Реверс

– Но ведь Священное Писание подробно рассказывает об этой стороне смерти? Вы не находите сведения из Священного Писания верными?

– Я нахожу их верными, брат Лоренцо, но недостаточно изученными и от этого совершенно неуправляемыми…

– Вы хотите управлять смертью?!

Меркуцио подумал, что не может определить по интонации вопроса с каким соображением брат Лоренцо задал этот вопрос. Удивлён? Возмущён? Возможно, считает происходящее сумасбродством и в будущем сделает так, чтобы он, Меркуцио, больше не оказался в лаборатории?

– Я ничего не имею против Священного Писания…

– Помогите мне определить, синьор Меркуцио…

С этими словами монах остановился, нож и гирьки прекратили своё движение. Брат Лоренцо развернулся к Меркуцио несколько недружелюбно (как показалось последнему), блистая лезвием ножа с зелёным соком.

– Никак не могу понять, – медленно произносил брат Лоренцо, – вы тянете кота за хвост или рожаете?

Меркуцио не выдержал и расхохотался, сотрясая вокруг себя воздух, пламя фонаря и затхлый воздух подвала. Монах оставался с прежним выражением лица, терпеливо ожидая ответа.

– Я давно не получал такого удовольствия от беседы, друг Лоренцо! Впредь я буду учтивее с вами, я обещаю!

– Вы так говорите, синьор Меркуцио, будто вы меня чем-то обидели, а я вас потом проучил. Это не так, смею вас уверить. Давайте вернёмся к основной теме нашей беседы. Она, смею вас уверить, крайне интересна для меня.

Монах повернулся спиной и стал наливать воду в стеклянные колбочки, оставив нож в стороне.

– Итак, – устало вздохнул монах. – Мы остановились на том, что вы исследуете смерть как явление. Видите некое соответствие и подобие сна и смерти. Пусть! Так вы хотите научиться управлять каким-то процессом после наступления смерти? Уж не хотите ли вы научиться попадать в рай, минуя всё то, что назначено Богом для человека?

– Нет, брат Лоренцо. Я ни в коем случае не посягаю на власть Бога определять кому и где находиться. Меня в этом смысле интересует жизнь.

– Как же это?

– Я хочу жить, дорогой друг! Я не хочу умирать.

– То есть вы не хотите покидать этот мир вообще?

– Всё верно, брат Лоренцо. Этот мир мне настолько нравится, что я совсем не хочу попадать в какой-то другой… Вы уверены в тех пропорциях, что вычитали в трактате этого арабского алхимика?

Меркуцио замолчал, ожидая, что на это скажет монах, но тот ничего не говорил. Просто расставлял склянки с зелёной водой в ряд. Склянки отличались друг от друга насыщенностью зелёного цвета. Всего склянок оказалось пять.

– Вы хотите победить смерть, – сказал брат Лоренцо, и Меркуцио опять не уловил интонацию своего собеседника. В этот момент на стенах появились тени, которые инстинктивно заставили положить Меркуцио перчатку на рукоять шпаги.

– Как в этом вам помогают сны? – не обращая внимания, продолжал монах.

– Я вижу, что сон и смерть – две стороны одного явления, – ответил Меркуцио.

– Вот как?

– Именно так!

– Давайте не будем обсуждать соответствия. Приблизительно я понимаю, что вы мне ответите. Лучше расскажите о том, как вы работаете со снами. Что вы делаете?

Теней стало три и одна из них рывком бросилась так, что брат Лоренцо больше не мог не обращать внимания на творившееся вокруг.

– Джовании? – повысил голос монах.

– Да, брат Лоренцо!

Из темноты появилась фигура в капюшоне с длинными полами тёмного балахона. Джованни подошёл ближе, молитвенно держа руки в районе груди.

– Ты весьма кстати! – похвалил своего подчинённого брат Лоренцо. – Подожди немного!

Призрак в тёмном кивнул и отплыл к стене, откуда и вышел.

– Продолжите, синьор Меркуцио!

– Тут я должен сказать, что сновидения, которые видят люди, представляют собой особый мир.

– Допустим.

– В этом мире не может быть тело, только душа.

– Давайте я это пока приму это как гипотезу.

– И будете совершенно правы!

– Вот как?

