Страница 4 из 5
– Как долго тебя распирало? Ты же не сегодня об этом узнала.
– Не сегодня… – Она всё ещё ласковая мурмурочка. – Так ты рад?
– Ты же знаешь моё отношение к таким делам.
– К таким делам?! Ребёнок – это не такие дела! Это новая жизнь! Это… это наше с тобой продолжение!
Всё. Вопросов больше нет. Можно только замолчать и слушать. Или не слушать.
– Что!? Что ты молчишь?! Что ты молчишь, я спрашиваю!
– Дай мне подумать.
Он спокоен, как ни странно. Просто отстранённо спокоен, словно не его это касается. Как в детстве бывало: что-то с кем-то или у кого-то случилось, все в ажиотаже, по потолку бегают, а тебя словно отключили… и надо бы влиться в общий фон, но не получается, и стоишь-сидишь-идёшь, ругаешь себя за бесчувствие…
– Подумать?! А о чём ты думал?..
«Божжемой… И эту женщину ты называл умной?.. О чём ты думал, когда барахтался со мной в постели? Шедеврально! Классика жанра!.. Оперетта. Мыльная опера. Сериал. Сериал из четырёх с половиной серий – четырёх с половиной месяцев отношений. Надеюсь, конец фильма?.. Нет, по логике в финале должно прозвучать что-нибудь вроде козёл, кобель…»
– Вы все скоты! И ты не лучше!.. Слышишь?!
«Скотина, животное. Угадал.»
– Что ты молчишь?!
– Я попросил дать мне время подумать.
– А мне что делать?! Что мне делать?!
– Тоже подумай.
– Подумать?! О чём?! Всё уже произошло! Ты что, не понял?!
«Она поёт хорошо, у неё глубокий грудной голос… но как же гадко она им орёт!..»
– Ты что, не понял?! Всё уже произошло!
– Ещё ничего не произошло. Ещё есть время подумать. И думать надо спокойно. И такие де… такие вопросы не по телефону решаются.
«Странно, мечтал разозлиться, а не получается… спокоен, как дохлый мамонт подо льдом…»
– А что тут думать?! Дело сделано!
– Ну что ты несёшь? Ты слышишь себя со стороны? Какое дело?.. Ты что, так любишь детей, что перед тобой вопроса не стоит?..
«Можно было бы напомнить про заброшенную дочь… Но это не в моём стиле… Да и не слышит она ничего. Она никогда ничего не слышит. Кроме демонов внутри себя… Какой там котёнок!.. Демоны. Один как есть – бес, а другой ангелом прикидывается… так по какой-то прихотливой очерёдности и дежурят…»
– Сволочь! Вы все сволочи! Скотина!.. – Гудки отбоя.
«Отлично. Чем хуже, тем лучше. Может, правда, остаться скотиной? Уже заклеймили – чего пыжиться, обратное доказывать?.. Да и не докажешь – там уж что решили, что постановили, тому и быть во веки веков, и аминь. Слава богу, с мамой не успели познакомить! Слава богу!.. Кажется, это мероприятие намечено на следующие выходные – у мамочки день рождения. Слава богу!..»
Он поднялся и подошёл к окну.
Внизу разбухшие от натуги вены города прокачивают сквозь себя наадреналиненную жизнь мегаполиса, утомлённого пятью рабочими днями. Сегодня эта жизнь устремилась за пределы камня, на волю, на очнувшуюся от холодных снов землю, к двум выходным… к трём ночам и двум дням относительного покоя… какой покой, покой им только снится… скорее, к деятельности на пониженной скорости. Короткий дауншифтинг.
Зря он не взял машину… Впрочем, в ресторан он на машине никогда и не ездит. Не пить в ресторане – глупо. Ещё глупей ехать потом, рискуя… Он хоть и не умел напиваться до потери… даже до притупления контроля. Но инспектору-то особенности твоего организма до лампочки: пили? – пил – ваши права. И правильно! Не положено – значит, не положено… Пьяному от водки – нельзя. А пьяному от горя?..
«Стоп! стоп… не начинай… Всё прошло. Ничто просто так не происходит, ты это усвоил уже…»
Звонок.
Сестра.
– Да, Антош…
Он направился к лифту.
«Отлично!.. Спасительница ты моя. Сейчас встретимся, отключу телефон до утра понедельника. Пусть все действующие лица этого милого водевиля крепенько подумают над происходящим: кому что нужно в жизни, как жить дальше… А может, некоторые и думать не станут – выключат свои распухшие от дум мозги… Глядишь – и придёт решение. В тишине, без шебуршащих нудных тараканов и суетящихся крикливых мартышек… Решение-то уже пришло. Оформить только нужно, чтобы озвучить.»
