Страница 12 из 102
В голове быстро созрел план, и когда, сытно отрыгивая после еды, к нему подошел Тимоха Рысь в сопровождении козлобородого Митри, Олег Иваныч уже был полностью готов к беседе.
- Што, шпынь ненадобный, погутарим? - Тимоха вытащил из-за пояса нож. Сперва я тебе гляделки выколю, а уж опосля...
Он придвинулся ближе, нагнулся, с ненавистью вглядываясь Олегу в лицо. Пленник ощутил смрадный запах, шедший изо рта бандита. Тимоха поднял нож, и торжествующая ухмылка исказила его лицо, ухмылка садиста и психопата!
- А ты об иноке Онисифоре ничего не хочешь услышать, Тимоша? - как ни в чем не бывало поинтересовался коварный Олег Иваныч.
Разбойник вздрогнул, подозрительно уставился на жертву, но нож не опустил, так и держал у лица пленника.
- Так вот, о злате, - нарочито громко продолжал Олег, и Тимоха тут же зажал ему рот своей огромной ручищей.
- Молчи, молчи, черт, - злобно прошептал он и обернулся к ушкуйникам, с любопытством обступившим березу с пленником.
- Что столпилися, ангелы мои? - ласково произнес Тимоха и так зыркнул на своих людей, что те попятились. - А ну быстро готовить лодью, упыри чертовы! - выругался он. - Ишь, стоят тут, уши развесили... Пшли!
Ушкуйники разбежались, остался лишь один Митря Козлиная Борода.
- У меня от него секретов нетути, - кивнул Тимоха. - Ну, реки про Онисифора-то!
- В общем, так, атаман, дело это серьезное и не всякому по силам, Олег Иваныч мысленно поаплодировал себе и чуть было не расхохотался, увидев до крайности заинтересованные рожи ушкуйников. - Короче, Онисифор не так просто искал, - еще тише зашептал он. - Был у него план, карта...
- Я ж те грил, Тимоха, грил! - всплеснул руками Митря. - Карта! Чертеж Обонежский...
- Берег он ее пуще зеницы ока, Онисифор-то, даже мне отксерить не дал, не говоря уж о Гришке-отроке, а как почуял нехорошее...
- Спрятал!!! - эхом продолжили разбойники.
- Молодцы, верно мыслите! - одобрительно кивнул Олег Иваныч. - Схоронил в тайном месте. Только без меня вам ее не найти, карту-то, уж больно место то дикое.
- Покажешь - умрешь легко, не сумлевайся, - поощрительно улыбнулся Тимоха. - Ножичком по горлу и... - ушкуйник засмеялся.
- Вы меня убивать-то не торопитесь, - поостерег разбойников Олег Иваныч. - Всегда успеете, ежели что. А я еще много всяких разных тайн знаю. Вот бы к вам в банду?
- В какую еще банду? В ватагу, что ль? Ин ладно, - отряхивая с колен землю, решил Тимоха. - Покажешь, там видно будет. Может, и возьмем в ватагу-то. Дерешься-то ты хоть куды! - Он повернулся к копошащимся у лодьи ушкуйникам: - Эй, отвяжите его. Только покамест руки не ослобоняйте. Пока так походишь, милок, а дале... дале поглядим.
"Ну вот, уже лучше", - подумал Олег Иваныч, шагая под пристальными взглядами конвоиров. Позади шли Тимоха и Митря.
- Не верю я ему, ой не верю, - тихо шептал Митря. - Убить его надоть, как чертеж найдем, убить!
- И я такожде мыслю, - согласно кивнул Тимоха и нехорошо усмехнулся.
