Страница 47 из 64
Забриэль, а именно так звали моего крылатого подмастерья, первым делом поинтересовался моим кузнечным уровнем. Не доводилось ли мне раньше ковкой заниматься. Я честно рассказал ему то, что ранее уже рассказывал вам. И даже показал ему свои ножи.
— Сталь, конечно, среднячок. — деловито осмотрев нож со всех сторон, пощелкав но нему ногтем, проверив пальцем острие и даже попробовав тот зачем-то на язык. — Да и закалка неродная, всю суть не раскрывает. Но видно, что с душой делано. Особенно рукоять. Но я не пойму, из какого сплава больстер? (Если кто не знает, а думаю, таких немало — больстер — это металлическая проставка между рукоятью и клинком ножа. Иногда гардой называют, или крестовиной.) Я чую там медь… Но это точно не бронза! Неужели… Орихалк?! Откуда он у тебя?!
— Да какой орихалк. — усмехнулся я, отмахнувшись. — Так, латунь. Или у вас латунь неизвестна?
— Лаа… Тун? — как-то странно протянул собеседник. — Нет, незнаком мне такой сплав. Что входит в него?
— Лех! — окликнул я свою ходячую википедию. — Пока сильно не занят, можешь рассказать аборигенам, что такое латунь и из чего она? А то по мне, латунь, да латунь. Че там еще кроме меди в ней?
Неожиданно, этот вопрос заставил Леху надолго погрузиться в свои справочники. Я даже подумал через минуту, что он завис, но именно в этот момент он и отвис.
— В состав латуни входит медь и цинк, если не считать небольшие присадки других металлов, незначительно меняющих свойства сплава. — задумчиво ответил мой спутник. — Как химический элемент и металл, в обиходе цинк широкого распространения на Грамзе не имеет, знаком в основном алхимикам, промышленно не производится, ибо нахрен никому особо тут не нужен. Но с медью он образует схожий с латунью по составу сплав, известный местным, как жёлтомедь, если перевести дословно, или орихалк, как наиболее частый перевод УнИнРаЛом на земную речь. Отличаются латунь и орихалк примесями, почти незначительно отличая их друг от друга, как один сорт стали от другого, но это сравнение ближе всего к сути. Латунь иногда встречается в виде самородных месторождений.
— Ты хочешь сказать, что орихалк можно выплавить? — спросил у него Енор, и в кузнице вмиг воцарилась тишина.
— Ну да, а что такого? — удивился сначала Леха, а потом сам же понял, что такого. — Ааааа… Ну да…
— Как? — хрипло проговорил пошедший какими-то красными пятнами Енор.
— Ну… Пожалуй, самый доступный вам метод, это сплавлять медь с цинковыми белилами. — растерянно похлопал глазами ходячий гугл.
— Какие-какие белила? — заинтересованно переспросил его один из дварфов.
— Ну не знаю я, как… О, нашел! Жвал! Жваловая краска! — просиял Леха. — Ну, у вас еще в деревне стены им красят! В моем мире эту краску цинковыми белилами зовут.
На этих словах Енор закачался и упал на колени, слегка побледнев. Его друзья по ремеслу поспешили подхватить того под руки, дабы он совсем на пол не упал. Енор же медленно поднял голову на Леху и начал тихо говорить:
— Сотни лет назад, предки наших предков основали эту кузницу в этих местах, потому что в местных медных рудниках нашли богатую жилу орихалка. Со временем жила иссякла, осталась одна медная руда. Ее запасы тоже исчерпались, и места стали заброшены. Иногда, мы добываем из недр жвал, чтобы покрасить стены. Но и он никому особо не нужен, галтанская известь куда как более ценная краска. И оказывается, мы все эти годы просто топтали ногами драгоценную жилу…
— А можно небольшую экскурсию, почему вы все так трепещете при виде этой самой латуни? — вмешался я в разговор. — Ну сплав и сплав. Да, похож на золото, и что с того? Он же окисляется как собака и тускнеет от времени.
