Страница 4 из 12
Сегодня странники Края тренировались в искусстве телепортации. То исчезая из поля зрения, то появляясь вновь, они перемещались на вершину башни и обратно вниз. Затем на холм и вновь во двор. Туда, сюда, в любом направлении. «Я тоже так могу, – подумал Фин. – Я бы отлично справился. Даже лучше, чем как минимум половина из них. Или три четверти. Да, определенно, три четверти».
Ну ладно, может быть, Фин и не смог бы так хорошо телепортироваться здесь. Но вот дома, на его корабле… Фин мог с легкостью исчезать и появляться, как тасующаяся в колоде карта. Туз, король, дама, валет. Нос, корма, трюм, вышка на мачте. И никаких проблем. Но именно поэтому Фину нужно было быть здесь, в Доме, с остальными краефрагами! Чтобы он мог научиться телепортироваться где угодно, а не только в том месте, где чувствовал себя в безопасности. Так несправедливо.
Иногда, когда ты телепортируешься, возникает ощущение, словно ты на пути пролетаешь сквозь разные другие места. Как будто, когда ты пробиваешься сквозь мир, он истончается, и ты можешь видеть другие Края, похожие на этот, но только… более мирные, тихие, где много хороших и полезных вещей. Фин хотел бы расспросить кого-нибудь об этих местах, но ему не разрешали тренироваться, поэтому разговаривать было не с кем. Несправедливость так и бурлила внутри.
Но больше всего, вот прямо по-настоящему, обижало то, что и Фин, и Мо были весьма сообразительными. Если бы вы спросили Фина, он бы сказал, что они гораздо умнее какого-нибудь обычного странника Края. Да и Мо ответила бы так же. И они никогда не бывали глозлыми дома, на своем корабле, притом что жили совсем одни. А теперь представьте, какими умными они бы стали, если бы им разрешили приходить в Дом с другими странниками! В группах странники всегда были умнее, и чем больше их собиралось – тем лучше. И если близнецы вдвоем достаточно хорошо соображали, то в компании двух десятков сородичей они бы вообще были как боги. Но такой возможности им так и не представилось.
Мо считала, что им вообще не нужно это обучение. Так она и сказала Фину этим утром, когда он собирался уйти. Правда, это и утром-то не назвать. Так говорят только в Верхнем мире. В мире Порядка. Хотя определять, день сейчас или ночь, можно по стержням Края. В определенные моменты они начинают сиять ярче или же, напротив, тусклее. Если очень хочется, то можно считать, что это такие часы. Но тогда уже какое-то кощунство получается. Упорядочивание Хаоса. Счет времени в безвременье. Это так… против правил. И поэтому очень волнующе. Так что время от времени близнецы позволяли себе побыть плохишами. Когда стержни сияли ярче всего, брат и сестра считали, что наступило утро, а когда они тускнели – значит, уже спустился вечер. Но Фин и Мо никогда и никому не рассказывали об этом.
«Они не могут нас научить ничему новому, мы и так все знаем, – поделилась мыслями Мо в то самое „утро“. – Мы умеем строить, собирать вещи, путешествовать и сражаться, а наши мысли такие же четкие и прямые, как дорога, ведущая от дома дракона Края к внешним островам. Мне нравится наша жизнь такой, какая она есть. И я не понимаю, зачем вообще что-то в ней менять. Вот как ты до этого говорил. Ты ведь не хочешь попасть в Верхний мир? Вот и я так же не хочу идти в Дом. Поэтому сразу понятно, что мы близнецы. Мы даже отличаемся одинаково. Чтобы отдыхать и веселиться, не обязательно идти учиться в дурацкий Дом Края».
Самое интересное, что Фин знал: его сестра в глубине души считала иначе. Ей не нравилось, как устроена их жизнь сейчас. Множество раз Фин замечал, как она смотрит в пустоту и мечтает о чем-то или ком-то другом. А может, о каких-нибудь далеких местах. Мо ему никогда не расскажет. А Фин не станет допытываться. Если бы он захотел узнать, то мог бы сделать это обманом. Заглянуть в те части сознания Мо, которые она прятала. Но это было бы ужасно грубо, а еще Фину самому очень бы не понравилось, если бы Мо сделала то же самое с ним. Поэтому у сестры были свои секреты, чтобы и Фин мог хранить что-нибудь в тайне. Но тогда это было справедливо. А Фин знал, что справедливость относилась к Порядку. С другой стороны, секреты – это семена Хаоса. Поэтому он решил, что в целом все находится в балансе. В любом случае, Фин знал, что Мо вовсе не была так счастлива, как притворялась. Брат все чувствовал.
