Засланец Божий 4

Глава 7

Выбравшись из прохода, Скъяаррл самым наглым образов схватил Увалию и Катрала за шкирки и, пока те не сообразили, что к чему, добежал до пролома и выкинул их, как котят, наружу.

— Быстрей! — пробасил тролль в нашу сторону.

— Ну ага. Потом тебя еще как-то выковыривать отсюда. — на бегу огрызнулся я.

Поэтому, подбежав к троллю, увернулся от его загребущих лап и, закинув того на горбушку вместе с Лехой, которого великан уже умудрился поймать, присев, с криком «Кто не спрятался, еб вашу мать, прячьтесь! Это антиспарта! Больные и убогие лезут обратно из ямы!» выпрыгнул наружу вместе с грузом.

И весьма вовремя. Снизу мелькнула черная тень.

Не знаю, искусственно кто вывел эту тварь, или опять очередной мутант из каких-нибудь иномировых ебеней. В пролом можно было рассмотреть эту мечту китайца. Накормить этим моллюском-переростком можно было бы небольшую узкоглазую деревеньку. Или большую, но неплотно. Как бы описать это…

Представьте себе гусеницу метров пяти в длину и двух в высоту. Такую вот короткую жирную гусеницу. Черного цвета и покрытую матовой чешуей. А не, слизняк! Вот это будет точнее. И кожа такая же, как и у них, бугристая, только соплями не покрыта. Ну, и на пузе не ползает, под пузом — целая бахрома длинных и толстых щупалец по всему периметру тела. Конечности как у осьминога или кальмара. С круглыми плоскими расширениями на концах, словно ступни или кисти. Если на землю опирается — ступня, если щупает что-нибудь — уже рука. Универсальная штуковина. И глаза. Дохрена. По всему телу — по бокам, на спине, хаотично разбросанные. Огромные, желтые, с тарелку размером, с горизонтальным прямоугольным зрачком.

— Если оно сломает мой посох, я сожру эту тварь заживо. — мрачно проговорил Скъяаррл, гневно раздувая ноздри.

И вот знаете, верилось ему. Он, сука, камни жрет, че ему какой-то древний морепродукт. А вот сам завтрак азиата не то услышал, не увидел нас одним из своих спинных глазков. После чего стянулся в шар, направил в нас сразу штук пять своих зенок, и неожиданно выпрямился, резко выкидывая свои отростки в пролом в потолке.

— Валим! — выкрикнул я, отбегая от дыры.

— ВАЛИМ!!! — выкрикнули монстродеры и накинулись на осьминожку.

— Да, блять, не его валим! — остановившись, крикнул я придуркам. — От него валим!

В это время Леха, с остервенением принявшийся лупить по щупальцам своим огромным мечом, оказался опутан одним из отростков. Меч, к слову, бекараса этого даже не поцарапал. Это тот самый меч, если кто забыл, что матерого волка одним ударом в фарш превращает! А вот Леха щас грозился сам в фарш превратиться. Ибо тварь не стала играть с ерпархом в перетягивание щупалец и, просто приподняв того в воздух, лишая опоры, потянула к себе. Спас его тролль. Такой вес монстру было не по силам поднять даже тремя щупальцами и, пока чудище соображало подтянуть еще конечностей, подтянулся я и, не отключая перекачанную в силу берсу, начал тянуть этот паровозик в свою сторону. Тварь сопротивлялась конечно, но тягаться сейчас со мной в силах мог бы, пожалуй, только карьерный экскаватор, или белаз. Шаг за шагом, медленно, но победа доставалась мне.

Но и кракен этот сухопутный тоже был не пальцем делан. Не знаю, что он там придумал, может — щупальца раскинул вокруг дырки и прилип к потолку. Но в один из моментов, когда я уже с метр монстрской тушки вытащил, он тащиться перестал. Да, конечности его растягивались, пусть и неохотно. Но тварь уверенно заняла позицию и не собиралась ее сдавать. Леха тем временем остервенело молотил державший его отросток мечом правой рукой и светящимися красным светом, словно раскаленными, шипами боевой перчатки левой. Правда, усилия эти его не приносили никаких трудов. Ни единой царапинки. Тролль тоже не оставался в долгу, не желая отдавать одного из наших на прокорм тварюшке. Скъяаррл перехватил Леху вокруг груди руками так, чтоб не мешать тому молотить монстра, умудряясь при этом грызть щупальце зубами со спины. Правда, так же безрезультатно. И так же безо всякого эффекта Валька лупила издали эту крокозябру сосульками и морозными потоками. Желтоглазик благоразумно держался поодаль. Меч его был еще бесполезнее Лехиного, а парочка молний и файербол, брошенные им, не нанесли монстру ровно никакого эффекта.