– Да. Видите ли, в ходе своих опытов я пришёл к выводу, что это не совсем так…

– Вот тут не понимаю, синьор Меркуцио! Это либо так, либо не так.

– На данном этапе моих исследований я понял, что могу опровергнуть эту истину.

– Мне кажется, или я действительно слышу нечто невероятное?! Позвольте, я должен вас спросить напрямую: вы считаете, что тело может переместиться и существовать в мире, где существуют только души?

– Да, отец Лоренцо. Именно это я и имею в виду.

Монах в задумчивости зацокал языком. Меркуцио дорого бы дал за то, чтобы узнать, что думает по поводу услышанного его собеседник, но тот молчал.

– Окажите любезность, синьор Меркуцио, изложите свою гипотезу целиком! Мне кажется, что я слышу что-то невероятное!

– С удовольствием, хотя это довольно долгий разговор.

– Я буду готов вас слушать столько, сколько понадобится, да и Джованни никуда не торопится.

– Сегодня я скажу об этом кратко, – сказал Меркуцио. – Когда случится, мы вернёмся к этому разговору, и я с удовольствием поведаю вам подробности, брат Лоренцо!

– Благодарю вас, синьор Меркуцио! Итак, я весь внимание!

– Приходилось ли вам видеть, когда какой-нибудь кот сидит на одном месте, всматривается в пустоту, а потом вдруг фыркает или шипит, а иногда вскакивает в боевую стойку, при этом вздыбивая шерсть так, будто его сейчас разорвёт изнутри неведомая сила?

– Да, припоминаю такое! – улыбнулся монах. – Когда я был мальчишкой, то меня забавляло такое поведение этих животных!

– У кошек вообще довольно много странного поведения. Видели ли вы как они ходят по карнизам на совершенно любой высоте, совершенно не испытывая страха падения? Как они умудряются встать на все четыре лапы, кто бы и как бы их не швырнул?

– Всё это, несомненно, любопытно, но я пока не понимаю, к чему вы клоните?

Меркуцио ухмыльнулся:

– Кошки не делают такие вещи в этом мире. Они делают это там!

– Где «там»?

– В другом, потустороннем мире. В мире грёз, снов и смерти.

– Я не понимаю вас, дорогой Меркуцио!

– Послушайте, брат Лоренцо! В том мире нельзя упасть и разбиться, поэтому кошка перемещается в тот мир, а потом ступает на узкий карниз и идёт по нему в совершенной безопасности. В том мире нет времени, поэтому она всегда успевает встать на четыре лапы. В том мире есть что-то, что может появиться здесь, прямо среди нас. Это что-то не способно причинить нам вред, но один лишь вид этого сводит кошку с ума и заставляет принять самый боевой вид, на который она только способна.

Меркуцио готов был поклясться, что чувствует страх, который испытал при этих словах брат Лоренцо, хотя лицо монаха оставалось сытым и немного задумчивым, а глаза печальными, как и минуту назад.

– Не думаю, что ваши слова можно доказать или опровергнуть. Это, во-первых, – отозвался брат Лоренцо. – Во-вторых, я пока не понимаю, какое отношение всё это имеет к смерти.

– А вот это самое сложное, – вздохнул Меркуцио. – Если совсем кратко, то получается вот так: во сне люди могут встретиться с теми, кто ушёл в иной мир. Мне довелось узнать истории, где эти умершие сообщали нечто такое, что так или иначе происходило в этом мире. Или, если хотите, иногда случаются сны, которые среди нас принято называть вещими.

Брат Лоренцо молчал.

– Конечно, вы можете сказать, что это всё происки дьявола, – сказал Меркуцио и умолк.

– Сон-трава позволяет вам вызывать вещие сны, – непривычно резкой интонацией и даже будто бы не своим голосом сказал брат Лоренцо. – И вы ищите то, что позволит вам управлять собой в этом самом вещем сне?

Меркуцио не смог удержаться и хитро улыбнулся.

– Что ж, это действительно интересно!

Дальше брат Лоренцо подозвал к себе брата Джованни:

– Эти склянки надо вскипятить, друг мой! Они могут шипеть, а могут визжать, пусть это вас не пугает… Не думаю, что вскипят они быстро, но я хочу, чтобы вы видели весь процесс… И ещё: позовите меня сразу же, как только хотя бы одна из них начнёт закипать.