Страница 10 из 25
– В чем дело, красавчик? Не в ту клетку угодил? – с издевкой осведомился юноша из Дистрикта-11.
Столь неприкрытая ненависть потрясла Кориолана, однако он постарался сохранить невозмутимость.
– Нет, именно эту клетку я и поджидал все утро.
Трибут из Одиннадцатого стремительно обхватил горло Кориолана длинными пальцами в шрамах и всем телом прижал его к прутьям. Кориолан задействовал единственный прием, который никогда не подводил его в потасовках на школьном дворе: изо всех сил саданул противника коленом в промежность. Парень из дистрикта охнул и согнулся пополам.
– Тебе конец! – ухмыльнулась девушка из Дистрикта-11. – Дома, в Одиннадцатом он убил миротворца. Никто так и не узнал, кто это сделал.
– Заткнись, Дилл! – прорычал парень.
– Кому теперь какое дело? – отмахнулась Дилл.
– Давайте прикончим его все вместе! – свирепо воскликнул самый мелкий трибут. – Чего нам терять?
Трибуты согласно заворчали и подались вперед.
От ужаса Кориолан буквально оцепенел. Прикончим? Неужели они и в самом деле хотят забить его до смерти – здесь, при свете дня, посреди Капитолия? Конечно, терять им нечего… Сердце колотилось как бешеное, в ожидании неизбежного он слегка присел и выставил кулаки.
Из угла раздался мелодичный голосок Люси Грей и развеял напряжение:
– Нам, может, и нечего. Как насчет ваших семей? Капитолийцам есть кого наказать вместо вас.
Это буквально вышибло из них дух. Люси Грей протиснулась к Кориолану и встала между ним и трибутами.
– К тому же это мой ментор, – заявила она, – и должен мне помогать. Думаю, он еще пригодится.
– С какой радости тебе достался монтер? – спросила Дилл.
– Ментор, – поправил Кориолан, пытаясь не выдать страх. – Вам тоже назначили менторов.
– А почему их здесь нет? – усомнилась Дилл.
– Наверное, не горят энтузиазмом, – заметила Люси Грей, отвернулась от Дилл и подмигнула Кориолану.
Грузовик свернул на узкую улочку, доехал до конца и резко затормозил. Кориолан никак не мог сориентироваться. Он попытался вспомнить, где держали трибутов в прошлые годы. Вроде бы в конюшне для лошадей миротворцев. Учитывая враждебность трибутов, надо объясниться с командиром миротворцев и попросить какую-нибудь защиту. После того как Люси Грей ему подмигнула, Кориолан понял, что остаться стоит.
Водитель начал сдавать назад к тускло освещенному зданию, вероятно, складу; из распахнутых металлических ворот донесся терпкий запах тухлой рыбы и прелого сена. Миротворец открыл заднюю дверь грузовика, и не успели трибуты выбраться наружу самостоятельно, как клетка накренилась и вывалила их на холодную и влажную бетонную плиту. Точнее, на спускной желоб, однако наклон был так велик, что все сразу заскользили вниз. Отчаянно пытаясь отыскать опору, Кориолан потерял розу и рухнул в общую кучу на песчаный пол футах в двадцати от входа. Под нещадными лучами солнца он выбрался из переплетенных тел, отполз в сторону, выпрямился и застыл в ужасе. Их привезли не в конюшню. Хотя Кориолан не был здесь много лет, теперь он вспомнил это место. Песок. Искусственные скалы. Ряд металлических прутьев в виде виноградных лоз, изогнутый широкой дугой, чтобы защитить публику. Из-за решетки на них во все глаза смотрели капитолийские дети.
Обезьянник в городском зоопарке.
Глава 4
На виду у изумленной публики Кориолан чувствовал себя куда хуже, чем если бы стоял голышом посреди Корсо. Тогда он хоть смог бы убежать. Теперь же он угодил в западню, и скрыться было решительно негде, как и бедным животным, которые находились здесь до него. Дети принялись оживленно переговариваться и указывать на его школьную форму, привлекая внимание взрослых. Все свободное пространство между прутьями мигом заполнили любопытные лица. Хуже того, с обеих сторон внезапно возникло по камере.
Новости Капитолия! Куда же без вездесущих репортеров с их дерзким слоганом «Если вы не увидели этого у нас, значит, этого не случилось вовсе»!
