Страница 5 из 64
За забором мелькнула красная вспышка, подтверждающая клятву. Леха довольно кивнул, а я пинком выбил кол, подпирающий калитку. Кол полетел влево со скоростью пушечного снаряда и навылет пробил плетень, улетая в ебеня. Блять, так и не научился еще толком берсу контролировать. Калитка медленно отворилась, а тень резко приобрела четкость.
Ебаться в уши штопором! Да эта поебень доведет до инфаркта без всякой магии! Увидав гостя, я от неожиданности аж на копчик упал. Верней, гостью.
Короткие, согнутые в коленях ноги. Туловище в два раза длиннее ног. Руки до земли. Если бы хрень не горбилась, она была бы всех двух метров высотой. А так лицо было на уровне моего лица. Да-да, прям так сильно она горбилась! Длинные тощие узловатые пальцы на руках с когтями по пять сантиметров непрерывно двигались и нервно скребли землю. Из одежды — серая грязная юбка. Но не старая и драная. Просто серая и запылившаяся. Впалый, словно месяц не кормили, живот. Ребра можно считать без рентгена. Сиськи-тряпочки-спаниэли до пупа. Вокруг шеи в виде высокого воротника росли полуметровые черные, с изумрудным отливом, перья. Именно что росли. Прямо из кожи. Вверх. И на плечах такие же в стороны, словно эполеты. Метровой длины темные сальные волосы свисали с головы, обрамляя тощее страшное лицо. Огромные покрасневшие от слез глаза в прямом смысле торчали из орбит, несвязанно вращаясь в разные стороны. Как у хамелеона. Радужка или белая, или сильно выцветшая, что только добавляло жуткого шарма. Длинный крючковатый нос без ноздрей. Оторвали их, или сами сгнили, как мне кажется, особого значения не имеет. Значение имеет сам факт их отсутствия. Рот в прямом смысле от уха до уха. Края рта терялись в волосах, прикрывавших щеки. Губ не было. Как отрезали. А может и вовсе, от природы не выросли. Все зубы наружу. Штук пятьдесят, если не больше, тонких, острых, игольчатых зубов, криво торчащих в разные стороны. Как… Как у акулы. Может даже так же, в несколько рядов.
Да я же так дня три ебаться не смогу! Буду это вспоминать, и член будет втягиваться, как глаз у улитки!
А еще у этого нечто из глаз текли слезы. И чувство страха быстро сменилось чувством жалости. Ну, не виновата же девка, что так выглядит. Немножко косметики, немножко водки, и можно замуж выдавать. За кого-нибудь слепого. Ну, ладно, множко водки. На ощупь это тоже можно опознать.
Леха оказался куда как более крепок. А может, зрение у этих гондонцев было другое, не человеческое. Но он первым решился начать диалог, не опуская, однако, меча.
— Как тебя зовут, откуда ты, и в чем ты просишь помощи? — задал ерпарх вопрос.
— Как меня зовут? — удивленно задумалась незнакомка и почесала когтем щеку. — Признаться, у меня нет произносимого имени. Но все, кто не владеет нашей мыслеречью, зовут нас субботами.
— Вас? — удивленно поморгал я.
— Да, нас. — кивнула страшилка. — Нас называют богами ужаса и смерти. Мы спокойно живем в своих лесах, никого не трогаем. А люди пугают нами своих детей. Да, мы не умираем от старости, как они. Но право слово, это ведь не повод! Так мало того, они еще придумали, что мы не можем открыть чужие двери и ворота! Мы смеялись над их поверьями, пока я не очутилась тут и не узнала, что людская вера — совсем не шутки!
И кикимора разрыдалась, вытирая лицо волосами. Не зная, как ее успокоить, я решил не лезть в эти эмоциональные дебри. Прорыдается — сама дальше продолжит. А пока посмотрел, что мне сможет о ней сказать система.
«Суббота. 3391 уровень»
Вот так коротко и иронично поиздевался надо мной интерфейс.
— Так все же, почему именно суббота? — поинтересовался я тем временем у Лехи. — Понедельник куда как более страшный и неприятный день. И сдохнуть по понедельникам хочется куда как чаще и активнее.
— Сила смерти из всех дней недели куда как сильнее именно по субботам. — прошелестела Валька-лич, подплывая к нам. — Это каждый некромант тебе скажет. Причину не знает никто, так устроен мир.
— Так все же, откуда ты? — спросил тем временем Леха у более-менее успокоившейся страхолюдины. — Из какого мира?