Единственный друг близнецов, странник по имени Кэн, не понимал, что им так дался этот Дом Края. «Я ненавижу тренировки, – всегда делился он с Мо и Фином. – Хубуниты заставляют меня ходить туда каждый день, это так скучно! А когда другие фраги бьют меня, то еще жестоко и больно. Смотритель Овари постоянно бубнит что-то о людях и Великом Хаосе, а я каждую минуту мечтаю оказаться где-нибудь совершенно в другом месте, играть там свою музыку, и чтобы меня никто не колотил. Я бы даже дома с радостью посидел, а ведь мне там не очень-то и нравится. Когда я жалуюсь, смотритель говорит лишь, что если я стану сильнее, то мне больше не будет больно. Или если я буду двигаться быстрее, то противники не успеют меня ударить. Но я не хочу быть ни сильным, ни быстрым. Только что-нибудь прямо противоположное боли. Вам так повезло, что не надо ходить в этот Дом. И даже не рассказывайте мне, каким чудесным вы его себе представляете. Вы просто ничего не знаете. Но если вам станет от этого легче, то я могу вас ударить несколько раз. Очень сильно ударить».
Но Фин не думал, что им повезло. Без хубунитов он чувствовал себя сиротой, не способным найти себе место в этом мире. Фин считал себя изгоем. И хотел лишь быть нормальным. Быть похожим на остальных. А почему он не мог? Почему вообще его хубуниты должны были отправиться в Верхний мир? Почему жизнь Фина не могла просто быть хорошей, а не такой, словно он одинокий отброс? Конечно, так говорить не совсем честно. Иногда жизнь все же была хорошей. Да и взрослые странники Края никогда не проявляли жестокость. Они просто… не знали, что же делать с близнецами. Странники вели себя весьма дружелюбно, когда Фин и Мо приходили в Телос пополнить припасы или отпраздновать Краество – важное событие, когда все странники отмечали рождение Великого Хаоса, почитали красоту своего мира и восхищались силой своих семей. Своими личными Стаями. Разумеется, близнецам не позволяли должным образом праздновать Краество. Если у тебя нет своей Стаи, то праздновать и не получится. Только один день в году все странники Края играли музыку и вместе пели песенки, расхаживая огромными компаниями. Близнецам все равно больше всего нравилось наблюдать за огоньками. Издалека. Со стороны. Как и всегда в их маленьком мирке.
«Приветствую тебя, Фин. Приветствую тебя, Мо, – так думали все взрослые странники, когда встречали близнецов на улицах Телоса. – Такие покинутые и слабые… вы не боитесь вот так забредать сюда после того несчастья, что вас постигло?»
«Спасибо, что напомнили», – всегда огрызался Фин, и обычно после этого взрослые замолкали.
До Краества оставалось совсем немного. Фину нужно было придумать какие-нибудь особенные подарки для Мо, Кэна и Ворчуна.
Внезапно рядом с ним в траве возник – точнее, возникла – незнакомый краефраг. Она была невысокой и коренастой, гораздо ниже Фина. По ее черной коже разливалась потрескивающая фиолетовая энергия. Странница резко повернулась и посмотрела на него.
Когда ты впервые вступаешь в контакт с мыслями другого существа, обычно видишь теплое приветствие. Изображение какой-нибудь вещи, характеризующей того, с кем ты делишься мыслями. Что-то вроде снимка его души. Когда Фин заглядывал в сознание Мо, его приветствовал их корабль. Люк в трюм был всегда открыт, а сам он – полон сокровищ и маленьких зверушек со всех концов Края. На одном из факелов даже сидел крошечный дракон. Мо любила животных, хоть на самом деле и видела их не так-то и много – только ЭД, шалкеров и чешуйниц Края. Но она миллион раз слышала, как сородичи рассказывают о свиньях, коровах, овцах, лисах, черепахах и кальмарах, обитающих в Верхнем мире, и потому представляла, что знает о них все. Сознание Мо было похоже на дом, полный счастливых животных, которые выглядели очень похожими на настоящих, но при этом все же отличались от обычных свиней, коров, овец, лисиц, черепах и кальмаров. Когда Фин заглянул в мысли Кэна, то увидел ноты, которые танцевали и красиво спускались по спиралям. Кэну очень нравилась музыка. Конечно, Фин не мог посмотреть, что творится в его собственной голове. Но Мо рассказывала брату, что его сознание выглядит как красивая и уютная комната, где повсюду – на полу, на каждом столе и стуле – лежали ручки и открытые книги, чтобы в них писать.