— Это один из самых подходящих для оружейных артефактов металл. — пояснил выделенный мне крылатый кузнец. — Золото, орихалк, серебро, бронза, медь и олово. Вот шестерка самых маноемких твердых металлов, и именно в таком порядке их магический свойства слабеют. Орихалк гораздо прочнее всех своих собратьев из шестерки, а магией его можно зачаровать так, что никакие стали не смогут с ним потягаться в неразрушимости. Золото хорошо для артефактов с душой, серебро — для сбора рассеянной в пространстве маны, бронза помогает мастерам совершенствовать свое искусство, а медь — металл целителей. Орихалк же — настоящий металл воинов. Даже вставка из этого металла в оружии способна придать изделию невероятные свойства, если правильно его зачаровать.
— Ну кто бы мог подумать. — почесал я затылок. — А у нас это просто дешевый сплав с хорошими износостойкими показателями среди других дешевых сплавов. Как хорошо, что мы это выяснили до того, как начали творить свою херню!
— Почему? — вся мастерская повернула в мою сторону головы.
— Ну так мы щас можем сделать латуни хренову гору, а потом из нее уже наделать той фигни, что решили делать. — удивленным взглядом осмотрел я присутствующих.
— Только если никто из вас никуда не спешит. — задумчиво ответил Енор. — Ты же понимаешь, что для того, чтобы нам научиться выплавлять новый сплав, не зная рецепта, понадобится много времени и экспериментов?
— Понимаю. — кивнул я. — А еще я помню, что один знакомый алхимик говорил мне, что у меня получаются совершенно настоящие вещи создавать. По энергетике там что-то не то, вроде, типа слишком чисто и души нет, а вот с точки зрения алхимии это никакие не трансмутанты! Да вы наверняка слыхали о Горнбраде, он пиздеть не станет.
С этими словами я сосредоточился и, врубив «Великое творение», создал слиток латуни. Вот ей богу, если бы я аналогичный слиток золота сделал, они бы, наверное, с меньшим ужасом в глазах на меня пялились. Слиток пошел по кругу, и нашлись среди присутствующих те, кому довелось повидать орихалк вживую, а не как моему крылатому помощнику. Они подтвердили, что да, это один из вариантов того самого металла, от одного вида которого они тут все кипятком готовы писаться. И подтвердили, что да, энергии, что есть от природы в любом металле, в нем не хватает, но это с легкостью восполнится обработкой.
— Сколько ты можешь создать орихалка? — дрожащим голосом спросил Енор.
— Если с передышками на восполнение маны, то, пожалуй, сколько угодно. — задумчиво почесал я голову. — Сколько вам нужно?
Сразу главкузнец не ответил, решив посовещаться со своими коллегами по цеху. В итоге, общим решением было принято, что трех больших бочек на наши нужды хватит за глаза, а для промышленных поделок нужно научиться получать сплав самостоятельно из руды. Наши то изделия так и так Велхенст благословит, переделав энергетическую структуру, как ему надо. А вот на продажу зачаровывать надо живой металл, а души в живом металле будет больше. К тому же среди присутствующих дварфов отыскались и шарящие за алхимию, и как из белил получить почти чистый цинк, знали.
— Лех, а нас ругать не будут за то, что мы тут местным несем знания? — спросил я у напарника, пока кузнецы совещались. — Вот ни капли не сомневаюсь, что рецепт латуни и прочих охеренных сплавов в твоих архивах жопой жуй, но по каким-то причинам же этот ваш центральный храм чисто копит знания, не стремясь ими делиться. Держу пари, на том же техногенном материке немало отдали бы за пару технологий из ваших запасников.
— Подтверждаю. — подала голос возникшая рядом Да Ня. — Так и есть на самом деле.
— А самый сок в том, что никто не спрашивает особо этих технологий. — пожал плечами Леха. — Сам лично я в эти вопросы не лез, но как я понял, наша церковь весьма охотно делится знаниями с желающими. Само собой, не бесплатно, иначе халявщики бы разобрали храм на камушки из одной только жадности. Вот только эти желающие в основном интересуются смертоносными рецептами различного оружия, а на их распространение мараторий наложен просто для сохранения существования этого мира. А так, тот же Арпатир немало из церковных архивов мирных технологий получил. Да и академия кое-чему поучилась.
В общем, подкатили ко мне три пустые бочки, литров по сто пятьдесят каждая, и некоторое время я потратил, чтобы доверху заполнить их небольшими латунными слитками. После чего оживившиеся кузнецы раскатили их по кузнице и каждый приступил к созданию своих изделий.