Страница 18 из 19
Иешуа внутренне ликовал, ведь то же самое когда-то говорил ему Мелекор.
Пашупат снова отхлебнул из кувшина.
Поднял палец вверх.
– Но! Понимание единой сущности Бога не исключает жесткого соблюдения ритуалов, посвященных кому-то одному из Тримурти. Или любому другому божеству… Человек вынужден сделать выбор, потому что так принято в общине. И если ты его сделал, то обязан сохранять верность избраннику. Это традиция.
– Джину Махавиру и Будду Шакьямуни тоже почитаете? – спросил Аполлоний.
– Нет, потому что считаем их не богами, а риши – мудрецами. Просто оказываем им уважение. Вот как вы – мне.
Аполлоний задумался.
Гатаспа обратился к нему:
– Добровольный отказ от животной пищи, одежды из кожи и меха говорит о том, что твоей индивидуальной душе – атману – потребовалось ритуальное очищение. Такое случается, когда Брахман своим дыханием пробуждает в человеке абхьюдаю, высшую духовную и нравственную силу, которую греки называют даймоном. Ты восприимчив к знаниям, все понимаешь с полуслова. Не употребляешь опьяняющих напитков… А зря!
Гатаспа хихикнул. Потом посмотрел на тианца с преувеличенной серьезностью.
– Зато умеешь врачевать… Скажи, в чем заключается метод лечения Асклепия?
Аполлоний с готовностью объяснил:
– В первую очередь я очищаю от скверны желудок, потому что именно там горит огонь, дающий телу энергию. Асклепий учил, что причиной затяжного физического недуга всегда является душевное страдание. Психические раны лечатся путем его устранения. Для этого нужно стереть печальные воспоминания и образы из памяти человека. Тогда его разум обретет утраченную гармонию, как… испорченный механизм, который оживет, если из него вынуть мусор или заменить сломанную деталь. Ночью заснувшему в святилище больному является сам Асклепий, чтобы сообщить, принимает ли он искупительную жертву… Так лечат одержимость. Для остальных недугов существуют травы, змеиный яд и нож хирурга.
– Хорошо, – Гатаспа одобрительно закивал головой, – мы тоже используем шодхана – очистительные процедуры. Приносим жертвы Шиве. Но есть еще кое-что… Во-первых, карма. Закону причинно-следственной связи подвластны даже дэвы, что уж говорить о простых людях. Бывает, что больного вылечить не удается, тогда это карма.
– Карма существует для тех, кто в нее верит, бхагаван[113], – возразил тианец.
– Допустим, а что вы говорите больному, если лечение не помогает?
– Что такова воля Асклепия.
– И он в это верит?
– Да, мы больше ничем не можем помочь бедняге.
Гатаспа помолчал. Отхлебнув из кувшина, икнул и покачнулся, стало заметно, что он пьян.
– Вот именно! Каждый во что-нибудь верит… Мудрость помогает найти решение, в то время как вера дает силы для его воплощения в жизнь. Ты веришь, будто Асклепий во сне подсказывает больному правильное лечение, а я верю в карму… Как вы очищаетесь от скверны?
– Приносим жертву.
Гатаспа ухмыльнулся.
– Ты удивишься, но пашупаты верят, что можно очиститься с помощью нечистот. Поедая экскременты людей и животных или ночуя рядом с разлагающимся трупом, аскет достигает полной свободы от всех ограничений и сам становится Шивой… Я не заставляю тебя верить в то, во что ты не хочешь верить. Просто рассказываю тебе, как устроен мир пашупатов. У нас говорят так: «В каждой голове своя мысль, в каждом колодце своя вода, в каждом племени свои нравы, в каждых устах своя речь».
Он прервался, чтобы медленно посыпать голову пеплом из ритуальной глиняной чаши.
Потом снова заговорил:
– Во-вторых, заклинания. Например, укушенного ядовитой змеей человека одними медикаментами не вылечить. Так как змей вокруг полно, нужно обязательно проводить ритуал почитания змеиных духов в дни лунных фаз. Но если тебя укусили, тут не обойтись без помощи садху: он поможет принести искупительную жертву и успокоит душу молитвами.
Пашупат повернулся к Иешуа.
