. Он пользовался сейчас колдовским зрением, изучая то, что можно было при помощи волшбы. Глаза обмануть могут, чары же хоть немного, да помогут.
Повисло молчание. Гости восседали на скамье, но опытный царский глаз видел, что они нервничают. То ли что-то не так шло, то ли просто не приходилось перед таким обществом проповеди вести. Они пытались это скрыть под капюшонами, но все равно прорывалось в чуть более резких движениях, посадке, осторожных переглядываниях, если так можно было назвать попытку увидеть друг друга из-под глубок надвинутых капюшонов.
– Так что, гости дорогие, – промариновав какое-то время посетителей, заговорил царь, – расскажите нам о боге своем. Что он собой представляет, чего ждать нам, коли прежних богов отринем, да его примем.
Жрецы вновь переглянулись. Было видно, что они не ждали такого приема. Видимо, подозревали, что их на дыбе растянут и пытать начнут. А тут в парадную горницу провели, усадили, напротив бояре, купцы, жрецы местные по лавкам, царь на троне, а подле спинки вой неведомый в одетый не по местному обычаю, а в европейский костюм облаченный. И основную угрозу от него гости ощущали, да от писцов неведомых, что за ширмой притаились.
– Бог наш некогда был воином великим, правителем мудрым дальней страны, вам не ведомой, – начал рассказывать один из жрецов, – За годы своего правления сумел он достигнуть столь небывалой силы и славы, что вознесся на небеса, где вступил в схватку с прежними богами. Долго длился этот бой, и не было победителя ни с одной стороны. И тогда боги решили, что равен им по силе своей правитель. Тогда иначе решили испытать его. И начали вопросы задавать ему мудреные. И это испытание длилось долго, но на все вопросы правитель находил ответы. Наконец третье испытание уготовили ему – устроили пир, какого не возможно вообразить себе. Вино дождем лилось с небес на землю. Пили несколько дней, почти не закусывая, но и тут никто не смог одолеть правителя. Тогда боги решили, что раз он равен им во всем, то должен разделить с ними и силу их божественную. Но не долго длился лад в божественном мире. Вскоре оказалось, что новый бог не отвечает ни за что, но поручения ему дают все, кто только может. Тогда выступил он перед иными богами с просьбой, определить, за что он отвечать будет. Но никто не пожелал хоть немного своего влияния уступить. Завязалась на небесах новая битва. Длилась она без малого три года. Все это время извергались на земле вулканы, небо было покрыто пеплом, ураганы сдували постройки и ломали вековые деревья. Богам нелегко пришлось, но изгнали они своего побратима. Долго он скитался по миру, потому как за время пребывания его на небесах королевство уже давно сгинуло в череде войн да под неумелым правлением потомков. Наконец, нашел он деревню, где люди разочаровались в прежних богах, поскольку те не отвечали на молитвы, и начал помогать им. Постепенно жители этой деревни подчинили себе соседей, создав сильное королевство. Но бог понимал, что одной силой он ничего не достигнет, а, поскольку был он еще и мудр, то начал учить избранных людей, дабы во главе королевства стояли мудрые жрецы. Постепенно все больше и больше людей проникалось новым ученьем, соседи склонили головы, признав верховенство новой власти. Правители начали рассылать нас, младших жрецов, по другим странам, готовить людей к пришествию нового порядка и нового бога.
Последние слова прозвучали с той же ноткой завывания, что так активно использовалась жрецами на улицах Городца. Василиса с трудом сдерживала улыбку. Слишком это было ей знакомо, Яга, заметив выражение лица девушки, осторожно помешала воду в чашке, чтобы звоном предупредить царя. Но и те, кто собрался жрецов выслушать, уже понимали, сколько в рассказанной им истории правды, а сколько вымысла, не очень веря в такую сказку.
– Что ж, – после старательно выдержанной паузы, молвил Елизар Елисеевич, – Историю вы нам занятную поведали, да только толком ничего не сказали. История бога вашего похвалы достойна, коли все это правда. Но нам-то интересно не прошлое, а настоящее да будущее. Во главе народа вашего мудрые жрецы стоят, да только в нашей стране народ хоть и уважает патриарха да других религий старейшин, но ниже всех мне, царю, кланяется. Для нашего народа одной мудрости мало, надобно, чтобы и род древним был, потому как мудры у нас все, через одного, а бабка Матрена наимудрейший во всей Московии человек. Кроме того, надобно, чтобы правитель все остальные религии уважал. Новые боги долго у нас приживаются, а вы требуете, чтобы все и сразу его признали. Да и прежние тоже могут недовольство свое проявлять. Не зря я пригласил на встречу нашу жрецов Перуна да Морены. Подтвердят они, что истину я вам глаголю. А коли со жрецом Чернобога вы поговорите, поймете, что худшего врага не пожелаете. Будет он изводить, да не вашего бога неведомого, а вас самих, до тех пор, пока последний ваш миссионер в земли наши даже под страхом смерти не будет соглашаться отправиться.