Гибель Даарии

– Доброго здравия тебе Верховный Иерарх. Нам известны причины вызова нас к тебе, и мы не менее тебя обеспокоены происходящим. Давайте же незамедлительно обсудим беспокоящие всех нас вопросы, – проговорил Жрец, усаживаясь за стол.

– Хорошо Великие Мудрые Мужи, – умело, скрывая удивление, вызванное осведомленностью Жрецов, произнес Фатом, – раз вам всё известно, я готов выслушать вас и совместно обсудить сложившуюся ситуацию.

Фатому было известно, что Жрецы – Хранители, хоть и не закончили планетарный цикл развития сущности, могли не хуже его самого сканировать окружающее пространство и даже ближний космос. «Неужели он – единственный на Мидгарде Высший Иерарх, где-то не досмотрел»? – эта, пришедшая сейчас в голову мысль, серьезно обеспокоила его.

– Достопочтенный Светлый Иерарх, – начал свою речь Жрец – Хранитель Источника Жизни, – нам стало известно, что Кощеи готовят оккупацию нашей планеты, и где-то поблизости им удалось даже построить свои военные базы, и мы пришли сообщить тебе об этом. Нам также известно, что целью их агрессивных намерений является захват Источника Жизни. И порабощение всех жителей, населяющих нашу Великую Планету. Мы уже успели предпринять кое-какие первоочередные меры, а именно: я закрыл выходы Источника Жизни на поверхность, спрятав их глубоко в недрах земли; мой Брат – Хранитель Древних Знаний тоже позаботился о том, чтобы эти знания не смогли попасть в руки Кощеев. Источник знаний аналогично спрятан глубоко в недрах земли, и только мы – Хранители знаем эти сокровенные места. Я глубоко уверен, что Тёмные никогда не смогут осуществить задуманные ими планы. Но нам недостает кристалла-хранителя информации. Если нам, Жрецам – Хранителям суждено будет погибнуть, на том кристалле сохранятся все наши знания.

– Но где же Тёмные смогли сосредоточить свои военные базы, и каким образом им удалось добиться такой скрытности, ведь даже вам, как я полагаю, стало об этом известно только накануне? – не смог удержаться от мучивших его мозг мыслей, Фатом.

– Нам не известно о местонахождении этих баз, но то, что они существуют и расположены сравнительно не далеко от Мидгарда, это достоверный факт, – промолвил, молчавший до сей поры, Хранитель Врат Междумирья и Путей, ведущих через Врата, – и мы готовы исполнить наше великое предназначенье.

– Великие Мудрые Мужи, я понял, что вы осведомлены лучше меня и уже начали действовать. И не я а вы преподали мне сегодня урок, спасибо вам за это. Но я считаю своим долгом обеспечить вашу безопасность. Прошу вас до некоторых пор оставаться здесь и не покидать этот, находящийся под надежной охраной и защищенный от утечки информации дворец. Поверьте, это вынужденная мера. Кроме того, здесь вы найдете все необходимое для проживания. Мы же с Храном и Минаем ежедневно будем собирать здесь совещание с вашим участием. Кристалл – Хранитель информации я обязуюсь в скором времени передать вам, его мне доставят с Ингарда. А сейчас я вынужден буду вас покинуть, – проговорил Фатом и вышел из дворца. Известия о том, что Тёмные находятся где-то вблизи от Мидгарда и готовят военную операцию по захвату планеты, настолько потрясло, его, что он решил немедленно вернуться в свой дворец и выйти на экстренный телепатический контакт с Перуном.

Глава 5. Свидание

Сердце трепетно бьется в груди,

Вновь на мысли себя я ловлю.

Мою душу вновь страсть бередит.

Я люблю! Я люблю! Я люблю!