В лифте, ему показалось, застряла пара-тройка молекул духов той весёлой дамы, что проехалась вниз-вверх-вниз. Редкий парфюм, не для всех… А ей он идёт…
«Отлично! То, чего и хотел: незнакомая компания, какое-то веселье. Антошкин муж в командировке неожиданной со вторника, а по протоколу, дама только с кавалером. Отлично… И ведь даже в голову не пришло отказаться… То, что ресторан накрылся, яснее ясного – проходили, знаем… полночи уговаривать-успокаивать, наутро идиллия… потом, дома уже – тошнота моральная, которую дела по работе классно душат… решение завязывать поскорее… потом опять звонок…»
Звонок.
Ну, разумеется, кто бы сомневался…
Он сбросил вызов и вышел на улицу.
5.
– О чём думаешь?
– Ой, не начинай…
– Давай, давай! Я тебя должен доставить в блеске, а не в думах.
– Вов. Вот что с ней делать?
– С кем?
– С Танькой.
– Ты думаешь, с ней ещё что-то можно сделать?
– Ты прав… Тридцать два года…
– Что случилось?
– Ай… даже не хочется пересказывать… Всё то же.
– У неё, вроде, кто-то появился?
– Да. Очередной… бедняга… Плохо, что я так про дочь родную…
– Ну ты же уже решила один раз.
– Решила! Люблю! Люблю! Принимаю. Терплю. Помогаю…
– Большего ты для неё сделать не сможешь. Ты же понимаешь это. Отпусти все эти мучения. Отпусти. Не изводись…
– Я понимаю… Но вот не прозрачная я иногда становлюсь… Она мне как напоминание о матери. Настолько это во мне засело… просто впиталось в меня… Я все эти годы, словно в детство своё ныряю. Танька меня туда каждой своей выходкой – мордой… мордой… я захлёбываюсь, понимаешь? Мне удаётся отдышаться день-другой, а потом снова. Мать и дочь – два самых родных существа… и обе – пытка для меня. Это же не дело… так нельзя жить…
– Тебе нужен мужик. Сразу забудешь и маму, и дочку.
– Порекомендуй!
– Дурёха… Расслабься ты! У тебя в твоём стеклянном небоскрёбе полно мужиков. И все не дураки… ну или есть среди них не дураки…
– Вот сидишь и чушь молотишь!
– Это я чтоб не заснуть…
– С таким-то движением?! А ты что, не спал?..
– Спал…
Звонок.
– Легка на помине… Танька. Да, Танюш! … Перестань! … Ну что ты всех изводишь! … Таня! Перестань, я умоляю… – Гудки отбоя.
– Что ещё?
– Собирается выпить все свои таблетки… Вов, останови!
– Мы и так почти стоим. Только ты не выберешься отсюда. Мы ж на крайней левой… А если и выберешься, что ты сделаешь? Сколько можно? Ты же понимаешь, что это показательное выступление…
– А если на этот раз нет?
– Её право. Оставь. Отпусти.
– Я понимаю… Я уже говорила ей не раз… – Она набрала номер. – Не берёт трубку… Господи, как же она измоталась… Таня! Танечка. послушай… Послушай меня…
– Танюша, привет! Это Володя. Ты можешь меня сейчас послушать? Отлично!.. Что ты пьёшь?.. Водка это иногда хорошо… Пей и слушай. Твоя мама – моя единственная сестра. Я её очень люблю… Я знаю, что ты знаешь. А ты знаешь, что я тебя тоже люблю?.. Отлично. Так вот, я люблю много кого на этом свете, но я никогда и ни за что не стану вмешиваться в судьбу кого бы то ни было. И не вмешивался… Да, сказала… А как ты думаешь, она тут в обморок падает, а я спокойно на это смотреть буду? Пытал калёным железом, вот и сказала… Слушай, Танюша. Если твоя мама, моя сестра, решит, что ей надоело жить, я не стану держать её силком там, где ей плохо. Я, конечно, постараюсь сделать всё, что смогу, для того, чтобы помочь ей – если она попросит… или если я пойму, что она нуждается в помощи… но привязывать её к кровати, если она вдруг захочет полететь с крыши, я не стану… Плачь, если плачется… Это иногда очень хорошо… Что?.. Ты?.. И ты рада?.. Интересная реакция однако – таблетки пить… Ах, вот как… Но это осознанный шаг?.. У тебя есть время подумать, да?.. Хорошо… Ты настаиваешь?.. Высморкайся. Настаиваешь?.. Ну вот, видишь, какая ты умница, знаешь, что я не смогу выполнить… нет, смогу, конечно, но мне будет очень трудно… Спасибо, моя хорошая. Целую тебя…