— Грари. — ответила успокоившаяся Суббота. — Я из Грари. Ты слышал про мой родной мир?
— Теперь да. — задумчиво ответил Леха, погрузившись в свои справочники. — Мрачное местечко, честно тебе скажу. Холодно и темно. Вулканическая зима пять тысяч лет уже… Странно, что у вас еще люди выжили.
— Они живут далеко на юге, где теплее и светлее, чем у нас на севере. — пояснила страшилка.
— Ага, верно. — кивнул жрец. — Ага, так, субботы. Человекоподобная раса, приспособившаяся к условиям холода и темноты. Исконное название расы — валты. Малочисленный народ крайнего севера Грари. Между собой общаются с помощью внутривидовой телепатии, звуковая речь предназначена исключительно для общения с другими расами. В мифологии выживших после взрыва двух супервулканов людей заняли место богов смерти. В результате длительного массового поклонения, вся раса получила мифологический божественный статус, не являясь, по сути настоящими богами. В частности, получены расовые способности в виде ауры смертоносного ужаса, взгляда смерти и парализующего голоса. Все из разряда ментальной магии. Кожа чувствительна к синему и ультрафиолетовому солнечному излучению, почти моментально покрываясь ожогами на свету, из-за чего валты неспособны вести деятельность при ярком освещении и вынуждены вести северный, лесной, пещерный и ночной образы жизни. Так же страдают от жары. Раса имеет повышенную способность к магии. Ну это как любые магомодицированные расы, ага… Так что же тебя привело на Небарру? Или тебя случайно сюда забросило?
— Кто-то похитил мою дочку! — воскликнула Суббота и вновь зарыдала.
Дочку?! Ее еще кто-то трахал?! Ну теперь член неделю будет втягиваться…
— Когда мы спали, я проснулась от странного треска и бледного зеленого мерцания в доме. Я заглянула в комнату к детям, и в люльке с младшенькой увидела гаснущие магические символы. Я успела уловить след, не дав порталу угаснуть до конца, после чего предупредила сестру и нырнула сюда. Меня вышвырнуло на перекрестке, на окраине этого селения, в затертом магическом круге. Тень моей дочери стремительно удалялась, и я бросилась ее догонять. И уже тут ощутила на себе всю силу людской веры. Я не смогла преодолеть городскую стену! Там словно невидимый барьер. Он отталкивает меня! И к дверям, к воротам, к засовам человеческим я даже не могу прикоснуться. Если я бью со всей силы, то даже царапины не остается! Прошу, умоляю! Просто откройте мне городские ворота! Я покину город, отыщу ребенка и вернусь домой. Я чую ее тень, она еще жива…
Вот знаете, после такой пламенной речи обезумевшей от горя матери даже пропало желание помогать местным жителям. Не, если она говорит правду, я лично пройдусь до логова этого педофила-извращенца и напинаю ему по морде. Но, сука, столько дней-ночей никто из местных даже не попытался поговорить, даже сквозь стену, в окошко с просившим помощи существом! Только отряд за отрядом на разборку отправляли! И Доброслав тот не Доброслав, а долбоеб! Пошел с дубиной, вместо разговора по душам. Тупые ссыкуны!
— Ну что, выпустим ее? — обратился Леха к нашему устойчивому к ментальной магии отрядику.
— А потом че, спать пойдем? — ответил я ему.
— Ну а что еще? — непонимающе нахмурился он. — Мы пришли сюда, чтобы избавить город от… Нее. Мы избавим. А потом пойдем дальше.
— Не, я однозначно призову Лйутсфэуза, чтоб разобраться, кто и что с вами с боссом сделал. — покачал я головой, начиная закипать. — Ты, воин бобра и прочей справедливости, согласен просто так выгнать за ворота ночью мать-одиночку спасать ребенка, помещающегося в люльке. А я читаю тебе мораль на эту тему. Наоборот должно быть! Я должен держаться зубами за край бочки с пивом, орать, что не отпущу, пока не допью, а ты пинать меня по заднице и читать моральные нотации! У меня тут роль мудака!
— Роль? — поднял бровь Леха.
— От темы не уходи! — перебил я спутника. — Мне категорически не нравится твое поведение, и в наказание мы сейчас пойдем в рейд на колдуна, знающего о существовании суббот, методах блокировки их умений, координатах для межмировых призывов и явно замышляющего какую-то нездоровую хуйню! Ибо здоровой хуйни с личинкой субботы явно не замутить! Кстати, как ваши способки отключаются? Или у малюток нет таких аур? — это я уже к Субботе обратился.