Двуединый

- Пока они будут делить влияние на меня, - сказал Линар все так же, не открывая глаз, - я договорюсь еще с одним лордом. И это будет настоящий договор. На самом деле, очень давно идут разговоры, что необходимо присутствие императора в крупных колониях, таких как Дейра или Сато-Рекана, а не только в метрополии, как сейчас. Думаю, мы можем это устроить, ведь именно так и было задумано изначально. Возродить традиции. Один император во всех мирах.

Кривая ухмылка на его губах.

Он берет мою руку, поднимает, кладет себе на грудь, гладит пальцы.

* * *

Он показывал мне видео в сети, где его сравнивают с императором Ниаром, и так показывал, словно это исключительно его заслуга. Впрочем, уверена, он к этому руку приложил.

Показывал официальный запрос с Сато-Реканы, где ждали, как минимум, длительного официального визита. И этот вопрос – постоянного присутствия императора в разных мирах одновременно, как в давние времена, поднимался все чаще.

Это важно.

Я понимала, что пока все идет как задумано. Все правильно.

Я бы радовалась… Если бы не видела, как тяжело это дается самому Линару.

Он почти не спал. Осунулся, под глазами появились круги. Не мог спать. Ночью мы гуляли… но и бодрствованием это назвать сложно. Линар говорил, что того, третьего Линара, который спрятан у лорда Нидмара, искусственно погружают в сон, поэтому оставшиеся две части тоже накрывает... Но это даже хорошо, потому что учит сопротивляться и отгораживать в сознании третью часть. Учит существовать отдельно.

Иногда, если Линар все же спал, он стонал во сне. Мне казалось даже – его пытают где-то там… Нет, говорил он, криво улыбался, это не совсем так. Просто безуспешные попытки разума соединиться вновь, и иногда это мучительно. До головокружения.

Линар пытался сопротивляться этому, путался ходить, гулять, просил, чтобы я разговаривала с ним, чтобы отвлечься. Это все выматывало и меня тоже.

Как только он уходил днем – я засыпала, у меня не оставалось сил.

Вдвоем, втроем. Временами, и чем дальше, тем больше, мы были втроем. Не знаю, легче ему от этого было или наоборот. Третий, Рето, почти все время молчал и сидел от нас чуть в стороне. Иногда я начинала побаиваться его, хоть и понимала, что этот все тот же Линар, что и со мной. Но он был каким-то чужим, отстраненным, каким-то особенно измученным. Казалось, именно он строит планы… казалось даже – он уже сходит с ума.

Линар сказал мне, что не нужно искушать судьбу и слишком явно выставлять напоказ попытки разделиться раньше времени. Возникнут подозрения. Они и так возникнут, но… лучше чтобы это поменьше бросалось в глаза. Тем более, что главная цель сейчас – научиться разным частям существовать отдельно, а в этом и так приходится практиковаться постоянно, потому что третья часть у Нидмара, и это разрывает на части. Как бы странно ни звучало, но давление Нидмара в итоге было только на руку.

И все же, я видела боль в глазах.

Все чаще стала замечать, как он стискивает пальцы до хруста, едва не выворачивая их. Как, временами, остервенело чешет запястья, расчесывая до красных полос, почти до крови.

Пытаясь отвлечься, он гоняет себе до изнеможения, задыхаясь, падая от усталости. Да, он говорит, что физическая боль немного заглушает ту, которая внутри, которая тянет и выкручивает душу.

Мы спим вместе, но в этом тоже есть что-то болезненное. Лишь редкие поцелуи, объятья иногда… Он старается не обнимать меня в постели, потому что я чувствую как мучительно напрягаются мышцы, как он боится расслабиться. Потому что стоит расслабиться и начинаются судороги.

«Еще немного», - говорил он. Нужно продержаться еще немного и будет шанс все изменить. Главное – выбрать правильный момент. Не ошибиться. У него будет только одна попытка.

И если не выйдет… это конец.

Глава 12. Мать наследника

Зачатие – это медицинская процедура, не имеющая никакого отношения к сексу. Близкая, пожалуй, к процедуре ЭКО в нашем мире, только еще больше контроля на каждом этапе. Слишком важная процедура, чтобы довериться случаю. Это должен быть мальчик, абсолютно здоровый, и он должен взять лучшее от нас обоих. Самые ценные качества.

Никаких случайных беременностей тут не бывает, Линар даже посмотрел на меня как на ненормальную, когда я сказала «а вдруг?» Рождение ребенка это всегда осознанный шаг. Его даже передернуло от мысли, что это может стать сюрпризом, тем более нежеланным.

Все по плану.

Я должна стать матерью наследника и выбора у меня нет.

Либо так, либо смерть. Конечно, о смерти не говорят прямо, но как только я перестану быть полезна – от меня избавятся.

Больше двух недель прошло. Исследования, тесты, контроль моего здоровья.

Я готова – сказали мне, сейчас лучший момент.

Физически, может, и готова, но психологически не готова совсем.

Я честно не представляла себя матерью. Совсем. Это как-то неправдоподобно.

Иногда я представляла, что у меня будет сын, и с ним будет все то же, что и с Линаром, что ему придется все это перенести... тогда становилось особенно страшно. До слез.

Тогда Линар подходил, садился рядом, обнимал меня за плечи. Я утыкалась носом в его плечо… «Все будет хорошо», - говорил он. «Мы справимся». Я не понимала, как можно справиться, но пыталась верить. Вот так, рядом с ним, очень хотелось верить, представить, что все может измениться. Что он защитит…

* * *

Я держала в руках тест на беременность и не могла поверить.

Три разных теста передо мной и все показывают одно.

Там, дома, в своем мире.

Как? Мы ведь предохранялись, мы ведь были осторожны! Мы ведь уже не первый год жили вместе и всегда все было хорошо. Но стоило разойтись… Я не понимала, как это могло случиться. Нет, я знала, что у любого способа есть свой минимальный процент осечки, но никогда не думала, что такое может случиться со мной.

До звона в ушах.

Не может быть.

У меня ведь были месячные после того, как мы расстались с Мишкой. Были. Слабо как-то, но ведь были, я даже значения не придала. А больше я за эти два месяца ни с кем. Провалами в памяти я страдаю. Больше двух месяцев, как расстались. Бред? Ведь бред!

Я знаю, что иногда бывает, что какие-то там гормоны не срабатывают и в первый раз месячные могут начаться как обычно.

Но почему все это со мной?

Та я, которая здесь, с Линаром, понимала, что дело, скорее всего, в разделении, в том, что мое состояние здесь переносится на мое состояние дома… Это как синяк, появляющийся у Линара на обоих телах сразу, так и месячный цикл… Но ведь с Мишкой мы расстались еще до того, как я попала сюда. Случайность? Или не такая уж случайность на самом деле? Когда я попала сюда, я уже была беременна? Или нет? У меня голова шла кругом.

Те люди, которые занимались разделением – знали наверняка. И, скорее всего, это было им нужно для чего-то. За моим состоянием здесь следили и знали обо мне, конечно, куда больше, чем я сама. Тут такой уровень медицины, что почти магия, можно сотворить что угодно. Они знали. Возможно, моя беременность там как-то должна повлиять на успешную беременность здесь?

Восемь-девять недель, сказала мне врач.

Я сидела, глядя перед собой, пытаясь осознать…

Не понимала, что мне теперь делать. Я не готова. Не хочу.

Надо как-то сказать Мишке, он ведь имеет право знать. Я не могу просто избавиться по-тихому. Во-первых поздно, во-вторых… это неправильно.