Ночью Олег Иваныч спал на лодье, под присмотром того самого круглолицего парня. Страж клевал носом и, просыпаясь, то и дело бормотал молитву. Светлое небо затянули низкие тяжелые тучи, запахло надвигающимся дождем. Где-то в лесу злобно выли волки. Потом вдруг стихло все, даже ветер, слышно стало, как рядом, в омуте, плеснула рыба. Олегу не спалось, во-первых, было жестко, а во-вторых, мысли его были озабочены предстоящим днем. Как долго удастся водить бандитов за нос пресловутым кладом? День, от силы три. А дальше его басням не поверят даже самые беспросветно тупые ублюдки, типа нынешнего караульного. И где, черт побери, Рощин? Раз мотоцикла нет, значит, скорее всего, он жив. Тогда - где его черти носят, когда на обслуживаемом участке такое творится?
За бортом снова плеснула рыба. Ночной страж никак не реагировал, кемарил, привалившись к борту и смешно раскрыв рот. Рыбина плеснулась уже у самого борта. Видимо, большая, сом или лосось... Олег не успел дальше подумать, увидев, как после очередного всплеска за борта лодьи уцепились чьи-то руки, а затем показалась мокрая голова и плечи. Гришаня!
Подмигнув Олегу, подросток скрылся за бортом. "Тут он!" - прошептал кому-то во тьму.
И началось!
Неведомо откуда полезли в разбойничью лодью бородатые вооруженные люди! Целый отряд, человек двадцать. Кто с топором, кто с ножом, кто с дрекольем. На одном блеснули серебром пластинчатые латы...
Все кончилось почти сразу. Некому было сопротивляться. Кое-кто из ушкуйников был убит сразу, не успев ничего понять, кто-то пытался бежать в лес - и напарывался на сидящих в засаде. Спаслись лишь двое, Тимоха и Митря, они не ночевали в лодье, а спали вдали, на кострище. Как только засверкали ножи, неслышными тенями бросились они в омут и, вынырнув на другом берегу, исчезли, растворились в пелене начавшегося дождя... Ну, да пес с ними...
Напавшие были людьми своеземца Мефодия, родного Гришаниного дядьки. Выпрыгнув в окно, Гришка поначалу кошкой ходил вдоль ограды, чуть было не столкнулся с ушкуйниками Рыси, затем, поняв, что ничего ему тут не светит, обежал остальные дома погоста - там никого не было, кроме еще не остывших трупов. Там-то и повстречался Гришаня с охотничьей ватагой Мефодия. Чего и следовало ожидать, ведь места вокруг были заселенные. Не одна ватага, так другая б встретилась, желающие, чай, нашлись бы помочь софейскому служке. Ну, дядька так дядька. Еще и лучше.
Усадьба Мефодия располагалась в центре Спасского погоста, на Шугозерье, рядом с деревянной одноглавой церквушкой. Принадлежащий Мефодию шестистенный сруб из трех клетей - "теплая изба" с печкой, "светлая изба" без печки и просторные сени с крытым крыльцом, на взгляд Олега, стоили немалых денег. А во дворе были еще хозпостройки и баня, такая замечательная, в какой Олег в жизни никогда не парился, а теперь вот довелось...
После баньки - вот где попарился-то наконец! - разомлев и переодевшись в чистую подаренную хозяином рубаху, Олег Иваныч с удовольствием растянулся на широкой, крытой звериными шкурами лавке в ожидании ужина. Сновали туда-сюда домочадцы хозяина, бросали украдкой любопытные взгляды. А среди местных девок попадались очень даже ничего, чернобровые дивчины... Пол в "светлой" горнице был устлан домоткаными циновками-половиками, как сказал Мефодий, по обычаю местной веси, лавки, скамейки, сундуки - все в типичном древнерусском стиле и тоже наверняка не дешевое. В красном углу - иконы старинного письма, выглядели они, впрочем, довольно ново. Олегу, правда, казалось, что не хватает в избе какой-то привычной детали... только вот какой... А вот какой - телевизора! И телефона не видно, и гаража во дворе почему-то нет, а ведь хозяин явно не нищий бюджетник, при таких-то хоромах не грех иметь и тачку, не обязательно новую, но вместительную, какой-нибудь "фольксваген-пассат".