Заговорил трезво и проникновенно:
– Ты не позволил канаитам[114] разграбить караван в Хамате, вырвал из рук толпы и вылечил бесноватого сирийца в Дамесеке, противостоял в пути асурам[115]. Тебя поддерживают дэвы, разговаривают с тобой с помощью высшей, запредельной речи, которую мы называем «паравак». А твоя потрясающая способность впитывать знания, словно губка! Белшаццар мне подробно рассказал о вашем совместном путешествии из Палестины в Парфию. И о том, как ты спас его от каменного обвала. Да, да – не смущайся! Когда-то мы втроем: я, он и Мелекор принесли тебе дары в Бет-Лехеме. Я хорошо помню это, словно и не прошло более тридцати лет… Как Мирьям трепетно смотрела на тебя, крошечного и беззащитного… Помню любовь в ее глазах и смятение во взгляде Иосефа, когда он узнал, что вас ищет Хордос.
Гатаспа прослезился.
Пока он говорил, Аполлоний не сводил взгляда с Иешуа. Да – иудей умен, да – умеет владеть собой, хотя под ледяной коркой внешнего безразличия чувствуется внутренний жар жизнелюбия. Но беседы с дэвами! Мгновенное осознание опасности!
Тианец начал испытывать к товарищу невольное уважение.
Внезапно жрец замолчал и вытер слезы. Казалось, он готовится сказать что-то настолько важное, что для этого требуется усилие. Посмотрев ему в глаза, Иешуа понял, что тот совершенно трезв.
Гатаспа разжал губы:
– Вы с Аполлонием оба любите людей, помогаете им… Но между вами огромная разница. Ты – мессия, ибо твое появление предсказано иудейскими пророками.
Он развел руками.
– Я пока не знаю, как это отразится на жизни остальных народов. В Ведах о тебе не сказано ровным счетом ничего[116]. Однако братство Посвященных, к которому я принадлежу, считает, что тебе предстоит изменить мир.
– Как? – казалось, иудей потрясен тем, что только что услышал.
Ему вдруг вспомнился ночной разговор с Белшаццаром в пустыне Эш-Шам, когда маг раскрыл ему секрет ментальной трансмутации. Тогда египтянин сказал, что врожденное сознание пневмы – это дар избранных. И вот ему снова говорят об исключительности. В его душе нежно и грустно, словно пение матери, зазвучала кифара.
– Для этого ты и находишься здесь, чтобы понять. Возможно, дэвы подскажут тебе, что делать дальше. Просто жди…
Гатаспа много дней разговаривал с ними. Он рассказывал о различных школах и ритуалах. Об отрицающих богов мимансаках и не желающих отвечать за свои поступки адживиках, которые пренебрегают одеждой, личной гигиеной и правилами поведения в общине. О йогах, делающих со своими телами немыслимые вещи. Об исповедующих суровый аскетизм джайнах. О признающих атман санкхьяиках и не признающих его буддистах, а также о разногласиях среди самих буддистов по поводу природы пудгалы – двойника человека.
– Помимо пашупатов есть капалики, которых мы называем шивашасанами, то есть повинующимися велениям Шивы, – сказал он. – Но вам лучше с ними не встречаться. Если мы приносим человеческие жертвы только по праздникам, то они делают это так часто, как могут. И еще… Капалики практикуют агхору, ритуальный каннибализм. Их называют пожирателями мозга. Этот обряд уходит корнями в глубокую древность.
Во время занятий Гатаспа постоянно пил тодди или арак[117], но никогда не напивался до такой степени, чтобы потерять нить разговора. То он покачивался и закрывал глаза, будто собираясь заснуть, то вдруг широко открывал их, уставившись на учеников напряженным ясным взглядом.
Каждый день приносил Аполлонию и Иешуа новые знания, давал ответы на многочисленные вопросы.
Лишь на один вопрос Гатаспа не хотел отвечать: почему время от времени чайтью сотрясают толчки, от которых с потолка сыплются каменная крошка и пыль. Казалось, они исходят из толщи земли, словно где-то очень глубоко затаилось нечто мощное и страшное, рвущееся на свободу.
113
Бхагаван – санскр. господин, уважительное обращение к учителю.
114
Канаиты – от арам. канаим, в переводе с греческого – «ревнители», зелоты, радикальная фарисейская секта борцов за освобождение Иудеи от римских оккупантов. Зелоты-боевики назывались «сикариями», или «кинжальщиками».
115
Асуры – демоны.
116
«Бхавишья-пурана» приводит разговор в Индии царя Шаливаханы с Ишой Масихой (Иисусом Мессией). Пураны являются сборниками древнеиндийских мифов, при этом историки относят их создание к первым векам н. э.
117
Тодди – перебродивший сок финиковой пальмы, основной алкогольный напиток в Древней Индии. Индийцы также употребляли арак, пальмовую водку.