Самого ужаса добавляло то, что звуки издавали только мы. Сам мутант за все время не издал ни звука. Ну, если не считать шлепанья присосок на отростках. Ни писка, ни рыка, ни даже похрюкивания.

Я присмотрелся к этой осьминожке, пытаясь рассмотреть информацию о нем.

«Увипинский боевой кальмар. 100 уровень»

И все? Ни тебе ни свойств, ни умений, ни как и куда выебать?

— Лех! Че тебе про увипинских боевых мутантов известно? — спросил я у своего походного гугла.

Тот погрузился в свои справочники, не переставая при этом молотить удерживающие его щупальца. Ну, сначала не переставая. Через минуту где-то перестал.

— Капец. — ответил воин. — Эти древние настоящие психи были. Представляете, они создали эту хреновину просто, так сказать, по приколу. Кожа магическая, урон, наносимый мутанту, распределяется по всей поверхности тела. Для нанесения вреда необходимо нанести точечный урон, превышающий суммарный запас крепкости кожи. Это от миллиона до двух, примерно, единиц.

Я аж чуть тролля из рук не выпустил от такой информации, а Леха продолжал нас ошарашивать:

— В спящем режиме способны обходиться маной вместо еды на неопределенный срок. Стартовые параметры тела на первом уровне — по сто тысяч силы и живучести, запас здоровья — сто миллионов, все чисто за счет генетики, никакой магии. Ловкость и разум оставляют желать лучшего, но…

— Но с учетом размеров носорога, его плохое зрение — не его проблемы. — закончил я мысль.

— Типа того. — согласился расслабившийся Леха. — Что делать будем?

— Будет сложно, но надо подумать. — ответил я, после чего с размаху воткнул ноги в землю по колено, сначала правую, затем левую. Это чтоб на тяни-толкай нашего паровозика меньше отвлекаться. — Что по уязвимостям у мутанта? Чем его можно одолеть?

— Да вот в том то и проблема, что их или нет, или они неизвестны даже библиотекам Великой церкви. — вздохнул Леха. — Радиация, отравляющие вещества, магия — ко всему у этих тварей иммунитет. Предлагаю подождать, пока ему надоест с нами тягаться и он просто нас отпустит.

— А если чувство голода у него сильнее чувства лени? — поспорил я с этими аргументами. — Оно сколько тысяч лет то не кушало? Надо его обратно в шахту утрамбовать и сделать вид, что мы его не трогали.

— В этом варианте есть один недостаток. — ответил Леха. — Эта тварь категорически не хочет меня отпускать, а отправляться с ней в шахту у меня как-то нет особого желания.

— Так, ну с этим есть у меня вариант, надо его проверить. — усмехнулся я.

С этими словами я подтянул тролля так, чтобы иметь возможность дотянуться до Лехи. И, врубив творящую ульту, под вопросительные взгляды спутников, превратил натянутый участок щупальца в воздух. Кусок отростка, обвивавший Леху, стянулся и упал на землю, судорожно подергиваясь. Мы тоже чуть не упали, благо, что я так и стоял по колено в земле, так что сумел удержаться.

— Боевые мутанты боевыми мутантами, а против силы творца никакая наука не в силах устоять! — приняв пафосную позу, упер я руки в бока.

Мутант мою пламенную речь не оценил и, вместо того, чтобы в ужасе съебаться в норку и дождаться, пока мы накроем его крышечкой, начал выползать наружу.

— Ну, что дальше будешь с ним творить? — перехватив меч наперевес, осторожно, боясь поскользнуться на мокром от дождя склоне, спросил Леха.

— Признаться, так далеко я не планировал. — поджал я губы. — Ладно, щас я переебу всю ману в берсу, обниму эту тварюшку и превращу ее в камень, или в бухло. О, точно! Я превращу всю воду в ее теле в спирт! С трупником же прокатило!

— Кажется, пора переходить от слов к делу. — все-таки поскользнувшись, плюхнулся на задницу ерпарх.