Еще как случилось. Да еще с ним.
Кориолан представил, как его изображение транслируют на весь Капитолий. К счастью, он застыл как вкопанный. Хуже, чем стоять в обезьяннике среди оборванцев из дистриктов, могло быть только одно: носиться как угорелому в поисках выхода. Так просто отсюда не выберешься. Вольер надежный, его строили для диких зверей. Попытки укрыться выглядели бы жалко. Новости станут крутить без перерыва. Добавят дурацкую музыку и смешные подписи. «Сноу бьется в истерике!» Включат в прогноз погоды. «Слишком жарко для Сноу!» Будут показывать до конца его дней. Опозорят навсегда.
Что же ему оставалось? Только стоять, глядя прямо в камеру, и ждать, пока спасут.
Кориолан выпрямился в полный рост и принял скучающий вид. Публика начала его окликать – сначала раздались пронзительные голоса детей, потом вступили взрослые. Им хотелось знать, что он делает в клетке и не нужна ли ему помощь. Наконец его кто-то узнал, и имя молниеносно разнеслось по толпе, которая становилась все плотнее.
– Это же мальчишка Сноу!
– Кто-кто?
– Из тех самых Сноу, у которых розы на крыше!
Почему все эти люди пришли в зоопарк посреди рабочей недели? Неужели им заняться нечем? Почему дети не в школе? Неудивительно, что в стране такой бардак.
Вокруг него нарезала круги пара из Дистрикта-11, свирепый мальчишка, который предлагал его убить, и еще несколько трибутов. Кориолан помнил вспышку их ненависти в грузовике и теперь снова гадал, что случится, если им вздумается напасть. Возможно, публика только зааплодирует.
Кориолан старался не паниковать, но буквально обливался потом. Все лица – и ближайших трибутов, и толпы за решеткой – начали расплываться. Черты потеряли четкость, распавшись на темные и светлые участки кожи с красно-розовыми провалами раззявленных ртов. Его руки и ноги онемели, легким не хватало воздуха. Он хотел кинуться к желобу и попробовать взобраться по нему наверх, как вдруг позади кто-то сказал: «Лови момент!»
Не оборачиваясь, он сразу понял: это та самая девушка, его трибут, и почувствовал огромное облегчение. Он не один. Кориолан вспомнил, как ловко ей удалось завладеть аудиторией после нападения мэра, как она покорила их сердца своей песенкой. Конечно, Люси Грей права. Либо он сделает вид, что так и задумано, либо все будет кончено.
Кориолан сделал глубокий вдох и обернулся. Люси Грей сидела на песке, непринужденно закрепляя за ухом белую розу. Похоже, она постоянно прихорашивается. В Двенадцатом девушка поправляла оборки, на перроне – волосы, теперь решила украсить себя цветком. Кориолан протянул ей руку, словно она была дамой высшего света.
Уголки губ Люси Грей поползли наверх. Она грациозно подала ему руку, и по телу Кориолана будто искра пробежала, передав ему частичку ее сценического обаяния. Он слегка поклонился своей даме.
«Она на сцене. Ты тоже на сцене. Это представление», – подумал Кориолан, поднял голову и спросил:
– Не угодно ли познакомиться с моими соседями?
– С удовольствием, – откликнулась Люси Грей, словно зашла в гости на чай. – Слева я выгляжу получше, – шепнула она, легонько коснувшись щеки.
Кориолан не вполне понял, зачем ему это знать, однако повел ее к левому краю вольера. Хотя Люси Грей радостно улыбалась, ее пальцы сжимали его руку, как тиски.
Между искусственными скалами и решеткой лежал неглубокий, высохший ров – когда-то зверей от посетителей отделяла водная преграда. Кориолан с Люси Грей сошли по трем ступенькам, пересекли ров и взобрались на узкий уступ, который шел вдоль всего вольера. Так они очутились лицом к лицу со зрителями. Кориолан приблизился к одной из камер – куда от них денешься? – где расположилась толпа малышей. Расстояние между прутьями было около четырех дюймов – пролезть не пролезешь, зато можно высунуть руку. Увидев узников так близко, детишки умолкли и прижались к ногам родителей.
Кориолан подумал, что идея с гостьей на чаепитии ничуть не хуже любой другой, и относиться к ситуации следует с той же непринужденностью.