В радостном расположении духа, насвистывая какую-то старую, название которой он не помнил, мелодию, Манкольн спешил на свидание с любимой девушкой. Он познакомился с ней случайно, во время предпоследнего прилета их вайтманы на Ингард. Знакомство произошло в тенистой аллее великолепного сада, расположенного по соседству с белокаменным дворцом, принадлежавшим, по слухам, какому-то Высшему Иерарху. Манкольн не раз бывал здесь в те непродолжительные часы, пока их торговая вайтмана, прибывшая с Мидгарда, поджидала очередную партию купцов. Тем более что сад располагался на верхней террасе, прилегающей к взлётно-посадочной площадке. Манкольн любил разнообразную флору этой планеты, изобилующую великолепно подобранным ассортиментом растительного мира. Ландшафтный дизайнер, запроектировавший и воплотивший в жизнь этот, по истине райский уголок, был не меньше, чем гением. Манкольн до мельчайших подробностей помнил тот день, когда он, прогуливаясь по удаленной, малопосещаемой аллее увидел юную девушку, подстригающую цветы, отдаленно напоминающие ему розы. Девушка так была увлечена своим делом, что не заметила, подошедшего почти вплотную Манкольна. Одетая в лёгкое платьице из похожей на шелк, бирюзового цвета материи, она чем-то напоминала нимфу или наяду. Движения её были так легки, что издали, казалось, будто она порхает над цветником. Но в то же время они не были лишены благородства и грации. Нежный тонкий голосок, напевал незнакомую Манкольну, мелодичную песенку. Манкольн стоял словно завороженный, глядя на это дивное творение здешней цивилизации. Наконец девушка заметила его, и легкий румянец покрыл её, ставшие розовыми, с небольшими ямочками, щечки. Немного смутившись, она перестала петь и подняла глаза на стоящего перед ней Манкольна. Несмотря на юные годы, взгляд её голубых, казавшихся бездонными, прекрасных глаз выражал далеко не юношеский ум. Они стояли друг против друга, боясь отвести глаза.

– Я Манкольн, а как зовут тебя? – наконец осмелившись, спросил юноша.

– А я Любава, я живу здесь поблизости, моя мама разбила этот прекрасный сад, а я за ним ухаживаю. Тебя я вижу здесь впервые, у тебя редкое имя, вероятнее всего ты прилетел с другой планеты, – не то, спрашивая, не то, утверждая, проговорила девушка. Её нежный высокий голос, казалось, загипнотизировал Манкольна. Он, словно оцепенев, продолжал неотрывно смотреть на девушку. Его сердце учащенно забилось и казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. У него вдруг проснулась несказанная нежность к ней. Он вдруг захотел говорить ей ласковые слова, целовать её прекрасное лицо, и едва сдерживал себя. Подобных чувств он ещё никогда не испытывал. Его дурманил этот завораживающий, отражающий в себе голубизну космоса, взгляд. Она, с интересом рассматривая его, ждала ответа. Наконец, очнувшись от этого прекрасного наваждения, он произнес:

– Какое прекрасное у тебя имя – Любава, оно само говорит за себя, и я уверен, что тебя по праву нарекли именем, символизирующим Любовь. А на счет меня ты совершенно права, я прилетел с Мидгарда, и являюсь вторым пилотом торговой вайтманы. Но в этом чудесном парке я уже бывал, и мне жаль, что я не встретил тебя здесь раньше. Ведь мне тоже очень нравятся прекрасные цветы, за которыми ты с такой нежностью ухаживаешь. Я слышал, что они живые как люди и также как и мы испытывают разнообразные чувства.

– Да Манкольн, на мою любовь к ним они отвечают взаимностью, и я разговариваю с ними посредством телепатии. В зависимости от их настроения, они могут менять свои ароматы, иногда они даже плачут от радости, а их слезы мы почему-то называем росой. На нашей планете отсутствует зло, поэтому слезы, как людей, так и растений бывают только от радости и счастья. Всего лишь пару часов назад, когда источник нашей жизни – Солнце, поднималось над горизонтом, эти прекрасные цветы плакали от счастья, встречая его. Но солнце высушило их слезы, и они с любовью повернули свои бутоны в его сторону. Они будут смотреть на него целый день, поворачивая свои прекрасные головки за его движением по небосводу, и благодарить за подаренную им жизнь. Моя мама говорит, что при прорастании семени в цветок вселяется его сущность или попросту говоря – душа. А мама, выводя новые сорта, вкладывает в них прекрасные светлые души, эволюционное развитие которых, опережает все созданное природой ранее.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.